По вопросу о победе социализма в нашей стране брошюра говорит:

“Мы можем построить социализм, и мы его будем строить вместе с крестьянством, под руководством рабочего класса”... ибо “при диктатуре пролетариев у нас имеются... все данные, необходимые для того, чтобы построить полное социалистическое общество, преодолевая все и всякие внутренние затруднения, ибо мы можем и мы должны преодолеть их своими собственными силами” (см. там же).

По вопросу же об окончательной победе социализма там сказано:

“Окончательная победа социализма есть полная гарантия от попыток интервенции, а значит, и реставрации, ибо сколько-нибудь серьёзная попытка реставрации может иметь место лишь при серьёзной поддержке извне, лишь при поддержке международного капитала. Поэтому поддержка пашей революции со стороны рабочих всех стран, а тем более победа этих рабочих хотя бы в нескольких странах, является необходимым условием полной гарантии первой победившей страны от попыток интервенции и реставрации, необходимым условием окончательной победы социализма” (см. там же).

Кажется, ясно.

Известно, что в том же духе толкуется этот вопрос в моей брошюре “Вопросы и ответы” (июнь 1925 г.) и в политотчёте ЦК на XIV съезде ВКП(б) (декабрь 1925 г.).

Таковы факты.

Эти факты известны, я думаю, всем товарищам, в том числе и Зиновьеву.

Если теперь, спустя почти два года после идейной борьбы в партии и после принятой резолюции на XIV партконференции (апрель 1925 г.), Зиновьев находит возможным в своём заключительном слове на XIV партсъезде (декабрь 1925 г.) вытащить старую, совершенно недостаточную формулу из брошюры Сталина, написанной в апреле 1924 года, как базу для решения уже решённого вопроса о победе социализма в одной стране,— то эта своеобразная манера Зиновьева говорит лишь о том, что он окончательно запутался в этом вопросе. Тащить партию назад, после того как она ушла вперёд, обходить резолюцию XIV партконференции, после того как она подтверждена пленумом ЦК, — это значит безнадёжно увязнуть в противоречиях, не верить в дело строительства социализма, сойти с пути Ленина и расписаться в своём собственном поражении.

Что такое возможность победы социализма в одной стране?

Это есть возможность разрешения противоречий между пролетариатом и крестьянством внутренними силами нашей страны, возможность взятия власти пролетариатом и использования этой власти для построения полного социалистического общества в нашей стране, при сочувствии и поддержке пролетариев других стран, но без предварительной победы пролетарской революции в других странах.

Без такой возможности строительство социализма есть строительство без перспективы, строительство без уверенности построить социализм. Нельзя строить социализм, не будучи уверен, что его можно построить, не будучи уверен, что техническая отсталость нашей страны не является непреодолимым препятствием к построению полного социалистического общества. Отрицание такой возможности есть неверие в дело строительства социализма, отход от ленинизма.

Что такое невозможность полной, окончательной победы социализма в одной стране без победы революции в других странах?

Это есть невозможность полной гарантии от интервенции, а значит, и реставрации буржуазных порядков, без победы революции, по крайней мере, в ряде стран. Отрицание этого бесспорного положения есть отход от интернационализма, отход от ленинизма.

“Мы живём, — говорит Ленин, — не только в государстве, но и в системе государств, и существование Советской республики рядом с империалистскими государствами продолжительное время немыслимо. В конце концов либо одно, либо другое победит. А пока этот конец наступит, ряд самых ужасных столкновений между Советской республикой и буржуазными государствами неизбежен. Это значит, что господствующий класс, пролетариат, если только он хочет и будет господствовать, должен доказать это и своей военной организацией” (см. т. XXIV, стр. 122).

“Мы имеем перед собою, — говорит Ленин в другом месте, — в высшей степени неустойчивое, но всё же несомненное, неоспоримое известное равновесие. Надолго ли это — не знаю, и думаю, что этого знать нельзя. И поэтому с нашей стороны нужна величайшая осторожность. И первой заповедью нашей политики, первым уроком, вытекающим из нашей правительственной деятельности за год, уроком, который должны усвоить себе все рабочие и крестьяне, это — быть начеку, помнить, что мы окружены людьми, классами, правительствами, которые открыто выражают величайшую ненависть к нам. Надо помнить, что от всякого нашествия мы всегда на волоске” (см. т. XXVII, стр. 117).

Кажется, ясно.

Как обстоит дело у Зиновьева насчёт вопроса о победе социализма в одной стране? Слушайте:

“Под окончательной победой социализма следует понимать, по крайней мере: 1) уничтожение классов и, стало быть, 2) упразднение диктатуры одного класса, в данном случае диктатуры пролетариата”... “Чтобы ещё точнее уяснить себе, — говорит дальше Зиновьев, — как стоит вопрос у вас в СССР в 1925 году, надо различать две вещи: 1) обеспеченнаявозможность строить социализм, — такая возможность строить социализм вполне, разумеется, может мыслиться и в рамках одной страны, и 2) окончательное построение и упрочение социализма, т. е. осуществление социалистического строя, социалистического общества”.

Что всё это может означать?

А то, что под окончательной победой социализма в одной стране Зиновьев понимает не гарантию от интервенции и реставрации, а возможность построения социалистического общества. Под победой же социализма в одной стране Зиновьев понимает такое строительство социализма, которое не может и не должно привести к построению социализма. Строительство на авось, без перспективы, строительство социализма при невозможности построить социалистическое общество — такова позиция Зиновьева.

Строить социализм без возможности построить его, строить, зная, что не построишь, —вот до каких несообразностей договорился Зиновьев.

Но это ведь издевка над вопросом, а не разрешение вопроса!