Во время семейного обеда, на котором присутствовали и родители Джеффа, Хэтти не раз ловила себя на том, что не может сосредоточиться на общем разговоре. Иногда, правда, ей удавалось более или менее к месту вставить какую-нибудь фразу, но большей частью она отмалчивалась, думая о своем. Оставалось только надеться, что окружающие не заметят, как волнует ее предстоящее свидание с.Марио.

– Все прошло идеально, вы прекрасно все организовали, Кэтрин, – удовлетворенно подытожила Дайана Ретленд. – Даже погода, и та была как по заказу.

– И слава Богу! – с чувством заметил Фил. – Если бы пошел дождь, всем пришлось бы тесниться в доме.

– Бет и слышать не желала о том, чтобы устроить банкет в ресторане, только дома, но оно и к лучшему, – призналась Кэтрин. – Многие предпочитают устраивать свадьбу в июне, так что приличный ресторан нужно заказывать чуть ли не за год.

Питер Ретленд усмехнулся.

– Джефф и этого июня еле дождался. Едва они с Бет помирились, он хотел сыграть свадьбу как можно скорее. И я его понимаю. Хэтти, наверное, ты следующая?

– Нет, не я, букет невесты поймала Салли.

– Этот итальянец, знакомый Бет, очень внимателен, – заметила Дайана. – Вы давно знакомы, Хэтти?

– Они познакомились только вчера вечером, – ответила за сестру Салли.

– Правда, дорогая? – изумилась Дайана. – А я думала, вы давние друзья.

– Ничего, они скоро ими станут, – заверила Салли, подмигивая сестре. – У них сегодня свидание.

Хэтти в ответ укоризненно покачала головой и до самого конца обеда не сказала больше ни слова. Когда Ретленды уехали, она поспешила в свою комнату и, наскоро приняв душ, стала лихорадочно перебирать вещи в гардеробной. Сегодня вечером – ничего слишком облегающего, соблазнительного, никаких брюк, нужно что-то женственное, изящное и вместе с тем достаточно скромное. Хэтти остановилась, перестала суетиться и рассмеялась: они же собираются не в «Ритц», а в сельский ресторанчик, для такого выхода, даже в обществе Марио Пачини, подойдет практически любое из платьев, которые она взяла с собой. В конце концов, она выбрала платье цвета индиго с коротким рукавом и расширяющейся книзу юбкой чуть ниже колен.

Поджидавший ее у машины Марио тоже сменил костюм на легкие светлые брюки и рубашку с отложным воротником, но по-прежнему выглядел так, как мог выглядеть только мужчина ее мечты. Сердце Хэтти подпрыгнуло в груди, борясь со своим волнением, она не сразу смогла заговорить.

– Привет, – наконец сказала она. – Вы очень пунктуальны.

Марио разглядывал Хэтти с таким нескрываемым удовольствием, что ей было трудно стоять спокойно.

– Вы прелестны! – выдохнул он. – Но почему вы стали такой маленькой?

Хэтти выставила вперед ногу.

– Я переобулась. Теперь-то вам понятно, почему я предпочитаю высокие каблуки? Хотите зайти?

Хэтти предложила скорее из вежливости и очень удивилась, когда Марио ответил:

– С удовольствием.

Ей казалось, что Марио предпочтет сразу же ехать, чтобы поскорее остаться с ней наедине. Но раз уж он принял приглашение, пришлось сделать следующий шаг:

– Не хотите чего-нибудь выпить?

– Спасибо, не нужно, мы ведь собрались в ресторан.

Хэтти и Марио прошли в гостиную, где их приняли с распростертыми объятиями. Марио чувствовал себя как рыба в воде – сел на диван, непринужденно принял участие в общем разговоре, поделился своими впечатлениями о свадьбе и еще раз подчеркнул, что для него было большой честью оказаться в числе приглашенных.

– Надеюсь, вы не против, что мы задержались с вашими родными? – спросил он полчаса спустя, открывая перед Хэтти дверцу машины.

– Вовсе нет, – заверила Хэтти, хотя в глубине души ей было немного обидно, что Марио не торопился остаться с ней наедине.

– Теперь я весь в вашем распоряжении. – Он сел за руль. – Куда ехать?

Хэтти объяснила дорогу к сельскому ресторанчику, расположенному милях в пяти от Фокс-холла.

– В хорошую погоду они выставляют столики в сад. Может быть, найдутся места на открытом воздухе, в такой чудесный вечер жалко сидеть в помещении.

– Да, вечер действительно чудесный. – Марио бросил на Хэтти быстрый взгляд и снова переключил внимание на дорогу.

В саду при живописном старинном ресторанчике было на удивление немноголюдно. Они сели за столик, стоящий у высокой живой изгороди. Теплый воздух был напоен ароматом роз и вечерних цветов. Марио зашел внутрь, сделал заказ и, вернувшись в сад, с удивлением заметил:

– В зале душно и довольно много народу, а здесь такая красота – и почти никого. Не подумайте, что я жалуюсь! – Он сел за столик и добавил: – У них тут поразительно богатый выбор итальянских вин, никак не ожидал встретить такое разнообразие в маленьком сельском ресторанчике. Вы не возражаете, что я заказал кьянти?

– О нет, это замечательно! – Хэтти, разумеется, не стала уточнять, что в данный конкретный момент ей абсолютно все равно, что пить.

Официантка принесла бутылку и два бокала и удалилась, улыбаясь в предвкушении щедрых чаевых: она повидала на своем веку немало влюбленных пар, и те никогда не скупились. А то, что перед ней влюбленные, официантка не сомневалась – у нее глаз наметанный.

Марио наполнил бокалы, с довольным вздохом откинулся на спинку скамьи и взял Хэтти за руку.

– Как же тут хорошо, Харриетт!

Хэтти улыбнулась в ответ.

– Марио, никто, кроме вас, не зовет меня полным именем. Для всех я просто Хэтти.

Он покачал головой.

– Только не для меня, дорогая. Я всегда буду называть вас Харриетт.

Хэтти решила не затевать спор из-за такой мелочи и посмотрела на свои руки, спрашивая себя, действует ли на Марио простое соприкосновение их рук так же, как на нее. И еще один вопрос не давал ей покою.

– Марио, можно вас кое о чем спросить?

– О чем угодно.

– В кафе, где мы впервые друг друга увидели, вы смотрели на меня так, словно узнали. Но ведь этого не могло быть, мы раньше не встречались. В чем дело? Только, пожалуйста, не морочьте мне голову всякой романтической чепухой вроде того, что видели меня во сне.

Марио рассмеялся.

– Ну хорошо, скажу вам правду. Я видел вас на фотографии. Бет, когда работала в Италии, очень тосковала по дому и часто доставала семейные фотографии. На одной из них я увидел вас. Вы сидели на лужайке рядом с большой собакой, ваши волосы блестели на солнце, а большие темные глаза смотрели прямо на меня.