Анания крестил Павла в водах реки, протекавшей через Дамаск. Его накормили, и он тотчас начал проповедовать об Иисусе всем верующим Дамаска, тем самым, кого он, выходя из Иерусалима, намеревался выслеживать и арестовывать. Павел учил в синагогах, что Иисус, Которого предали смерти, был действительно Сыном Божьим. Его аргументы, основанные на ветхозаветных пророчествах, звучали настолько убедительно, а его слова так явно сопровождались силой Божьей, что иудеи весьма изумлялись и не знали, что отвечать. Фарисейское и раввинское образование Павла отныне служило для возвещения Евангелия и распространения той религии, которую он прежде всячески старался погубить.

Иудеи Дамаска были немало удивлены и смущены тем, что Павел присоединился к последователям Христа. Они знали о его положении в обществе и о том влиянии, которым он пользовался в Иерусалиме. Более того, их известили о главной цели его прихода в Дамаск и о том, что его миссия была утверждена посланием первосвященником, что давало ему власть арестовывать верующих во Христа и отправлять их в Иерусалим. Теперь они видели, как он проповедует Евангелие Иисуса Христа, укрепляя тех, кто уже были Его учениками, и день за днем обращая новых людей в веру, которой прежде так ревностно противостоял. Павел подтверждал перед всеми своими слушателями, что он изменил свою религию не из-за фанатизма или случайного порыва, но по причине неопровержимых доказательств.

Проповедуя иудеям в синагогах, Павел все больше укреплял свою веру. Сталкиваясь с яростным противостоянием иудеев, он с еще большим рвением возвещал, что Иисус является Сыном Божьим. Павел не мог долго оставаться в Дамаске, ибо после того, как фарисеи оправились от удивления, вызванного его чудесным обращением и усердной проповедью об Иисусе Христе, они решительно отвернулись от неопровержимых доказательств, приведенных Павлом в пользу учения Иисуса Христа. Их замешательство сменилось жгучей ненавистью к Павлу, подобной той, которую они питали против Иисуса.

Приготовление к служению

Жизнь Павла находилась в опасности, и он получил от Бога повеление на некоторое время покинуть Дамаск. Павел отправился в Аравию, и там, в относительном уединении, у него появилась прекрасная возможность для общения с Богом и размышлений. Ему хотелось остаться наедине с Иисусом, исследовать свое сердце, глубоко проследить свое прошлое и искренне раскаяться в нем, а также молитвой и изучением Писания приготовить себя к делу, которое представлялось ему столь великим и важным и которому он хотел посвятить всю свою дальнейшую жизнь. Павел был апостолом, избранным не людьми, а Самим Богом, и ему ясно было ведено идти к язычникам.

Находясь в Аравии, он не общался с другими апостолами. Он обратился к Богу всем своим сердцем, решив не успокаиваться до тех пор, пока не убедится в том, что его покаяние принято и великий грех прощен. Павел неустанно молился о том, чтобы Иисус пребывал с ним всегда в его грядущем служении. Ему предстояло постоянно носить знаки Христовой славы в своих глазах, ослепленных небесным светом, и поэтому он страстно желал вместе с этим постоянно чувствовать уверенность, что Христова благодать и милость будут укреплять и поддерживать его. Павел установил тесную связь с небом, и Сам Иисус общался с ним, утверждая его в вере и даруя ему мудрость и благодать.

Глава 38

Начало служения апостола Павла

(Деяния святых Апостолов 9:23-31; 22:17-21)

Теперь Павел вернулся в Дамаск и смело проповедовал об Иисусе. Иудеи не могли противостоять мудрости его высказываний, и поэтому, посоветовавшись, они решили прибегнуть к единственному оставшемуся им средству - силой заставить его замолчать, то есть убить его. Апостола известили об этих намерениях. Ворота города тщательно охранялись и ночью, и днем, чтобы отрезать ему путь к бегству. В этом критическом положении верующие воззвали к Богу. Они почти не спали всю ночь, обсуждая, как помочь бежать избранному Богом апостолу, и наконец решили: следующей ночью спустить его из окна в корзине. Так и сделали. Павел таким вот весьма необычным способом бежал из Дамаска.

Он направился в Иерусалим, желая познакомиться с апостолами. Ему очень хотелось увидеться с галилейскими рыбаками, которые жили, молились и общались со Христом, когда Он ходил по земле. Павел особенно ждал встречи с Петром. Войдя в Иерусалим, он уже иначе смотрел и на город, и на храм. Теперь он знал, что над городом и его народом нависло Божье возмездие.

Огорчение и гнев иудеев, вызванные обращением Павла в христианство, не имели границ. Но сам Павел был тверд как скала и льстил себя надеждой, что, когда он расскажет своим друзьям о происшедшем с ним чуде, они вслед за ним изменят свои убеждения и уверуют в Иисуса. Прежде он сознательно противостоял Христу и Его последователям, и когда Иисус остановил его на пути в Дамаск и обличил в грехе, он тотчас же оставил свои прежние злые пути и искренне уверовал в Иисуса. Теперь он твердо верил, что, когда его друзья и бывшие единомышленники услышат об обстоятельствах его чудесного обращения и увидят, какие перемены произошли в нем, гордом фарисее, преследовавшем и предававшем на смерть верующих в Сына Божьего, они также убедятся в том, что заблуждались, и объединятся с верующими во Христа.

Павел попытался было присоединиться к ученикам Христа, но весьма огорчился и разочаровался, видя, что они не принимают его как своего. Христиане еще не забыли его как гонителя и подозревали, что он намеревается обманом погубить их. Правда, они знали о великом чуде, случившемся при его обращении, но, с тех пор как Павел уединился в Аравии, больше ничего определенного они не слышали и перестали доверять слухам о происшедшей с ним великой перемене.

Встреча с Петром и Иаковом

Варнава, добровольно пожертвовавший все свои деньги на поддержку дела Христова и для облегчения нужд бедных, был знаком с Павлом еще с тех пор, когда тот преследовал верующих. Теперь же он вышел к нему навстречу и возобновил их прежнее знакомство. Выслушав рассказ Павла о его чудесном обращении и о том, что он пережил с тех пор, Варнава, не сомневаясь в его словах, привел его к апостолам. Он поведал им, каким чудесным образом Иисус лично явился Павлу на пути в Дамаск, как разговаривал с ним, как в ответ на молитву Анании Павел вновь прозрел и после этого проповедовал в синагогах Дамаска о том, что Христос есть Сын Божий.

Сомнения апостолов были разрешены. Противиться Богу они не могли. Из одиннадцати апостолов в это время в Иерусалиме находились лишь двое, Петр и Иаков. С радостью они протянули руки этому некогда яростному гонителю их веры. Теперь Павла любили и почитали настолько, насколько раньше его боялись и сторонились. Здесь встретились две великие личности новой религии: Петр - один из избранных спутников Христа во время Его земного служения и Павел - бывший фарисей, который после вознесения Иисуса встретился и разговаривал с Ним лицом к лицу, а также видел в видении то, что Он совершает на небе.

Эта первая беседа оказала большое влияние и на Петра, и на Павла, однако она продолжалась недолго, ибо Павел спешил распространять дальше Христово Евангелие. Вскоре голос, который так резко спорил со Стефаном, был слышен в той же самой синагоге, смело проповедующий, что Иисус есть Сын Божий, и отстаивающий ту же истину, за которую умер Стефан. Павел рассказывал о своем чудесном опыте и с переполнявшей его сердце тоской по своим бывшим единоверцам приводил из ветхозаветных пророчеств, как некогда Стефан, веские доказательства того, что распятый Иисус есть Сын Божий.

Но Павел неверно оценил дух своих иудейских братьев. С той же яростью, с какой прежде обрушивались на Стефана, они теперь восстали против Павла. Он понял, что ему придется отделиться от них, и сердце его наполнилось печалью. Если бы это было возможно, он с радостью отдал бы свою жизнь, чтобы эти люди познали истину. Но иудеи стали строить планы его убийства, и ученики убеждали его покинуть Иерусалим. Однако Павел не спешил уходить из города, ему хотелось еще хоть немного потрудиться, проповедуя весть об Иисусе Христе своим братьям-иудеям. Он принимал слишком деятельное участие в расправе над Стефаном, и поэтому ему страстно хотелось стереть этот позор, смело отстаивая истину, стоившую Стефану жизни. Бегство казалось ему проявлением трусости.