- Вы не явились сегодня в назначенное время на допрос к следователю. Мы вынуждены взять с вас подписку о невыезде.

- С какой стати, я что, подследственный?

- Пока свидетель. Но это ничего для нас не меняет. Вы саботируете, затягиваете следствие.

- Ужас какой! Да вы, подполковник, просто неграмотны. Что заканчивали? Школу милиции?

Немцов побледнел, сделал шаг вперед.

- Отставить! - приказал ему молчавший до сих пор человек в штатском. - Возвращайтесь, Петр Николаевич, в машину.

Немцов, фыркая и распинывая снег, пошел к "Волге". Незнакомец, франтоватый и довольно еще молодой черноглазый крепыш, мягко взял меня под руку.

- Разрешите представиться, - сказал он, в старомодном кивке склонив голову, - полковник Осипович. Алексей Михайлович. Заместитель начальника регионального управления ФСБ.

- Чего изволите? - ответил я ему в тон.

- Я понимаю, у вас с родителями проблемы, но поймите и нас - мы же на службе, есть порядок, закон.

- В доброго и злого следователей играете, господин полковник?

- Товарищ полковник, - поправил он меня. - И не надо иронизировать - это же примитив. И давайте сменим тон - мы же с вами достаточно умные и интеллигентные люди.

- Интеллигентные? Я, к вашему сведению, иногда и матюгаюсь.

- Я тоже. Но что это меняет? Мы - интеллектуалы и можем говорить на одном языке.

- С этим контуженым - тоже? - показал я на "Волгу", в которой скрылся подполковник Немцов.

- А он и на самом деле контуженый. В Афгане.

- Зачем с такими работаете? Дров ведь наломают, людей покалечат…

- Есть другие? Профессионалов почти всех разогнали. К чему, к слову сказать, и вы, журналисты, вместе с демократами руки приложили. Кого в отставку раньше срока отправили, кто в бизнес от безденежья подался…

- А кто к бандитам…

- Не без того. Но времена меняются. Скоро, совсем скоро вы нас не узнаете…

"Вернее, узнаем", - устало подумал я. Меня уже достала вся эта трагикомедия. Да и замерз изрядно на ветру. Хотя крещенские морозы давно сгинули, но здесь, возле дома, сквозит, словно в аэродинамической трубе. Понатыкали многоэтажек как попало - вот и дует со всех сторон.

- Вижу - замерзли. А посему закругляемся, - сказал полковник. - Я ведь вам вот что должен был сказать: завтра с вами хотел бы встретиться наш генерал. Есть у него желание познакомиться и кое о чем поговорить.

- Завтра не смогу. С утра мамой займусь, а вечером даю прием по случаю юбилея газеты. Так что не обессудьте.

- Знаю. Обождите минуту. - Полковник достал мобильник, отошел на несколько шагов и, перекинувшись с кем-то парой фраз, вернулся. - Хорошо, Сергей Михайлович, мы ждем вас в управлении послезавтра. В восемнадцать часов. До встречи.

Он протянул мне руку. Я вяло пожал ее. Но когда стряхивал перед дверью снег с шапки и куртки, а за спиной взревел мотор, оборачиваться я не стал. "Никогда не оборачивайся", - учил меня, молодого, в армии один "старик", когда мы с ним ходили в самоволку. Нам попался тогда навстречу патруль, мы отдали честь офицеру, нас не остановили. Мой спутник больно сжал мне руку: "Обернешься - заметут!"

30 января (ночь).

Уже далеко за полночь, а сна нет. Не идет. Жена пригрозила накапать валерьянки. "Лучше себе накапай", - нагрубил я ей и пошлепал на кухню, прихватив по дороге хранившуюся для гостей пачку "Мальборо".

Вытащил сигарету, понюхал. Вспомнил недавний сон. Будто бы перед следователем, молодым конопатым капитаном, лежит вот такая же пачка "Мальборо". Я ем ее глазами. Следователь ловит мой взгляд:

- Я бы мог угостить вас, если…

- Если подпишусь, что работаю на китайскую разведку.

- Так точно.

Я киваю в знак согласия. Конопатый выщелкивает из пачки сигарету, прикурив, сует мне ее в рот. Все, как в кино.

- Снимите, - показываю я взглядом на руки, закованные в наручники.

- Обойдетесь! - говорит капитан и выдергивает у меня изо рта сигарету. Но я уже успел затянуться, и сладкая истома идет по всему телу. "Ах, как кружится голова", - пою я и падаю грудью на стол, захлебнувшись в кашле.

…От него же и проснулся. Весь в поту, во рту вкус крови: "Это надо же, шесть лет как бросил, а все снится".

Бросал тяжело. Закон маятника: как курил без удержу, по три-четыре пачки в сутки, так и отвыкал на пределе человеческих сил. Месяца три ломало и трясло. Любой посторонний звук, любое безобидное слово могли вызвать приступ бешенства. На стену лез, скольких людей обидел. И теперь снова? Нет, нет, только не это! Стоило ли так мучиться, чтобы вновь задыхаться от кашля, харкать кровью? Не дождетесь! Пачка "Мальборо" полетела в мусорное ведро. Все, хватит об этом, вот только как дотянуть до утра без сна?

Выпил горячего чая с медом, говорят, помогает. Но шиш там - вместо сна кусочки каких-то картин, сцен, обрывки ненужных разговоров. Открыл глаза, пытаясь отвлечься, стал вспоминать фамилию главного врача областной больницы. Ну, распространенная такая фамилия в здешней местности, особенно на юго-западе области. Нет, не вспоминается, хотя давно с ним знаком. Что это - склероз? Почему же тогда фамилию конопатого следователя, впервые услышанную полторы недели назад, вспомнил без всяких на то усилий? Шелунцов. Капитан Шелунцов. Неплохой вроде бы парень - не хамит, краснеет. Похоже, стыдится. А почему бы и нет? По возрасту в сыновья ведь годится. Хотя годы в данной ситуации слабое утешение - для следователя ФСБ все возрасты покорны. Вот и начальник его, контуженый, тоже еще пацан, но борзый не по годам. И откуда столько наглости, тупой уверенности в собственной безнаказанности? Неужели времена меняются? Или, вернее, ничего не меняется в этом мире, все идет по кругу - по спирали, как учили нас диалектики.

Взять хотя бы эти кожаные куртки.

20 января.

Они все были в черных кожаных куртках - в такие еще братки в девяностых годах рядились. Сейчас, правда, у меня совсем другие временные ассоциации, а тогда, полторы недели назад, так, каюсь, и подумал, что бан-дюганы ворвались права качать: не всем ведь, кому они "держат крышу", нравятся наши публикации, по крайней мере, по телефону угрозы случались.

…Их было человек пять. Возникли у меня в кабинете вскоре после утренней планерки. Двое застыли у дверей. Самый высокий и мордатый стремительно приблизился к моему столу, сунул под нос краснокожую книжицу:

- Федеральная служба безопасности. Подполковник Немцов. Предлагаю добровольно выдать все документы, записи, дискеты, касающиеся разглашения в вашей газете государственной тайны…

Вот тебе и бандюганы.

- Вы что, - сказал, - ребята, очумели? Какая тайна?

- Сами вы здесь все очумели: пишете, понимаешь, что попало, вытаскиваете всякое дерьмо!..

- Объясните, в чем дело?

- Счас, - подполковник достал из папки ксерокопию вырезки из нашей газеты. Я узнал заметку трехмесячной давности "Приключения суперагента". В ней репортеры криминального отдела Рома Осетров и Рома Бу-хавец рассказали о похождениях крупного наркодилера из Таджикистана. Он еще в 1999 году был осужден областным судом на 15 лет лишения свободы. И вот спустя всего год, вместо того чтобы париться на зоне, он вновь появляется в нашем городе. Изумленные опера опознают его в VIP-зале железнодорожного вокзала. Задерживают. При обыске обнаруживают большую партию героина и пистолет.

Далее в заметке шли некоторые пикантные детали. Якобы ловкого наркоторговца менты вербовали и перевербовывали, а он всех их нагло обманывал, сбывая героин налево. "Вместо того, чтобы отбывать наказание, - возмущались журналисты, - наркоторговец вновь отравляет наших детей героином. Как такое могло случиться?" Помнится, на летучке мы признали этот материал лучшим в номере, и я, как положено, премировал ребят повышенным гонораром.

- Все досье по этой статье на стол! - приказал подполковник Немцов.

- Откуда? Ничего у меня нет и не было никогда.

- Не хотите по-хорошему, будем по-плохому. Начинайте обыск, - велел он своим.