Эдан закрыл глаза, испытывая чувство огромного облегчения. На несколько мгновений он просто потерял дар речи — такая радость переполняла его душу. Он почувствовал, как у него задрожала нижняя губа, и испугался, что сейчас заплачет. Сильванна обняла его и притянула к себе. Потом Микаэл положил руку ему на плечо — и они трое застыли так, прижавшись друг к другу, будто черпая друг в друге новые силы. Несколько мгновений все молчали. Эдан глубоко вздохнул, и они разомкнули объятия.

— Должно быть, ты чувствовал себя страшно одиноко, — сказала Сильванна, — когда думал, что один из семьи остался в живых.

Эдан кивнул, изо всех сил стараясь успокоиться. Он взглянул на Микаэла и ободряюще сжал плечо мальчика.

— Ты понимаешь, что это значит? — сказал он. — Лорд Эрвин не взял императрицу в заложницы и не может обосновать свои притязания на должность регента. Он проиграл. В ту минуту, когда лорд Эрвин узнает, что ты жив и здоров, он должен будет либо отказаться от своих попыток прийти к власти, либо открыто признать себя изменником.

— Он уже сделал это, — твердо сказал Микаэл. — И более того, он сам это знает. Его следует не просто заставить подчиниться. Его следует судить.

Эдан изумленно взглянул на мальчика и впервые увидел перед собой не принца Микаэла, но императора Микаэла.

— Да, ты прав, конечно, — сказал он. — Так или иначе, будет война — и избежать ее невозможно.

Микаэл кивнул.

— Империя принадлежит мне по праву рождения. Я должен бороться за ее целостность. И буду бороться до последнего вздоха.

— Мы оба будем… сир, — сказал Эдан. Они пожали друг другу руки. — Пойдем, Сильванна. Пойдем, найдем Гильвейна и узнаем, как скоро император и я сможем отправиться домой.

Южное Побережье, с его холмистыми травянистыми равнинами, примерно в ста милях от пролива Эреля постепенно сменяется возделанными полями Хартлэнда, похожими с высоты на лоскутное одеяло. Два эти района включают в себя все земли от расположенной на побережье залива Коранис провинции Осорд на востоке до густых лесов провинции Эребаннин с ее прибрежными болотами на юго-востоке; от лесов и сочных лугов Мореда и Марказора на севере до провинций Тэгас и Бросенгэ на западе, на берегах Моря Штормов. На южной окраине этих территорий, занимающих половину западной части материка Керилия, находится столица империи Ануир.

Когда еще существовал перешеек между двумя материками и первые люди пришли по нему из Адурии в Керилию, то именно на место современного Ануира основали они свое первое поселение. С течением лет поселение превратилось в процветающий городок, последний — в многолюдный город, который, когда люди расширили свои владения в Керилии, стал резиденцией правительства империи Ануир. Как самый старый и многонаселенный город людей в Керилии, Ануир превратился в оживленный центр торговли, науки и развлечений, средоточием искусств и политических интриг. Всякий раз, покидая город, Эдан чувствовал себя так, словно оставлял за спиной цивилизацию, чтобы с риском для жизни устремиться в дикие пустоши пограничных провинций, и с нетерпением ожидал возвращения. На этот раз ему особенно нетерпелось вернуться… не только в Ануир, но просто в мир дневного света.

Сейчас они двигались через холодные, туманные леса, и Эдан знал, что скоро они подойдут к землям Димеда и окажутся на расстоянии примерно шестидесяти миль от Ануира, лежащего прямо за рекой Мэзил. Река служила природной границей между провинциями Димед и Аванил, где находилась столица империи, которую Эдан страстно желал увидеть вновь. Он знал, что они будут там скоро, и пытался подбодрить себя этой мыслью, одновременно стараясь ни на миг не потерять бдительности. Он не мог позволить себе отвлекаться. Только не здесь.

Прежде они уже проходили несколько раз этой дорогой, и за время трудных и неприятных для него путешествий через этот зловещий холодный край, Эдан научился узнавать некоторые географические особенности этого в высшей степени противоестественного места. Хотя некоторые черты пейзажа начинали казаться ему знакомыми, другие продолжали изменяться, и он знал, что никогда в жизни не сумеет по-настоящему привыкнуть к Миру Теней.

Они медленно ехали верхом сквозь густой темный лес, мимо неестественно искривленных, уродливых деревьев, с ветвей которых клочьями свисал мох, похожий на седые волосы старухи, и Эдан вспоминал о первом своем путешествии через Мир Теней, состоявшемся восемь лет назад. Тогда он остался не в восторге и с течением времени так и не сумел привыкнуть к этому промежуточному миру. В конце концов это был мир самых страшных его детских кошмаров, и вопреки обыкновению в этом случае действительность оказалась страшней сна.

Восемь лет назад они с Микаэлом вместе с магом Гильвейном Ауреалисом и его сестрой эльфом-воительницей Сильванной выехали из Туаривеля, направляясь обратно в Ануир. Их сопровождал отряд воинов-эльфов и проводник-половинчик по имени Футхарк. От эльфийской столицы они два дня шли пешком через Эльфинвуд, пока не достигли подножья гор Каменный Венец на юге, недалеко от Марказора. Даже тогда Эдан сознавал, какой опасности подвергаются они в этих землях. На лесистых нагорьях Марказора жили гоблины, а в горах Каменный Венец нашли приют ноллы, огры и отчаянные отщепенцы из людей, которые бежали из своих земель, спасаясь от судебного преследования. Однако именно туда привел их Футхарк, поскольку по какой-то непонятной причине, как объяснил половинчик, завеса между двумя мирами была тоньше всего там, где хаос господствовал над порядком.

Футхарк не мог объяснить, почему так происходит. Возможно, сказал он, это как-то связано с отрицательной энергией зла. Возможно, местности, населенные существами порочными, подступают ближе всего к Миру Теней, который с каждым годом все больше и больше пропитывается злом. А возможно, предположил он, онсхеглины привели свои владения в состояние временной нестабильности вследствие значительного расхода темной силы и теперь им требуются крупные кражи крови, чтобы привести их в прежнее состояние. Половинчик не знал точно, и Эдану показалось трудным следить даже за отвлеченными его рассуждениями. Наверняка половинчики знают одно, сказал Футхарк, а именно: в определенных областях переходить из мира в мир легче, чем в других. А эти «определенные области» явно не входили в число тех мест, которые Эдану хотелось бы посетить.

На этот раз, как и в нескольких предыдущих проходах через зловещий Мир Теней, они пересекли границу между мирами в Паучьих Чащах, но в тот первый раз, на обратном пути из Туаривеля, они сделали это в глухом ущелье в горах Каменный Венец, недалеко от границы Марказора. Эдан мысленно вернулся в тот день и вспомнил все по обыкновению отчетливо. Хотя это случилось восемь лет назад, когда ему было всего восемнадцать, Эдану казалось, что все произошло только вчера.

Его всегда глубоко интересовала общеизвестная способность половинчиков создавать двери в пространство иных измерений и ходить Тенью. Он действительно боялся переходить из мира яви в мир своих детских кошмаров, но в то же время сгорал от любопытства узнать, как это делается. Когда они поднимались по тропинке, ведущей к горному ущелью, Футхарк шел впереди, несколько обогнав остальных, но не настолько, чтобы потеряться у них из виду.

Половинчик держался почти по-звериному настороженно; он то и дело склонялся к земле в поисках следов и принюхивался к воздуху, стараясь обнаружить близость хищников. Эдан встречал половинчиков в Ануире, но до сих пор ни с кем из них не общался близко и потому, как завороженный, пристально наблюдал за Футхарком.

Половинчик выглядел как более-менее нормальный взрослый мужчина, разве что ростом был около трех с половиной футов. Он был пропорционально сложен — в отличие от карликов с несоразмерно маленькими для головы и туловища конечностями.

У Футхарка были густые черные волосы, которые поднимались гребнем на макушке и спускались до середины спины почти как конская грива. У него были угловатые острые черты лица, как у эльфов, только брови были гуще и лишены изящного изгиба, характерного для эльфов, а уши заострены не столь сильно. В действительности, только внимательно присмотревшись можно было заметить, что они вообще заострены. Городские половинчики, как слышал Эдан, имели обыкновение носить одежду, принятую в той местности, где они жили. Однако Футхарк носил кожаный костюм: открывающий голые руки и грудь темно-коричневый камзол со шнуровкой из сыромятных ремешков и штаны из мягкой оленьей кожи. На ногах у половинчика были кожаные мокасины чуть выше щиколотки, тоже зашнурованные сыромятными ремешками. Вероятно, подумал Эдан, он одевается так, потому что большинство эльфов в Туаривеле носят такие костюмы.