Бутуз вернулся туда, где накануне его угостили шоколадом, - в помещение, где дяденька следил за бегущей по экрану белой линией. Однако на этот раз Бутуз никому не стал попадаться на глаза, только сам как бы служил глазами для остальной компании. Потом Маб и Лоо, подключенные к тому далекому помещению через сознание Ричарда и Бутуза, принялись дергать дяденьку, сидевшего перед экраном. Точнее, дергали они дяденькину руку, пытаясь надавить ею на большую красную кнопку.
Но дяденька не желал нажать кнопку и. вызвать на экране радиолокационную отметку. Он так отчаянно сопротивлялся, так упирался рукой, что у Лоо разболелась голова. Тогда, объединив усилия, поднатужились все пятеро (Лайам, Грег, Бутуз и девочки). Дяденькины пальцы опять потянулись было к кнопке, но тут он что-то прокричал по радио. А после левой рукой выхватил пистолет и, с силой стукнув им по правой, отшвырнул правую руку от красной кнопки. Очень, очень гадкий дяденька.
Неожиданно подал голос Грег:
- Почему мы заставляем взрослых нажимать на кнопки? Не проще ли нажать самим?
Ричард побагровел от стыда: мог бы и сам додуматься. Не прошло и секунды, как большая красная кнопка глубоко залипла в своем гнезде.
У обеих сторон исправно сработали системы дальнего обнаружения. В течение трех минут все сорок семь баз осуществили или подготовили запуск ракет. Процесс запуска был автоматизирован, отсутствовала необходимость вносить поправки или что-нибудь "дообеспечивать" в последнюю минуту, так как ракеты содержались в постоянной боевой готовности. За те же три минуты, повинуясь полученным приказам, подводные лодки-ракетоносцы отошли на заранее предписанные позиции у берегов противника; исполинские тяжелые бомбардировщики, оглушительно воя, поднялись в воздух с аэродромов, которые, как полагали многие, окажутся стерты с лица земли, прежде чем успеет взлететь последний бомбардировщик. Точно гигантские встречные косяки рыбы, устремились в космос баллистические ракеты, хотя самоубийственное неистовство противоракет все же поубавило (правда, самую малость) их количество. Потом косяки рассыпались, траектория их полета выгнулась книзу, к земле, ракеты не отклонялись от курса и точнехонько поражали заданную цель. Начали поступать сообщения о жертвах и материальном ущербе.
Семнадцать человек ранены осыпавшимися камнями и штукатуркой. На улицах городов, посреди мостовых, образовались воронки двадцати футов в поперечнике; убытки исчислялись десятками тысяч долларов, фунтов и рублей. Вскоре эфир наводнили срочные приказы, отзывающие подводные лодки к родным берегам, а тяжелые бомбардировщики - на свои аэродромы. Прежде чем принимать решительные меры, каждое правительство хотело выяснить, почему ни одна ракета, выпущенная по противнику, и ни одна, посланная противником, не взорвалась.
Заодно надо было установить, кто или что заставило опе-раторов на ракетных базах обеих сторон видеть то, чего они не желали видеть, и действовать против собственной воли. И почему при вскрытии неразорвавшихся боеголовок обнаружены вдребезги разбитые, сломанные, опаленные, даже расплавленные модели железных дорог, игрушечные шестизарядные пистолеты и прочая дребедень; не связано ли это с серией ограблений крупнейших магазинов, торгующих игрушками (такие ограбления произошли в населенных пунктах, весьма далеко отстоящих друг от друга, - в Солт-Лейк-Сити, Иркутске, Лондон-дерри и Токио)? Обе стороны организовали встречу своих представителей, те обменялись мнениями, поначалу - робко: ведь если говорить про общность интересов, то объединяло представителей только жгучее любопытство, уж очень хоте-лось им разузнать, что за чудо приключилось.
Впоследствии, конечно, нашлись и другие точки соприкосновения...
Рождество в том году совпало с началом новой эпохи - эпохи прочного мира на Земле, хоть этого по малолетству и не оценили шестеро членов юной, высокоодаренной компании. Игрушки, которые они подложили в боеголовки ракет вместо искристого вещества (само зловредное вещество, как ненужное взрослым, было сброшено в океан), к ним так и не попали. Дети разволновались: неужто они совершили что-нибудь недозволенное или очень скверное? Но, по-видимому, они вели себя не так уж скверно: ведь к ним приезжал Санта-Клаус, как и было обещано, в санях, запряженных северным оленем.
Жаль только, ребята в этот час сладко спали и не повидали Санта-Клауса.