Глава 25

Глава 25

Я лежу на спине.

Он будит меня поцелуями.

Чувствую себя будто на облаках, плавая по ним, а потом на меня течет что-то холодное и приятное. Сперва это только капли, но затем они медленно растекаются, приближаясь к секретному месту, распространяя горячие и покалывающие ощущения.

Слышу свой стон. И чувствую, как сползает простынь, пока каждый сантиметр моего тела не остается открытым. Затем он целует меня и облака исчезают, превращаясь во что-то более сексуальное.

— Ммм, — стону я, и Пакс кусает мою шею, напоминая мне вампира. — Мой собственный маленький Эдвард...

— Маленький? — фыркает он и отстраняется. — Почему бы тебе не осмотреть снова?

Он толкается своим возбуждением мне в руку. Я сразу же сжимаю пальцы и провожу по всей его длине.

— И кто, черт побери, этот Эдвард? — спрашивает он.

Парни. Я сдерживаю смех.

— Никто. Всего лишь блестящий вампир...

Целую его прежде, чем он успевает сказать что-то еще. Пакс скользит руками по всему моему телу, и вскоре я могу думать только о нем. Цвета мерцают у меня в голове, и когда Пакс начитает двигаться, я знаю, что увижу их вспышки. Вздыхаю в предвкушении, и захватываю его губы в плен.

Я чувствую боль с прошлой ночи, когда Пакс был во мне, теперь это приятно и больно одновременно. Сжимаю бедра вокруг его руки. Выдыхаю стон ему в губы и закидываю руки ему на спину. Он с вопросом во взгляде смотрит на меня.

— Да, — отвечаю ему.

— Ты уверена? Я не хочу сделать тебе больно...

— Ты никогда не сделаешь мне больно. Никогда. — Касаюсь его лица и придвигаю ближе к себе.

Прежде чем он успевает ответить, целую его, позволяя его запаху и чувствам, которые он тратил на то, чтобы отговорить меня, затуманить все в моей голове. Это то, что он делает со мной. Наполняет меня цветами, хотя их там до этого не было.

Я позволяю себе забыться, и вскоре он начинает двигаться во мне, забирая всю меня так же, как и я его. Он не сводит своего взгляда с меня. Это его обещание мне.

Мы двигаемся, пока я не ощущаю, как Пакс начинает дрожать. Уже знаю, что это тот момент, когда он достигает оргазма. Внутри меня тоже нарастает это ощущение.

— Я люблю тебя, Пакс.

— Я люблю тебя, Джулс, — рычит он.

Мы падаем в пропасть вместе.

Через минуту Пакс подтягивает меня к себе на грудь. Передвигаю голову, пока не ложусь прямо на сердце. Мне нравится слышать его биение. В таком положении мы лежим еще очень долго.

— Пакс. — Осторожно нарушаю тишину и поворачиваюсь к окну. — Смотри, солнце восходит.

— Хмм. Оно делает это каждый день. Невозможно остановить эту чертову вещь. — Слышу, как он дразнит меня.

Я игриво ударяю его в грудь, смотря, как у него на лице появляется ухмылка.

— Это восхитительно.

— Это может ослепить тебя. — Он гладит меня по спине. — Оно сожжет тебя, прежде чем ты пройдешь в миле от него, — Пакс целует меня в нос.

— Ты испортил все веселье.

— Иногда нужно называть вещи своими именами, — целует меня в щеку.

Кладу голову обратно на его грудь. Чем больше я бодрствую, тем больше ощущаю вину за случившееся прошлой ночью. Вывожу замысловатые узоры на груди Пакса. Смотрю, как его тело поднимается и опадает при каждом вздохе. Вчера это почти что было отобрано у мира.

Внезапно ощущаю подавляющую печаль. Я сглатываю несколько раз, пока не чувствую, что могу говорить.

— Пакс. — осторожно начинаю я.

— Да,

— Я хочу рассказать тебе кое-что о себе.

— Замечательно. Потому что я хочу знать о тебе больше.

Он серьезен. Мне интересно, думает ли он о том, что я сказала ему вчера, о том, что кто-то придет за мной.

— Прежде чем начну, хочу, чтобы ты знал, что прошлая ночь и целый день были лучшими в моей жизни. Никогда не чувствовала себя такой свободной, такой счастливой, такой наслаждающейся жизнью. Я так много несу на себе, и хоть то, что ты со мной не делает этот груз легче, но его тяжесть становится терпимой. Это выглядит, будто нет ничего невозможного. — Он собирался что-то сказать, но я положила палец ему на губы. — Сначала послушай, — спокойно говорю я, нежно прикасаясь к его щекам. И глубоко вздыхаю.

— Прошлой ночью был не несчастный случай.

Смотрю на его лицо, но мне тяжело понять, что на нем написано.

— Тот человек, который был прошлой ночью в машине мой бывший парень Брейден. — Пакс вскинул брови. — Я не знаю, как он нашел меня, но уверена, что он был не рад видеть нас вместе. Он очень... навязчивый. Он беден. Но он ничего с этим не делает. Мне кажется, что у него не все в порядке с головой. Ему нужна помощь.

— Он пытался убить нас, потому что я встречаюсь с тобой?

— Да. Я же сказала, ему нужна помощь.

Пакс злится, и я понимаю почему. Из-за этого я начинаю бояться его и не могу рассказать ему все остальное. Передвигаюсь поближе к лицу Пакса, чтобы наши глаза были на одном уровне.

— Если Брейден нашел меня, значит... остальные тоже могут. Они знают, что мы встречаемся.

Тишина.

Кадык Пакса поднимается и опускается.

— Остальные? — наконец произносит он.

— Три года назад мою бабушку убил наркобарон по имени Хуан Гонзалес. Мне кажется она видела то, чего не должна была и заплатила за это. Семья Брейдена очень влиятельная в Мексике, — объясняю я. Очень часто я задавалась вопросом, занимались ли они торговлей наркотиками. Как бы они тогда были знакомы с Гонзалесом? — Его дядя познакомил меня с убийцей моей бабушки. — Я не могу убрать гнев из голоса, который вдруг появляется. — Я была сиротой, слабой девушкой в их глазах. Он доверял семье Брейдена, и предположил, что я была совсем одинока и нуждалась в деньгах. Ему казалось, что я сохраню их секрет, — вздохнула глубже. — Шесть месяцев я работала на Гонзалеса, выращивала коноплю, сушила ее, а затем расфасовывала, чтобы распространять по стране и в Канаде. Гонзалес продавал марихуану всем, кто был способен за нее заплатить.

Тишина.

Я отчаянно хочу знать, о чем думает Пакс, но боюсь.

— Я знаю, что то, что я делала неправильно, но не могла пойти к копам. Большинство из них работало на Гонзалеса. Он отобрал у меня единственного человека, который имел для меня значение. Я… я хотела отобрать у него что-то не менее ценное. — Смотрю на пятно за головой Пакса. — Я изучила их график. Знала, когда они меняют охрану. Мне удалось выкопать яму под ограждением из колючей проволоки и проникнуть на эту территорию. Я разлила бензин на землю, и зажгла спичку. И наблюдала, как пылали поля. Как уничтожался лес. — Мой голос становится тише. Вспоминаю последний день в Минессоте. Ночь, которая привела меня сюда. — Семь месяцев назад я нашла один из подземных домов Гонзалеса, — шепчу я. — Он скрылся после того, как я сожгла его «ферму». Он думал, что это кто-то из его конкурентов. Были разговоры о войне с наркотиками, уличном стиле, так как было в Мексике. — Я содрогаюсь. — Я сделала нечто ужасное, — продолжаю, мой голос понизился до шепота. — Я видела Гонзалеса. Как он совершает вещи более зловещие, чем могла представить.

Красный.

Он застилает мое зрение. Я не могу сказать этого. Хочу спрятать это глубоко внутри и не думать об этом никогда.

— То, что я видела, придавало мне мужества. Я... я выстрелила в него.

Все тело Пакса напрягается под моим. Если я остановлюсь сейчас, то остановлюсь навсегда и никогда не расскажу ему всю правду.

— Я... я не уверена мертв он или жив, — продолжаю, мой голос обрывается. — Выстрелила ему в живот, около живота. Хотела, чтобы он умер, Пакс, — признаюсь я. — Знаю, что должна была целиться в сердце, но в последний момент опустила пистолет и выстрелила в какое-то другое место, мне кажется, я испугалась. Я хотела причинить ему вред, Пакс. Не думала, что такое зло может существовать в мире. Хотела причинить ему вред за всю ту боль, которую он причинил другим людям. — Я начинаю плакать. — Думала, что, если сделаю ему больно, пустота внутри меня исчезнет. — Прячу свое лицо в ладонях. — Но этого не случилось. Она целиком осталась во мне. Ничего не делало ее лучше. — Останавливаюсь. — Ничего, до тебя.

Тишина, наполненная смыслом, длинная и пагубная. Он не произносит ни слова еще очень долго, так долго, что я подумала, он больше никогда не заговорит со мной. А разве он должен? Его девушка преступница, а может быть и убийца.

Чувствую себя разрушенной. Признание словно создало трещину внутри меня, и с каждой секундой она становится все больше и больше. Слышу, как что-то ломается внутри меня.

— Мне нужно побыть одному, — наконец говорит Пакс тоном, который я не могу понять.

Он отстраняет меня от себя. Я ничего не могу сделать, кроме как дрожать, когда Пакс покидает кровать. Когда слышу, как дверь закрывается, выпускаю наружу пронзительный хриплый вопль, идущий прямо из моего сердца. Он исходит из моей сущности, из моей души, разрывающейся от всех ужасных, принятых мною решений. Рассказала ему все мои секреты. Мое тело наполнено болью, будто все внутри меня изорвано в лохмотья. Обнажение моей души и отказ Пакса от меня хуже ножа режущего мою кожу. Кажется, будто он взял по отдельности каждую клетку моего тела и разбил молотком, пока они не превратились в пыль.

«Чего ты ожидала?», — разочарованно спрашиваю я у себя.

Я преступница. Убийца. Красного я вижу больше, чем крови Гонзалеса. На мгновение Пакс остановил это, но теперь, оглядывая комнату, это все что вижу. Впервые за долгое время я плачу во сне.

Кошмары возвращаются.

***

— Привет, Джулиана. — Его голос раздается эхом.

Мы находимся не в его доме. В лесу. Он держит пистолет, которым он убил бабушку. Краем глаза вижу ее. Ее желтая рубашка настолько яркая, что контрастирует со всем, что нас окружает. Она стоит на коленях, прижимая руки к животу, но кровь все равно сочится из раны. Она открывает рот, чтобы произнести мое имя, но и из него начинает литься кровь. Громкий булькающий звук пугает меня больше всего.

Мои руки трясутся. Слышу громкий звук и понимаю, что держу пистолет. В голове мелькает знакомая мысль. Либо он, либо я. Это всегда либо он, либо я. Выживу, говорю сама себе. Я выживу. Сжимаю пистолет в дрожащих пальцах. Он холодный и ненатурально выглядит в моих маленьких руках.