— Но какое оправдание лорд Эрвин сможет найти себе, если сделает что-нибудь с Микаэлом? — спросил Эдан.

— Ну, возможно, ему и не придется ничего делать, — ответил лорд Тиеран. — Честолюбивые люди зачастую действуют окольными путями и склонны окружать себя прислужниками, которые умеют выполнять их желания, даже и не прямо высказанные. Может быть, в один прекрасный день лорд Эрвин решит отправиться на охоту с несколькими своими рыцарями и вечером, у костра захочет поделиться с ними своими тревогами о судьбе империи. Возможно, между делом он упомянет о том, как трудно управлять страной, когда на троне сидит своенравный ребенок, чьи способности недоказаны и чей нрав не может внушать доверия подданным. Он может устало вздохнуть и вслух поразмышлять о том, насколько проще все было бы, если бы ему не приходилось постоянно волноваться из-за принца Микаэла…

— И рыцари воспримут эти слова, как приказ об убийстве, тихо произнес Эдан, постепенно начиная понимать.

Лорд Тиеран пожал плечами.

— Конечно, никакого прямого приказа не последует, но люди эрцгерцога все равно поймут, что он имеет в виду. И когда принц Микаэл вдруг погибнет, никто не впадет в большее неистовство, чем лорд Эрвин, который поклянется отомстить цареубийцам, кто бы они ни были. Он объявит траур по всей империи и сам будет искренне скорбеть; а затем ради блага империи неохотно позволит уговорить себя взойти на трон.

Эдан ошеломленно потряс головой.

— Как ты можешь хотя бы просто думать о таких вещах?

— Потому что думать о них — мой долг, — ответил отец. — Я не утверждаю, что лорд Эрвин сделает это, просто он может это сделать. Такая возможность существует, и мой долг — а однажды это станет и твоим долгом — предвидеть подобные возможности и решать, насколько они вероятны. А в случае с лордом Эрвином такой ход событий представляется мне очень вероятным.

— Значит, нам надо покинуть замок как можно скорее и вернуться в Ануир?

— Чем мы можем объяснить неожиданный отъезд? — спросил отец. — Моими туманными подозрениями, основанными на личное неприязни к нашему хозяину? До сих пор он не дал нам никаких поводов для недоверия. Сейчас только середина лета, и весь императорский двор находится здесь — так что мы не можем сделать вид, будто какие-то неотложные государственные дела вдруг потребовали нашего присутствия в Ануире. Более того, мы не можем просто собрать вещи и улизнуть из замка ночью. Во-первых, этому воспрепятствует стража лорда Эрвина, а во-вторых мы не можем рискнуть пуститься в дорогу без охраны. Даже если мы оставим здесь экипажи и большинство людей, на подготовку к путешествию уйдет самое малое день-два, и в настоящее время император не в состоянии перенести дорогу.

— Значит, по крайней мере, мы должны позаботиться о безопасности принца, — сказал Эдан. — В сопровождении нескольких людей я мог бы доставить его в Ануир, и потом мы…

— Нет, об этом не может быть и речи, — лорд Тиеран покачал головой. — Смелость твоя похвальна, как и твоя предприимчивость, но это был бы слишком большой риск. Для небольшой группы людей такое путешествие опасно само по себе, а как только обнаружится исчезновение принца, лорд Эрвин пошлет в погоню отряд рыцарей, который, несомненно, возглавит сам, ссылаясь на свое беспокойство о безопасности наследника. Предположим, он настигнет тебя на безлюдно дороге, где не будет никаких посторонних свидетелей происходящего. Для него будет проще простого вернуться в замок и объявить, что на отряд принца напали неизвестные разбойники и перерезали всех до последнего человека… и мальчика.

— Но что же нам тогда делать? — огорченно спросил Эдан.

Лорд Тиеран вздохнул.

— В настоящее время мы ничего не можем поделать. Конечно, сложившаяся ситуация может ввести лорда Эрвина в великое искушение, но мы не знаем наверняка, что он ему поддастся. В конце концов, все это лишь мои предположения. Возможно, лорд Эрвин приятно удивит нас и покажет себя более достойным человеком, чем я о нем думаю.

— А если нет? — спросил Эдан.

— Тогда ему все равно придется соблюсти внешние приличия. Он не может захватить трон открыто. Так легко вызвать войну. Ему придется дожидаться удобного случая и действовать очень осторожно. Это обстоятельство, по крайней мере, играет нам на руку. И мы должны молиться о выздоровлении императора… или на самый худой случай, чтобы он протянул до конца лета. Едва ли лорд Эрвин осмелится действовать, пока император жив.

— Прежде всего, глупо было приезжать сюда, — сказал Эдан. Если лорду Эрвину нельзя доверять, почему мы оказали ему честь, используя Сихарроу в качестве летней резиденции? Почему сами отдались ему в руки?

— Потому что нуждаемся в нем для защиты Западных Прибрежных провинций от вторжения врагов из Северной Марки, — ответил отец. — Политические союзы порой заключаются из соображений очень сложных и очень тонких. Правителю часто приходится вступать в союз с человеком, ему не приятным и не внушающим доверия. Личные чувства куда менее важны, чем возможность держать такого человека в узде. Помнишь, как ты впервые сел на коня?

Эдан моргнул, удивленный внезапной переменой разговора.

— Да. Конь меня сбросил, и я упал так, что едва жив остался.

— И ты боялся снова сесть в седло, — сказал отец. Помнишь, что я сказал тебе тогда?

— Что конь сбросил меня, потому что почувствовал мой страх, ответил Эдан. — И что если я поборю страх и сразу же не сяду в седло снова, я никогда уже не научусь ездить верхом, так как всегда буду бояться, и конь всегда будет чувствовать это.

— Совершенно верно, — сказал лорд Тиеран. — В некоторых отношениях люди очень похожи на конец. Если поводья держит сильная рука, они могут вставать на дыбы, но команды послушаются. Но если они почувствуют страх наездника…

Эдан кивнул.

— Кажется, я понял. — Он глубоко вздохнул и печально произнес: — Мне еще столькому надо научиться.

Лорд Тиеран улыбнулся.

— Умен тот, кто понимает, что ему еще многому надо научиться. Лишь одни глупцы считают, что знают все. Позаботься о принце, сын мой. Проследи, чтобы он не оставался один. В конце концов, мои тревоги могут оказаться беспочвенными — и я молюсь, чтобы так оно и случилось, — но запомни: глупо вводить в соблазн честолюбивого человека.

Той ночью Эдану не спалось, поэтому он поднялся на башню в западном крыле замка, где разместился императорский двор. Эта башня — одна из четырех угловых — находилась в задней части замка и с нее открывался вид на море. Караул на ней не выставили, поэтому Эдан мог насладиться тишиной и покоем, располагающими к раздумьям. Ничто не отвлекало его, кроме плеска волн о скалы далеко внизу.

В данный момент он не беспокоился за Микаэла. У дверей его спальни стояли два караульных из Королевской Стражи. Часовые охраняли также покои императора и императрицы, и находились в одном коридоре в пределах видимости друг друга. Это было в порядке вещей и поэтому никак не открывало лорду Эрвину подозрения лорда Тиерана. Но эрцгерцог не знал, что лорд Тиеран дополнительно поставил еще по два стражника в самих комнатах Микаэла и императора. Замки часто строились с потайными ходами и, хотя лорд Тиеран не знал, есть ли таковые в Сихарроу, он не хотел рисковать.

С башни открывался вид не только на море и окрестные равнины, но и почти на весь замок. Покои лорда Эрвина находились в восточном крыле, и Эдан спрашивал себя, интересно, спит он сейчас или бодрствует, обдумывая план действий. Лорд Эрвин был далеко не глуп; он знал о болезни императора. Адриан был стар, а в его возрасте даже легкий недуг запросто мог оказаться смертельным. В случае его смерти императором может стать Микаэл, а он еще не был готов к этому. Как Эдан не был готов занять пост верховного камергера.

Однако восшествие Микаэла на Железный Трон вовсе не означало, что Эдан немедленно должен заступить на место отца. Лорд Тиеран мог исполнять свои обязанности до тех пор, пока не убедится, что сын готов сменить его. Но сегодня ночью Эдан чувствовал себя совершенно не готовым к этому. Ему никогда даже в голову не приходило, что лорд Эрвин может вынашивать честолюбивые замыслы взойти на престол, и после разговора с отцом он удрученно осознал полную свою непригодность для должности камергера.