Самая главная причина - в романах госпожи Бобковой было совершенно не за что зацепиться - слог дубовый, точнее, о слоге вообще говорить не приходится, сюжеты - явный плагиат, герои списаны с произведений известных авторов, но так, что утратили ранее присущую им индивидуальность. Переделывать эти опусы - себе дороже. Из ничего нечто достойное не сотворить.
- Кто вам сказал, что вы пишете как Франсуаза Саган? - спросила госпожу Бобкову молодая редакторша и тут же прозвучал самоуверенный ответ:
- Я сама это знаю!
- А вы её читали? - задала провокационный вопрос редакторша и, как оказалось - попала в точку. Валентина Вениаминовна от кого-то услышала звездное имя, но не имела понятия о стиле французской писательницы. - Саган свойственны тонкий психологизм и эмоциональность, её произведения пронизаны грустью, даже меланхолией, обычно у них печальный конец, а в ваших романах ничего похожего.
- Не вам меня учить! - вышла из себя уязвленная авторесса. - Вы умеете только портить чужие произведения, а я - талантливая писательница!
В общем, диалог слепого с глухим о том, как хороша и как чудесно пахнет роза.
Невостребованная авторесса перебрала почти три десятка издательств, но ни в одном не получила согласия. В некоторых её романы отвергали сразу, в других, пролистав по диагонали, пожимали плечами и не говорили ни "да", ни "нет", в третьих отговаривались, что рецензенты не справляются с валом предлагаемых рукописей, четвертые отвечали, что подобная литература не по их профилю.
В итоге честолюбивые притязания Валентины Вениаминовны Бобковой остались нереализованными.
Редакция еженедельника "Все обо всем" гудела как растревоженный улей. Наконец-то ситуация прояснилась, объект начальственного разноса определился. Несколько минут назад Самсоныч вызвал к себе секретаршу и приказал:
- Марго ко мне!
Телефонный разговор с сыном немного снизил интенсивность гнева Змей Горыныча, - видно, Илья пообещал денег, - и все же по его тону и грозно сдвинутым бровям Лена сразу поняла, что шеф вызывает журналистку отнюдь не для вручения конверта с премией.
Мысленно перекрестившись, что его ярость направлена не на нее, Лена вылетела в коридор - и без того рассерженный Змей Горыныч не спустил бы промедления, - на бегу заглянула во все кабинеты и вполголоса оповестила:
- Старикан вызвал на ковер Марго, бушует - страсть!
Не могла она не поделиться с сотрудниками своей неописуемой радостью наконец-то ненавистной фаворитке начальника достанется на орехи!
Перед комнатой, где сидела Марго, девушка остановилась, постаралась выровнять дыхание, постучалась, вошла и, когда журналистка посмотрела на нее, оповестила медовым голосом:
- Вас вызывает Николай Самсонович, - и многозначительно добавила, уже для остальных сотрудников, деливших с Марго этот кабинет: - Немедленно.
Не ожидающая подвоха журналистка тут же встала и пошла к начальнику. Следуя за ней на определенном расстоянии, Лена с мстительным удовлетворением отметила, что любимица шефа выглядит совсем не такой заносчивой, как обычно, и даже задумчивой.
"Ну сейчас получишь..." - порадовалась девушка, когда виновница гнева замглавреда скрылась за дверью его кабинета. Если уж Змей Горыныч не сбавил обороты после телефонного разговора, - обычно переключение внимания на иной объект значительно гасило его ярость, - значит, причина и в самом деле серьезная, и вскоре все станут свидетелями десятибалльного шторма.
Сотрудники высыпали в коридор и сбились в кучку, чтобы незамедлительно поделиться впечатлениями. Сметливая секретарша настежь распахнула дверь приемной, а дверь в кабинет начальника чуть приоткрыла, чтобы все имели возможность наслаждаться тем, как шеф чихвостит свою протеже.
- Ты что, сдурела? - орал взбешенный Самсоныч. - Ты что принесла, а?
- Статью об Астраловой, - пискнула перепуганная Марго, успев подумать, что переборщила, преподав знаменитую писательницу как несчастную, одинокую, никем не любимую женщину. Все ж эти знаменитости такие обидчивые, к любому слову цепляются, им подавай лишь панегирик, а у неё получился негативный подтекст.
- Вот эту галиматью?!!! - Змей Горыныч взял ещё на тон выше.
По характерному шелестению, журналисты поняли, что он в ярости трясет распечаткой статьи Марго. Впервые за все годы работы в газете громоподобный голос шефа звучал для них райской музыкой. Торжествующе переглядываясь, они пришли к единодушному мнению - фаворитка вскоре станет бывшей.
- Ну да... Вы же сами сказали, что женские судьбы - мой конек, и велели покопаться в душе писательницы, узнать самое сокровенное и показать её как личность, как женщину...
Сотрудники газеты переглянулись и хихикнули, но тут раздался рев Змей Горыныча:
- Где ты копалась в её душе, мать твою?! В морге?
- Ну почему - в морге, - вяло защищалась Марго, не понимая, почему он так взъярился.
- Да потому что Астралова убита!
- Как - убита?.. - прошелестел голос проштрафившейся журналистки.
- Вот так! Пистолетом! Выстрел в голову и наповал!
- Я этого не знала... - залепетала Марго.
- Не зна-ала?!
Голос Змей Горыныча сорвался на крик, а Егор Сурин с ухмылкой оповестил коллег:
- Сейчас будет ещё один труп.
Но ни падения тела убиенной журналистки, ни иных звуков, свидетельствующих о том, что начальник физически наказал подчиненную, не последовало. Наоборот, шеф спросил уже чуть поспокойнее - видимо, утомился орать:
- Почему ты этого не знала?
- Презентация очень долго не начиналась, я не стала дожидаться и ушла, - честно призналась Марго, надеясь, что её откровенность произведет на него впечатление. Провинившаяся журналистка была даже готова признаться, что закружилась в любовном романе, всю неделю провела как в угаре, и потому пренебрегла своими профессиональными обязанностями. Она уже открыла рот, чтобы выложить все это своему покровителю, но тот её опередил.
- Ну и дура, - уже своим обычным голосом произнес Самсоныч. Приличный журналист должен быть в курсе всего происходящего, а хороший заранее почуять будущую сенсацию и опередить всех, первым предоставив материал в редакцию. А ты была рядом с сенсацией и все прошляпила, идиотка, потому что тебе, видите ли, надоело ждать! Мало того, даже не в курсе, что Астралова погибла. Вся Москва гудит об этом убийстве, а журналистка, которую я считал лучшей в своем коллективе и ставил в пример другим, даже не в курсе, что покойницу уже отпели и похоронили. Прошлявшись где-то почти неделю и даже не удосужившись позвонить, ты имеешь наглость принести фальшивку, да к тому же, пишешь о трагически погибшей звезде в столь уничижительной тональности, будто речь идет об уборщице, которую по пьянке поколотил муж. Я ошибся, возлагая на тебя необоснованные надежды. Твой потолок - кропать на коммунально-бытовые темы. Ты уволена. Забирай свои слезливые писульки и немедленно убирайся вон!
Опять Алла сидела в своем кабинете, смоля одну сигарету за другой, и размышляя о своем житье-бытье, спрашивая себя: "Чего я маюсь, чего мне не хватает?.."
Вообще-то, ответ на первый взгляд лежит на поверхности. Алла Королева, верная боевая подруга, - человек действия, а теперь вынуждена томиться в праздном бездельи.
Казалось бы, она состоятельная женщина, её фирма "Прима" успешно работает и без неё и приносит приличный доход, можно пожить в собственное удовольствие, вести образ жизни богатой дамы, кататься с курорта на курорт, а в промежутках между отдыхом от ничегонеделания тусоваться на светских вечеринках, вести пустопорожние разговоры, ходить на демонстрацию последних достижений высокой моды, глазеть на экзотические туалеты, которые не наденет ни одна нормальная женщина, с умным видом рассуждать, какой очередной шедевр сотворил тот или иной кутюрье, еженедельно обновлять свой гардероб, посещать салон модного визажиста и прочее в том же духе, но все это ей неинтересно.
Не могла Алла и позволить себе плюнуть на рекомендации лечащего врача и любимого мужчины и опять с головой окунуться в бизнес. Олег опытный хирург, его очень заботит её здоровье, - после большой кровопотери у неё до сих пор анемия и астения, да и раненная рука пока никакая. Кому ж хочется остаться калекой! Вспомнив уродливые багровые шрамы и истонченную, почти прозрачную левую руку, всю в трофических язвах и струпьях, верная боевая подруга передернулась.