Глава 33
Глава 33
Первый разрез самый глубокий.
Когда лезвие разрезает мой живот, чувствую проникновение внутрь. Огни сверху колеблются, прежде чем снова вернуться ко мне яркими и охватывающими. Боль такая резкая, что кажется, будто лампочка, висящая надо мной, сжигает мою кожу, клеймя в покорности. Борюсь с оковами, но это только заставляет мой живот приближаться к лезвию и к моим пыткам.
Животные звуки вырываются из меня грубые, дикие и неконтролируемые. Я никогда не испытывала такой боли. Как будто каждая клеточка внутри меня горит, и огонь сжигает их в пепел. Даже слышу скрежет метала. Как капает моя кровь, вытекая из меня, медленно стекая, как будто капли дождя с листьев. Но в основном слышу свой страх, пронзительные крики, которые даже не знала, что способна издавать. Крошечная часть меня умоляет меня сопротивляться, чтобы успокоить мои крики и умереть в неповиновении. Мое тело отказываться сотрудничать, уклоняясь и умоляя о пощаде.
Боль слишком сильная.
Тяжелая серая пелена застилает мои глаза. Если внимательнее присмотрюсь, увижу туннель. Чувствую, что из меня что-то вытаскивают и внезапно я двигаюсь к туннелю. Кто-то ждет меня.
— Папа? — шепчу я.
Раньше я никогда не видела его лица. На мгновение свет вокруг меня пронзает тьму. На мгновение чувствую маленькую искру чего-то помимо боли. Пап? Фигура поворачивается и очертания его тела становятся яснее. Вокруг него дым, как будто я принимаю душ и весь пар оседает на зеркале. Теперь пар рассеивается и медленно появляется его лицо. Протягиваю к нему руку. Что-то сильно тянут из моей талии, как будто отрывая от всех остальных органов. Я трясусь.
«Пожалуйста», — пытаюсь я сказать ему. «Забери меня».
Фигура делает шаг назад.
Внезапно его глаза начинают светиться. Они становятся такими яркими, что ослепляют меня. Когда свет начинает тускнеть, я определяю, что это за цвет.
Зеленый.
Знакомый.
Фигура делает еще один шаг назад.
Понимаю, что он не возьмет меня за руку. Раньше он остановил мою боль, но теперь отказывается. «Почему?» — Хочу кричать я. — «Почему?» Он не отвечает.
Затем меня настигает темнота, смывая все, кроме его зеленых глаз.
Выжить.
***
Резко прихожу в сознание. Крик вокруг меня.
— Ты слышишь это? Это музыка для моих ушей. — Это сопровождается жестоким смехом.
Что-то врезается в меня и тянет, причиняя боль.
— Почти готово...
Все мое тело кажется невесомым. Крики становятся сильнее.
— Вот! Она у нас, — его голос спокойный и аналитический. — Мне достать обе?
— Нет. Пока только одну. Я хочу, чтобы она жила.
— Что ты с ней сделаешь?
— Разберу по частям и продам по самой высокой цене.
Чувствую, как рука обхватывает мою шею. Крики прекращаются.
Я плыву над изумрудным городом.
Вижу поля, они простираются везде, будто плотная ткань. Вижу прямо под собой чью-то фигуру. Ее юбка развивается, когда она, покачиваясь, пытается следовать за мной. Тень улыбки появляется на ее лице, делая его таким знакомым и успокаивающим, что я начинаю плакать.
— Бабушка! — кричу я сквозь ветер. — Следуй за мной!
Знаю, что она слышит меня, потому что она продолжает стоять, смотря вверх, и произнося слова, которых я не слышу. Я трясу головой
— Мы уйдем вместе, — говорю я ей. Мы будем вместе всегда.
Она продолжает смотреть на меня, ее нежный взгляд прекращает боль у меня в животе. Хочу, чтобы она продолжала вот так на меня смотреть. Я останавливаюсь, медленно скользя вниз, приближаясь к ней.
— Она теряет слишком много крови. Вводить в нее еще одну дозу...
Я – тень, прозрачная и разбитая.
— Низкий сердечный ритм. Давай заберем еще одну...
— Я хочу, чтобы она жила. Нам надо торговаться с ними, — холодный голос Гонзалеса просачивается в мое сознание.
Я – воздух.
Больше не могу находиться в сознании.
— Уходи, — говорит она мне. У нее на лице улыбка. Она рада видеть меня. Я чувствую это.
— Нет. — Качаю головой, держась за свою талию. Мои ноги почти на земле. Чувствую, что она тянет меня, почти как магнитом.
— Нет.
Она протягивает руку, будто хочет коснуться меня. Я колеблюсь. Хочу этого, но боюсь. Я достаточно близко, чтобы увидеть бледные следы у нее на лице. Пятна крови.
— Это больно? — спрашиваю я.
Она качает головой и ее улыбка становиться шире.
— Я хочу, чтобы боль прекратилась, — признаюсь я.
— Сейчас мы ее зашьем. Она под сильной анестезией и не должна ничего чувствовать.
Тишина.
— Черт, эти американские девочки теряют так много крови...
Смех.
— Это все еда в их стране, amigo15! Американские свиньи, — выплевывает он.
Меня собирают воедино, как цветные кусочки мозаики.
Затем что-то громко пронзает воздух, разрушая тишину.
— Они близко. Чертова полиция! — ругается мужчина.
— Работай быстрее.
Меня стягивают сильнее, крепче. Я не могу двигаться.
— Они пришли за ней.
— В чем разница между этой сукой и другими? Мы должны убить ее сейчас и покончить с этим, — голос сердитый и сильный.
Я слышу звуки.
Затем боль разрывает меня изнутри.
Снова ломаюсь.
Она страдает от моей боли. Она бросает взгляд на мою талию. Сострадание мимолетно и длиться всего одно мгновение. Затем у нее на лице появляется решительный взгляд, тот который пугал меня. Он делает ее глаза жестокими и злыми.
— Вернись.
— Нет.
— Для тебя здесь ничего нет, — показывает она вокруг себя. — Ничего, кроме полей и голубого неба...
— Это звучит не так уж и плохо.
— Ты никогда не хотела этого. Ты не должна быть здесь. — Она суживает глаза.
— Я должна быть с тобой, — умоляю я, пытаясь заставить ее понять.
— Нет, — твердо отвечает она. Ее глаза вспыхивают. — Ты должна быть с кем-то другим.
Эти слова ранят. Они напоминают мне о нем. Вижу его лицо в мыслях. Качаю головой, но мои движения медленные, неуверенные.
Джулс!
Я слышу его голос в небе.
— Какого черта мы должны с ней делать? Они выгоняют нас!
— Гонзалес сказал, мы должны оставаться с ней. Она нужна нам!
Моя голова об что-то сильно ударяется. Я скулю.
— Она чертовски кровоточит. Вы ее зашили недостаточно крепко!
Чувствую, как что-то выдавливает из меня воздух. Не могу дышать. Борющийся, гортанный стон срывается с моих губ. Затем я слышу взрыв звуков.
Выстрелы.
— Я не умру из-за этой сучки!
— Ты умрешь, когда мы встретимся с Гонзалесом, если ее у нас не будет!
— Черт возьми! Он не может просто побыть в стороне, пока они будут разбираться с нами. Никто не может! Каждый человек сам за себя!
Еще один взрыв.
— Черт!
— Что мы должны делать?
— Оставить ее. Пусть она горит, как и все остальные.
Боль.
— Давай убираться отсюда!
Я падаю.
Падаю.
Она не поймает меня.
Вижу это в ее глазах. Я везде чувствую боль.
— Вернись, — повторяет она.
— Нет. — Я упрямлюсь.
Джулс! Его голос, как гром прорывается сквозь небо. Я чувствую его внутри себя.
— Вернись. — Ее голос звучит эхом вокруг меня, проникает под мою кожу и в мою голову. У меня даже нет возможности отказаться, потому что внезапно она пропадает.
— Бабушка? — начинаю паниковать я. — Бабушка?
Мои ноги в нескольких сантиметрах над землей, когда я плаваю, отчаянно ища ее. Не могу себе позволить приземлиться на теплую траву, так как меня затянет и я больше не смогу летать. Кричу ее имя, пока у меня не садиться голос.
Все это время я игнорирую его голос. Помню, как он целовал друг женщину. Не уступлю.
Двигаюсь до тех пор, пока у меня не остается сил. Проходят часы, даже дни. Наконец, когда я в нескольких секундах от падения на землю, слышу ее голос. Он смешан с его голосом.
— Вернись.
Оба голоса раздаются эхом, окутывая меня теплом. Здесь нет ничего для меня. Я должна вернутся.
Я иду.
Я выживу.
Я возвращаюсь к жизни.