Магнит Нетронутого острова Продали гражданские супруги новенькую дачу, купили билеты на самолет туда и обратно, а от последнего аэропорта до острова можно было доплыть на местном корабле, и поехали, за орехами. На самолете благополучно долетели, попутный корабль в порту пришлось подождать, и им предложили доплыть до берега от корабля на шлюпке, а на обратной дороге через пару недель их заберут. Они согласилась.

Надежда и Алексашка, с рюкзаками подплыли к берегу на шлюпке, выданной им на корабле. Шлюпку они вытянули на берег и спрятали в кустах, хорошо ее замаскировав. Потом они пошли вглубь острова.

Алексашка осторожно шел впереди, и смотрел, нет ли черных ниток и капканов.

Надежда шла сзади и старалась от него не отставать. Без остановок дошли они до бывшей стоянки племени. От стойбища остались только места, где жгли костры.

Здесь они сделали привал.

Сидел Алексашка, и все внимательно осматривал, потом высоко на пальме с бананами заметил черные нитки, которые колыхались в воздухе. Было ощущение, что кто-то размотал катушку черных ниток и намотал на пальму, а пальма выросла, и нитки, как флаг струились в воздухе.

– Надежда, если ты отдохнула, то идем к тому месту, где я ловил черный жемчуг.

– Это очень далеко?

– Дойдем сегодня, там и остановимся на ночь.

На берегу царила полное забвение, следы людей давно смыл океан. Алексашка походил по берегу, пока Надежда готовила ужин из привезенных запасов, и нашел камень, с которым нырял за жемчугом.

– Надежда посмотри, вот камень, с которым я нырял, но до места, с которого я нырял в воду надо плыть на шлюпке, а она на той стороне Нетронутого острова осталась, надо идти за лодкой, потом плыть на ней вдоль острова.

– Алексашка, а это не опасно? Ты теперь другой человек.

– Тебе нужны деньги? Значит, считай этот Нетронутый остров своей новой дачей, и давай на ней работать.

– Хорошо, но за лодкой пойдем утром.

– Я согласен.

Как только рассвело, они встали, подкрепились и пошли обратной дорогой к лодке.

На бывшей стоянке Алексашка еще раз посмотрел на черные нитки, свисающие с пальмы, и остановился.

– Надежда, надо бы залезть на эту пальму!

– Это невозможно, ствол прямой и ровный, это ведь не дуб, а пальма.

– Я, что не моряк?

Он переоделся, и полез на пальму, как заправский моряк по мачте. На первой ветке он передохнул, взял в руки нитки и обомлел: ствол пальмы был обтянут белым жемчугом, который сняли с 'жемчужной пары', и этот жемчуг был еще на шее белокурого вождя племени.

– Надежда, я тут белый банан нашел, – он слез вниз. – Смотри, белый жемчуг.

– Этого нам только не хватало!

И оба молча продолжили путь.

На берегу два туземца пытались из кустов вынуть их лодку.

– Э, это наша лодка, – закричал Алексашка на двух известных ему языках Туземцы молча тянули свою добычу. Алексашка показал им белый жемчуг, мол, меняет его на лодку, туземцы дружно закивали головами и бросили возиться с лодкой.

Потом с дикими воплями полетели вглубь острова, но не в ту сторону, где только, что были Алексашка с Надеждой.

– Надежда, жемчуг уже убежал, но нам вернули нашу лодку. Плывем, пока погода хорошая и туземцы не вернулись.

Оба потянули лодку из кустов и вытащили, потом потащили ее по песку к океану.

Весла оказались на месте, и они поплыли туда, где раньше лежали на дне океана ракушки с черной перламутровой начинкой. На берегу без них еще никто не побывал, Надежда из лодки отказалась выходить, сказала, что будет сидеть в лодке, пока Алексашка будет нырять.

Он надел на себя камень и нырнул. На дне лежали раковины, но их было значительно меньше, чем раньше. Первый раз до дна он не достал, не достал он дно и второй раз. Зацепился за борт шлюпки и стал отдыхать.

– Алексашка, может не стоит нырять, не те уж годы.

– Надежда, у нас с тобой есть две недели жизни на Нетронутом острове, от лени, что ли умирать, нет, надо тренироваться, – и он нырнул в третий раз, но опять без результата.

Они поняли, что цель очень трудная, добыть новый черный жемчуг. Вероятно, племя покинуло это место потому, что оно им больше не помогало выживать.

– Дно, наверное, стало глубже?

– Это ты стал старше.

Они подплыли к берегу, после неудачного ныряния Алексашки в прибрежные глубины океана, вышли на берег, и от удивления их глаза округлились: из зарослей на поляну вышли три человека, впереди шел светлоголовый подросток лет четырнадцати, с двух сторон от него шли туземцы. На шее мальчика весили бусы из белого жемчуга, который только сегодня Алексашка снял с пальмы.

– Алексашка, как мальчик на тебя похож! – выдохнула Надежда Львовна.

– Сам удивляюсь, – отозвался Алексашка.

– Та-та, та-та, – сказал парнишка и показал рукой на Алексашку.

Туземцы подошли к приезжим с двух сторон и показали жестом, чтобы они следовали за ними.

– Подождите, шлюпку привяжу к дереву, – сказал и показал Алексашка.

Туземцы подождали, пока Алексашка закрепил за пальму лодку, и все пошли по еле заметной тропе в ту сторону, откуда туземцы пришли.

На небольшой поляне стояли шалаши, но более цивилизованные, горел костер, стояло кресло под навесом. В кресле сидела женщина вне возраста, мальчик подошел к ней и показал на Алексашку.

– Он твой отец, – сказала вождь туземцев, Юлька.

Алексашка ее переспросил, и вождь подтвердила, что мальчик его сын, не зря его бывший вождь на костре пытал, было за что.

Надежда поняла одно, что с этой полудикой светловолосой женщиной, сидящей в кресле, у Алексашки есть сын, но ничего кроме удивления и любопытства не испытывала.

Женщина вождь Юлька попросила Алексашку научить сына нырять и плавать, туземцы этому не могли научиться, а его сын должен уметь нырять.

Алексашка приступил к занятиям с сыном. Через десять дней постоянных занятий мальчик неплохо плавал и нырял, туземцы стояли на берегу и сопровождали его успехи дикими возгласами.

Надежда без всякой ревности нашла общий язык с белокурой женщиной вождем и отдала ей всю косметику и шампуни, что у нее были, решив, что у нее все это еще будет.