— Ты можешь писать ноты?

— Ммм, скорее всего — читать, — признался он немного смущенно.

Нина быстро схватила бумагу для черновиков и прочертила ряды нотных линий. Вскоре ей на ум пришла мелодия, пока она не дошла до того места, которое хотела изложить на бумаге. Девушка быстро нацарапала ноты на тактовых линиях – это были только два такта, таким образом, вскоре у нее была желаемая основа.

— Успеешь отбарабанить это тут вокруг? — она покружила карандашом по воздуху и он засмеялся.

— Так отбарабанить, да? — Том сымитировал движение рукой, которое ее развеселило.

Нина взволнованно кивнула и пододвинула к нему свои каракули. Он умело очертил изогнутые линии вокруг грифа гитары и затем добросовестно нарисовал то, что ей было необходимо.

— Нашла что-нибудь, сахарок? — к ним подошел Георг, после того, как принял последнего клиента.

— Ага! — выкрикнула Нина и сияла от радости и счастья до ушей. Она прыгала на месте как флумми[8] и ждала, что Том вручит ей обновленный шаблон.

— Ух, элегантно, — прокомментировал Георг, — потому что твой сахарок придумал действительно что-то интересное.

После очередного обсуждения того, как гитара должна украшать ее предплечье, Нина, наконец, настояла на своем. Что было чертовски на руку. И ее доводы, казалось, впечатлили даже Тома. Девушка хотела, наконец, увидеть свою татуировку, когда она выиграла.

Георг начал наносить чернила и спутник Нины неохотно отправился на диван. Она не могла правильно оценить его взгляд. Он упорно на нее смотрел и, кажется, чего-то ждал. Ее хихиканье пропало, когда шаблон был перенесен на кожу. Было щекотно.

— Так, сахарок, посмотрим, что ты захотела? — Георг включил трансформатор своей машины. Вибрирующий шум прошел прямо через нее. Она мгновенно вжалась в стул и смотрела на Георга с опаской, но тот только засмеялся.

— Не бойся, я не сделаю тебе больно.

К тому же, Том тоже разразился громким смехом.

— Фу, вы на самом деле гады, ребята, — крикнула она.

— Ок, — Георг снова выключил термокопировальную машинку для татуировки. — Ты хочешь татуировку или нет? Последний шанс, сахарок.

— Конечно, хочу! — у нее вообще не было в этом сомнений.

— Отлично, — мужчина снова включил машину и в палатке снова зазвучал звук, напоминающий бор-машину, сверлящую зубы. — Тогда сейчас тебе надо потерпеть.

В панике Нина посмотрела на Тома и протянула свободную руку.

— Пожалуйста, пожалуйста, - причитала она.

С выражение «я это знал» на лице – тот схватил стул и сел прямо рядом с ней. Несмотря на свое злорадство, он неожиданно нежно схватил девушку за руку и успокаивающе поглаживал тыльную сторону ее кисти.

— Не так уж и плохо.

Как только он произнес эти слова, игла первый раз воткнулась в кожу Нины и процарапала вдоль предплечья. От боли у нее сразу на глаза выступили слезы.

— Старик, ты – дьявольски плохой лжец, — прошипела она сквозь зубы и резко втянула воздух, когда контурные линии потянулись дальше до локтевого сгиба. Первая слеза побежала по щеке Нины, и Том осторожно вытер ее пальцем.

— Эй, посмотри на меня, — он крепко сжал руку девушки. — Ты сделаешь это.

Она сосредоточилась на его глазах и попробовала скрыть боль, но чем ближе к запястью проводил Георг, тем сильнее там горело.

— Твою мать! Но больно-то как! — по щеке Нины снова потекла слеза. Том снова осторожно ее вытер и склонился к ней.

— Это зависит только от твоей плохой физической формы, — прошептал он, и Нина почувствовала его ухмылку у корней своих волос. Его голос был так близко возле уха, вызывая приятную дрожь, которая еще раз охватила ее, когда Том выдохнул прямо на кожу Нины. Потом парень нежно поцеловал девушку в висок. Как будто электрический удар прошел по ее телу и остановился прямо в сердце. Нина повернулась к нему, лицо Тома было очень близко и можно было утонуть в его взгляде. Боль в руке меньше не стала, но в этот момент она могла вынести любую пытку. Не было ничего более важного, не считая того, что рядом с ней был Том.

Нина стояла перед палаткой в изумлении от того, как она перенесла эти адские муки и смотрела, как кровь медленно вытекала из ее свежей татуировки и растекалась под пленкой.

— Хорошо присматривай за своим сахарком, — она услышала, как сказал Георг.

— Конечно, — ответил Том, и мужчины обменялись дружеским рукопожатием. Прежде чем Нина успела почувствовать, парень уже стоял рядом с ней.

— Ну, все в порядке? — он снова мягко провел по ее спине, и на этот раз девушка прижалась к его руке. Том провел рукой до плеча Нины и прижал ее к себе.

— Ты очень меня впечатлила, — пробормотал он в ее волосы. — Я действительно не надеялся, что ты сможешь это сделать.

Он осторожно охватил ее запястье и рассматривал произведение Георга.

— Хочешь услышать правду? — она откинула голову назад, чтобы иметь возможность рассмотреть его. — Если бы тебя там не было, и ты не держал меня за руку, я бы струсила.

Том засмеялся.

— Серьезно?

Нина кивнула и придвинулась ближе к его лицу:

— Спасибо, — прошептала она и поцеловала его в щеку.

Его объятие стало крепче, и парень удерживал девушку в таком положении. Большим пальцем он нежно провел по ее шраму под глазом, и его взгляд требовал гораздо большего, чем поцелуй в щеку. Приятное возбуждение поползло вверх по ее шее, и Нина подняла руку, чтобы коснуться волос Тома. «На ощупь они мягче», — подумала она. Он наклонился к ней ниже и кончики его волос защекотали её руку, вызывая приятное покалывание. Парень уткнулся носом в нее.

В ожидании, Нина закрыла глаза, слегка приоткрыла рот и еле сдерживалась. Наконец, после мучительных миллисекунд девушка почувствовала его губы на своих. Сначала он касался их очень легко, почти так, как будто она могла разбиться. Потом Том стал решительнее, прижался к ее рту и царапал щетиной чувствительную кожу. Наконец, девушка смело провела кончиком языка по его нижней губе, будто бы хотела попробовать его и сильнее почувствовать. Гораздо сильнее!

Нина снова плотно сжала губы от боли, и попыталась вырвать свою руку из твердой хватки Тома. Однако он не проявлял милосердия. Парень тщательно промокал мягким одноразовым полотенцем ее подсыхающее предплечье. Она мгновенно расслабилась, когда он отложил в сторону платок и выудил из складок спального мешка мазь с календулой. Теперь должна была последовать приятная часть. Парень выдавил себе на палец каплю мази, величиной с горошину, и осторожно распределил массу по свежей татуировке. Даже если она и болела в некоторых местах, девушка наслаждалась его прикосновениями. Вообще ей было не достаточно этого, и она не желала получить ничего более того, чтобы Том никогда не переставал прикасаться к ней. И лучше всего везде!

Парень провел ночь в ее палатке, с ней вместе в спальном мешке. Тесно прижавшись. Все же, это уже было что-то. Еще они обменялись несколькими более горячими поцелуями и не совсем, так или иначе, скромными прикосновениями, но больше ничего. К ее огромному разочарованию. Сегодня был последний клубный день и это был последний шанс Нины, чтобы приблизиться к нему. Уже завтра она должна была вернуться в студенческое общежитие. Впереди был еще целый год, прежде чем Нина закончит обучение. И ей было понятно, что она увидит его снова совсем не скоро.

Легкими движениями Том распределил остатки бархатистого крема на контур гитары.

— Ещё никогда не позволял кому-нибудь колоть один из моих рисунков.

— В самом деле? Даже сам себе?

Он только покачал головой.

— Мои татуировки – обе от Георга. Я нахожу довольно сумасшедшим, что ты носишь мой рисунок на своем плече.

— Ну, да? — Нина пожала плечами. — Но вообще-то у меня уже есть твой шрам на лице.