К концу пятого года произошла перемена: ум стал размышлять о правильном и ложном, уста заговорили о полезном и вредном. Лишь тогда я удостоился улыбки учителя.
К концу седьмого года произошла новая перемена. Я дал волю своему уму размышлять о чем угодно, но его уже не занимали добро и зло. Я дал волю устам моим произносить все что угодно, но они не заговорили о полезном и вредном. Лишь тогда учитель позвал меня и усадил рядом с собой на циновку.
Прошло девять лет, и мой ум отпустил поводья мыслей, мои уста были свободны для речи. О правильном и ложном, о полезном и вредном уже не ведал я, для меня ли, для других. Внутреннее и внешнее сочетались в единстве. Не было различий между зрением и слухом, слухом и обонянием, обонянием и вкусом. Все стало одним. Мой ум замерз, мое тело растворилось, плоть моя и кости слились в одно. Я перестал осознавать, на что опирается тело, на что ступает нога. И несомый ветром, как лист с дерева или сухая шелуха, я в конце концов не сознавал, то ли ветер оседлал меня то ли я - ветер. [Глава "Ле-цзы", II]
Описанное психическое состояние очень напоминает ощущение приятного опьянения - и при этом без неотвратимого похмелья "завтра утром", присущего алкоголю! Это сходство было отмечено Чжуан-цзы, который писал:
Пьяный, вывалившийся на ходу из повозки, может сильно разбиться, но не до смерти. Кости у него такие же, как и у других людей, но несчастья он встречает иначе, потому что его дух пребывает в состоянии безопасности. Сел в повозку неосознанно и упал неосознанно. Мысля о жизни и смерти, удивление и страх не проникли к нему в сердце, и поэтому, падая, он не сжимается от страха. Если человек.обретает подобную целостность от вина, то какую же целостность должен он обрести от Спонтанности! (19)
Поскольку и Лао-цзы, Чжуан-цзы и Линь-Цзи обладали достаточно ясным умом, чтобы создавать вполне вразумительные книги, следует признать, что эти сравнения несколько преувеличены и носят метафорический характер. Их "бессознательное" состояние - это не кома, это то, что последователи Дзэн позднее назовут у-синь , буквально "не-ум", т.е. отсутствие самосознания. Это состояние целостности, в котором ум функционирует вольно и легко, и не ощущается никакого другого ума или "эго", стоящего над ним с дубинкой. Если обыкновенный человек - это тот, кто ходит, поднимая ноги руками, то даос это тот, у которого ноги идут сами.
Различные отрывки даосских текстов наводят на мысль, что у-синь, "не-ум", используется умом точно так, как мы используем глаза, когда останавливаем взор то на одном, то на другом предмете, не делая особых усилий разглядеть его. Как пишет Чжуан-цзы:
Младенец целыми днями глядит вокруг не мигая, потому что глаза его не сфокусирован на каком-нибудь одном предмете. Он идет, сам не зная куда, он останавливается, не сознавая, зачем. Он сливается с окружающим миром и двигается вместе с ним. Таковы основы ментальной гигиены (23)
Или в другом месте:
Если ты отрегулируешь свое тело и сосредоточишь на одном свой взор гармония небес снизойдет на тебя. Если ты сделаешь целостным свое осознание и соберешь мысли, на тебя снизойдет дух... Дэ (добродетель) окутает тебя и Дао приютит тебя. Взгляд твой станет подобным взору новорожденного агнца, который ничего нигде не ищет. (22)
"Неактивное" действие ума можно продемонстрировать и на любом другом органе чувств. Это все равно что слушать, не напрягая слух, обонять, не втягивая с усилием воздух, ощущать вкус, не чмокая языком, и касаться предметов без нажима. Каждое из этих действий - частный случай деятельности ума, которое присутствует в каждом из них, у китайцев получило особое имя синь.
Этот термин настолько важен для понимания Дзэн, что следует предварительно пояснить, что даосизм и - шире - китайская мысль вообще понимают под этим словом.
(Основной принцип Дзэн "не-ум" (у-синъ) можно обнаружить еще у Чжуан-цзы, который пишет:
Тело подобно высохшим костям;
Ум подобен угасшему пеплу
Вот подлинное знание,
Не стремиться, узнав источник.
В темноте, неясности,
Не имеющий ума (у-синь) не может планировать
Что это за человек? (22)
Мы обычно переводим синь как "ум" или "сердце", но оба эти перевода неудовлетворительны. Его первоначальная идеограмма напоминает не то сердце, не то легкие или печень, а когда китаец говорит о синь , он часто указывает пальцем куда-то посреди груди, чуть пониже сердца.
Если перевести синь как "ум", "сознание", - получается нечто слишком интеллектуальное, связанное с корой головного мозга; если же перевести "сердце" - в современном языке это вызывает ассоциации с чем-то эмоциональным, даже сентиментальным. Трудность и в другом: синь употребляется не всегда в одном и том же значении. В выражении "у-синь" "синь" означает некое препятствие, которое подлежит устранению, а иногда синь выступает почти как синоним Дао. Особенно часто это бывает в Дзэн-буддийских текстах, где сплошь и рядом встречаются такие словосочетания как "первоначальный ум" (пень-синь), "ум Будды" (фусинь), а также "вера в ум" (синь-синь). Это явное противоречие снимается тем основополагающим соображением, что "ум не ум", т.е. синь истинно эффективен, когда действует, как бы отсутствуя. Точно так же глаза видят хорошо, когда они не видят самих себя, т.е. точек и пятнышек в воздухе.
Скорее всего, синь обозначает взятое в целом функционирование психики человека, а в более узком смысле слова - центр психической деятельности, который связан с центральной точкой в верхней части тела. Соответствующее японское слово кокоро обладает еще большим числом тонких оттенков значения, но пока достаточно подчеркнуть, что, переводя синь как ум (довольно расплывчатый термин), мы здесь имеем в виду не только интеллектуальный, мыслящий ум и даже не только верхний слой сознания в целом. Ибо, как учит даосизм и Дзэн-буддизм, центр психической деятельности человека не находится в его сознательном мышлении, и вообще в его "эго".
Когда человек научился отпускать свой ум так, что тот начинает действовать со всей присущей ему от природы цельностью и спонтанностью, - в человеке начинает проявляться особого рода свойство или сила, которую называют дэ. Это не добродетель в теперешнем смысле слова как нравственная безупречность, а скорее в старом смысле, ассоциирующемся с эффективностью, когда говорят о целительных свойствах растения. Далее, дэ есть естественная и спонтанная сила, свойство, которое нельзя культивировать или имитировать каким-либо сознательным образом. Лао-цзы говорит:
Высшее дэ - не есть дэ,
Поэтому оно обладает дэ.
Низшее дэ - не отпускает дэ,
Поэтому оно - не дэю
Высшее дэ - не действует (у-вей) и не имеет цели.
Низшее дэ - действует и преследует цель (33).
Буквальный перевод обладает глубиной и выразительностью, которые исчезают в парафразе типа:
"Высшая добродетель не осознает себя добродетелью, поэтому она добродетель. Низшая добродетель не может обойтись без виртуозности, поэтому она не добродетель".
В то время, как конфуцианство проповедовало добродетель, состоящую в искусственном следовании правилам и предписаниям, даосы подчеркивали, что такая добродетель конвенциональна и не подлинна. Чжуан-цзы сочинил следующий воображаемый диалог между Конфуцием и Лао-цзы:
- Скажи мне, - сказал Лао-цзы, - в чем состоит милосердие и долг перед ближним?
- Они состоят, - ответил Конфуций, - в способности радоваться вместе со всем миром, во всеохватывающем чувстве любви без тени "Я". Вот в чем милосердие и долг перед ближним.
- Какая чушь! - воскликнул Лао-цзы. - Разве универсальная любовь содержит в себе противоречия? Разве уничтожение "Я" не есть положительная проявление "Я"? Господин мой, если вы не хотите лишить империю источников жизни - вот перед Вами универсум, его порядок нерушим; вот солнце и луна свет их неизменен; вот звезды - их созвездия не меняются; вот птицы и звери - они живут стаями и стадами, без перемен; вот деревья и кустарники они растут снизу вверх - все без исключения. Будьте им подобны. Следуйте Дао и будьте совершенны. К чему эта бесплодная погоня за добрыми делами и справедливостью - это все равно что бить в барабан, отправляясь на розыски беглеца. Увы! Господин мой, как много путаницы внесли Вы в сознание человека. (13 )