– Нас ждет еще миндальный торт с лимонным кремом. – Хриплый, нетвердый голос не вязался с прозаическими словами. – Ты любишь сладкое?

– Да, но сейчас что-то не хочется, – промямлила Хэтти. – Может, мне лучше взять свою порцию в номер и угостить Джоан? Она обожает торты. Но ты ешь, не обращай на меня внимания.

– Дьявол! – вдруг взорвался Марио. – Ты прекрасно знаешь, что я не могу не обращать на тебя внимания! Торт – это вовсе не то, чего я хочу! – Его глаза полыхнули таким огнем, что у Хэтти пересохло в горле. – Я ни на минуту не могу забыть, что сегодняшний вечер – наша единственная возможность побыть наедине. На вилле мне придется трудно.

Хэтти насторожилась. Что это за таинственная причина, не позволяющая им заниматься любовью на вилле? От ответа, который напрашивался сам собой, у нее все внутри похолодело.

– Что случилось? – вскричал Марио. – Объясни, почему ты так странно смотришь?

– Скажи... вы с Лючией жили на вилле «Кипрессо»?

– Ах вот оно что! – Напряжение, казалось, отпустило Марио. – Нет. – Обняв Хэтти за плечи, он подвел ее к дивану, усадил и сам сел рядом. – Мне следовало объяснить тебе с самого начала. «Кипрессо» – наше фамильное имение, мы все там выросли – я, Фредо, наша сестра. А дом, в котором мы с Лючией жили, я после ее смерти продал.

– Я и не знала, что у тебя есть сестра. – Хэтти тоже расслабилась и тайком вздохнула с облегчением. Ее ужасала перспектива жить в доме, где бродит признак покойной жены Марио. – Как ее зовут? Она замужем? Она тоже живет на вилле?

– София моложе Фредо. Она замужем за адвокатом Луиджи Витали, у них двое маленьких сыновей, и они живут в Лукке. – Марио рассмеялся и поцеловал ее в лоб. – Ну что, я тебя успокоил?

– Да. А где ты жил с Лючией?

– Ее родители хотели, чтобы мы жили у них, но тогда нам было бы очень трудно скрывать правду о нашем браке. Поэтому я купил дом во Флоренции в нескольких кварталах от них. – Он помрачнел. – Этот дом стал для нас обоих тюрьмой.

– Бедная Лючия. Хотя в каком-то смысле ей очень повезло.

– Повезло?

– Конечно, ведь ее мужем стал ты. Другой мужчина на твоем месте мог не проявить подобной чуткости.

Марио покачал головой.

– Харриетт, не наделяй меня добродетелями, которые мне в действительности не свойственны.

– Что ты имеешь в виду?

– Я проявил, как ты выразилась, чуткость, потому что у меня не было желания вести себя по-другому. В ту ночь, когда Лючия меня отвергла, во мне словно что-то умерло. Возможно, моя юность, – добавил Марио, криво усмехнувшись. – С тех пор я к ней даже не прикасался, кроме тех случаев, когда мы находились в общественных местах и этого нельзя было избежать, не вызвав подозрений. – Марио двумя пальцами приподнял голову Хэтти за подбородок. – Но когда я встретил тебя, люббвь моя, во мне ожили чувства, которые я считал давно умершими. Словно рухнула какая-то плотина, годами сдерживавшая их, и подавленные желания вырвались наружу. – Он лукаво улыбнулся. – Наверное, я веду себя очень по-итальянски? Вы, англичане, славитесь своей сдержанностью. Я тебя смутил, малышка?

– Нисколько. – Низкий бархатный голос с легкой хрипотцой, ласковое слово «малышка» вызвали в Хэтти бурю чувств. – Признаться, мне даже нравится, когда ты становишься таким страстным. Это так возбуждает...

Договорить она не успела, потому что Марио запечатал ей уста страстным поцелуем. А когда Марио заговорил, Хэтти поняла смысл его слов только по интонациям: он говорил по-итальянски, одновременно лаская ее тело сквозь шелк платья и разжигая в ней пламя желания. Через несколько минут, изнывая от нежной муки, Хэтти уже мечтала о том, чтобы Марио раздел ее и отнес в кровать, где она наконец поняла бы, насколько прекрасным может быть акт любви. Но она знала, что он этого не сделает, во всяком случае, сегодня. Незнакомые доселе чувства и желания были столь остры, что Хэтти всхлипнула. Марио прижал ее к себе.

– Не плачь, любимая, прости меня, я тебя напугал.

– Нет, это не от страха, – хрипло призналась Хэтти, – а от неудовлетворенности. Я... я тебя хочу, ты сводишь меня с ума. Я никогда ничего подобного не чувствовала.

Марио застонал.

– Любовь моя, не говори так! – Он взял ее лицо в ладони и заглянул в глаза.

– Ты сказал, что на вилле «Кипрессо» мы редко будем оставаться наедине. Почему? Из-за Джоан и сиделки?

Марио кивнул.

– Кроме того там есть кухарка Роза, ее муж Джино, который следит за садом, а как только София узнает, что у меня гости, то тут же примчится знакомиться.

– Твоей сестре не покажется странным, что ты пригласил меня пожить на вилле? – забеспокоилась Хэтти.

Марио молчал, устремив взор на их соединенные руки.

– Она очень удивится, – сказал он наконец. В его голосе появилось напряжение, которого не было раньше. – Потому что я никогда еще ни одну женщину не привозил на виллу. – Марио поднял на нее глаза, и от его взгляда у Хэтти захватило дух. – Я не собирался это говорить, во всяком случае, сегодня... Понимаю, что мне следовало набраться терпения и подождать, но Бог свидетель, я и так уже потратил изрядную часть своей жизни впустую. – Он крепче сжал ее руку. – Харриетт, увидев тебя, я сразу понял, что ты должна быть моей. Мне не нужна короткая интрижка, роман... ты нужна мне не на время, а на всю жизнь. Харриетт, я прошу тебя стать моей женой.