Напряжение не отпускало меня, тело мелко дрожало, я прислонилась к стене, медленно опустилась на матрас.

Кррррххх.

Было впечатление, что кто-то когтями скребет железную поверхность двери. Из горла вырвался сдавленный крик, я испуганно зажала рот руками. Что бы снова не закричать зубами вцепилась в веревки на запястьях.

За дверью видимо услышали меня и с удвоенным энтузиазмом заскребли в дверь, только уже где-то снизу.

Липкий ужас сжал меня в своих тисках, когда я увидела мелькающие снизу толстые пальцы с обломанными когтями. Оно, чтобы это ни было, рвалось сюда.

Черт! Да что же это? И как оно здесь оказалось? Это просто человек, просто человек!

В этот момент страстно захотелось помолиться, только я не знала ни одной молитвы.

Но вдруг все стихло, густая тишина опустилась мне на плечи непосильным грузом, заставив ссутулиться и сжаться в комок.

Шурх.

И под дверью снова возникла полоска света, но он уже не был тусклым как раньше.

Шурх.

Звук явно удалялся, а меня постепенно отпускало болезненное напряжение.

Шурх.

Я обессилено повалилась на матрас, зажмурила глаза и провалилась в вязкий как кисель сон.

Утром меня бесцеремонно разбудили громким стуком в дверь.

— Эй ты, просыпайся! — послышался громкий грудной голос из-за двери, который, несомненно, принадлежал женщине в возрасте.

— Чего так орать! Я не глухая! Какого черта вам надо? — ворчала я, раздраженная и не выспавшаяся.

— Открывай! — послышался еще чей-то тонкий девичий голос.

Дверь распахнулась, впуская с собой сноп яркого солнечного света. Пришлось зажмуриться и отвернуться, поэтому момент появления этой девушки я пропустила, а когда глаза перестали слезиться и противная зелень, застилающая зрение ушла, я смогла детально рассмотреть гостью…

— Ты! — растерянно выдохнула я, смотря на ту самую девушку, которая обнималась с Никольским.

— Я! — нагло ответила она, — тебе нравится, твой новый дом? — и рукой обвела тесную каморку.

— Безумно! — отмахнулась я.

— Плохо выглядишь подруга, — она сморщила аккуратный носик, брезгливо поджав губы.

— Не сомневаюсь, — медленно ответила я, продолжая, щурясь рассматривать визитершу.

Что ж стоит признаться, дорогая одежда и ухоженная внешность делала ее красивой, но это красота казалась настолько холодной, чуждой, словно эту куклу только что вытащили из блестящей обертки. Я усмехнулась своим мыслям, чем невольно озадачила гостью.

— Как тебя зовут? — тихо, но вполне уверенно спросила я, смотря прямо ей в глаза.

Она хотела сломить меня, напугать, но это лишь напускная бравада, меня таким не удивишь, я могу быть сколь угодно беспомощной, но когда меня начинают откровенно унижать, готова растоптать, сбить спесь…

— Что? Да как ты смеешь так со мной говорить?! — взвилась она.

— Я только спросила, как зовут ту, у которой хватило наглости и дурости, сунуть свои маленькие ручонки в горячие угли? Надеюсь, ты хорошо продумала свой план по моему устроению?! Может Никольскому я уже не нужна, но он никогда не простит жизнь своего ребенка, ни тебе, ни мне! — 'дура, самовлюбленная дура! — устало подумала я.

Кажется, она сейчас заплачет, черт!

— Ты чего, реветь собралась? — она зло посмотрела на меня и отвернулась. Сделав шаг к двери, обернулась, в ее глазах плескалось откровенное злорадство.

— Ты сгниешь здесь или умрешь…от страха.

Дверь за ней захлопнулась, а я почувствовала, как силы не пойми откуда взявшиеся во время разговора, стремительно покидают меня. Рухнув на матрас, мне захотелось плакать, но меня переполняла такая сильная злость, не дающая слезам найти выход.

А ведь она все верно продумала, Никольский решит, что я сбежала, будет искать, но моих следов не найдет, он и не подумает искать виновную в очаровательной куколке, которая только и умеет что улыбаться, да хлопать ресницами. Неужели она все это сама придумала?

Я покачала головой.

Нет, на это у нее вряд ли мозгов хватило, значит, кто-то добрый и люто ненавидящий Никольского подсказал, а кто у нас из таких? Правильно, Шорохов, но это из тех о ком я знаю…м-да не густо.

Я привалилась спиной к стене и отключилась от всего.

Не знаю, сколько я провела времени в таком состоянии, но длинный до этого прямоугольник солнца под дверью, теперь стал тонкой оранжевой полоской.

Вытянувшись на матрасе я потянулась.

Надо же, заперта, забыта всеми, и все равно чувствую себя, как на прогулке. Иммунитет черт его дери, после психушки все кажется мне простым и нереальным. Может, я не вылечилась, а еще больше тронулась умом?

Забавно. Что сможет выбить меня из этой непробиваемой скорлупы? Хотя, если задуматься, сегодняшняя ночь стала редким исключением, может еще пара таких жарких ночей и вуаля — человек во мне умрет навсегда? Все же надеюсь, что до этого не дойдет…

От размышлений меня оторвал странный звук. Кто-то ковырял в замке, но никак не мог попасть ключом в скважину.

Поднявшись с матраса, я тихо прокралась к двери, встав так, чтобы когда ее распахнут, оказалась за ней, и тогда у меня будет шанс улизнуть отсюда. Наконец, незадачливый визитер попал в замочную скважину. Щелкнул открытый замок, дверь начала медленно открываться. Я замерла в своем укрытии, даже перестала дышать.

Шурх.

О нет!

Ноги подкосились, слабость разлилась по всему телу, пришлось привалиться к стене.

От двери на пол легла большая черная тень, а потом появился и сам гость. Невысокий, но очень широкий в плечах, он был одет в засаленное тряпье. Здоровенные ручищи, по-звериному поджаты к груди, пальцы на руках расслаблены. Он поводил своей вихрастой башкой из стороны в сторону. Лицо сморщенное как высохшее яблоко, лоб, сильно выпирающий в перед, отчего кустистые брови нависали над глубоко посаженными глазами. Высоко вздернутый нос напоминал недозрелую сливу, крылья носа и верхняя губа хищно подрагивали, когда он втягивал воздух, совсем как собака, почуявшая зверя. Нижняя губа все время оттопыривалась, обнажая кривые зубы. Если бы не принесенная им аура страха, то я не поверила, что такое может быть. Закрываешь глаза, и не чувствуешь присутствие чужого человека, только лишь раздражающее нервы напряжение разлитое в воздухе.

И самое ужасное, он все также топтался около входа, загораживая весь проем своим мощным телом. Странно то, что он до сих пор не поднял шум, ведь на матрасе меня не было. Получается, он слеп или…

Закончить мысль я не успела, гость сделал шаг вперед.

Шурх.

Этот странный звук издавал плетеный кожаный шнурок, свисавший у него из-за пояса, волочившийся по полу вслед за хозяином. Странный человек сделал еще шаг в сторону моей лежанки и замер.

Сделав глубокий вдох, я выскользнула из-за двери…но не успела я и шага за порог ступить, как чьи-то сильный руки дернули меня назад, сжав в железные тиски. Я закричала, стараясь вырваться, но не смогла даже пошевелиться. Затылок опалило горячее дыхание, а чуткое обоняние сразу же распознало острый запах давно не мытого тела.

Крик, из испуганного перешел в защитный визг, уши заложило от давления. Мужчине мои вопли видимо тоже не пришлись по душе, и он просто закрыл рот рукой.

Оуууу, меня сейчас банально стошнит.

Не знаю, сколько бы я трепыхалась, но он потащил меня обратно в каморку. Его ладонь, после того как я замолчала, переместилась на грудь и поползла вниз.

— Нет! — закричала я, рванувшись вперед. Рукав платья не выдержал и остался у него в руке, а я от сделанного рывка не смогла устоять на ногах, рухнула прямо на матрас.

Черт!

Перевернувшись на спину, неуклюже поднялась и села. Внимательно смотря за нависшим надо мной мужчиной, а он, тем временем сжимал в руках оторванный рукав, жадно вдыхая запах ткани.

Бежать бесполезно, его реакция намного быстрее моей.

Но что тогда делать? Я замерла.

Мужчина оторвал лицо от скомканного рукава платья и прыгнул на меня.

Что-то в голове щелкнуло, а я с удивлением наблюдала, как медленно приближается его тело, вот ноги плавно оттолкнулись от пола, а руки неторопливо вытянулись вперед.