Джеки Коган, одетый в замшевую куртку, бросил на обочину окурок сигареты и сел в машину. Он захлопнул дверь и, не глядя на водителя, сказал:

- Направо, потом два квартала прямо.

Водитель с длинными светлыми волосами был в светло-сером клетчатом костюме.

- Полагаю, это не рядом с судом, - заметил он.

- Нет, - буркнул Коган. - Просто захолустье. Там полно дорожных рабочих - сидят в своих машинах и пытаются согреться. Забудь об этом.

Водитель повернул направо на Тремонт-стрит.

- Он очень заинтересовался, когда я сказал, что позвонил и Диллон велел встретиться с тобой, - сказал он. - Очень заинтересовался. А как тот тип?

- Неважно, - ответил Коган. - Он вернулся в понедельник, его не было три недели, он должен был подыскать себе замену. Думаю, во вторник и среду он вообще не участвовал, а вчера он позвонил мне: его напарник пролетел, не могу ли я найти ему кого-нибудь. Ну, я нашел. Сегодня его тоже не будет. Говорят, врач сказал, что если все пойдет как надо, на этой неделе он будет в порядке. Я видел его вчера - выглядит паршиво. Рука все ещё болит, и он говорит - это его нервирует. Все ещё не курит - а зря, ему стало бы легче.

- Значит, на какое-то время он вне игры, - заметил водитель, остановившись у светофора на перекрестке.

- Сейчас уж точно, - подтвердил Коган. - Мое мнение - парень не в лучшей форме. Знаешь, он всегда брюзжал, что плохо себя чувствует, желудок там, ещё что-нибудь. Но сейчас он правда болен, знаешь почему? Он не говорит на эту тему и не жалуется, пока его не спросишь. Мне кажется, у него нервы пошаливают.

Зажегся зеленый, и "торнадо" пересек перекресток. Водитель заметил:

- Он мне говорил, что если Диллон не согласится, мне нужно поговорить с тем, кого он пришлет.

- Смотри, - показал Коган, - видишь тот кинотеатр? Поезжай туда, там припаркуешься.

- Так это тебя он прислал? - спросил водитель.

- Диллон сказал мне, где ты будешь, и что я должен прийти туда и ждать тебя, - ответил Коган. - Я осмотрелся, вроде никто нас не видел. Так?

Водитель припарковал машину за розовым "тандербердом".

- Пару дней назад взяли заведение Марка Трэтмена.

- Слышал, - кивнул Коган. - Пятьдесят три штуки?

- Ну, скорее пятидесяти. Двое сопляков.

- Ага.

- Вы с Диллоном что-нибудь про них слышали?

- Слухами земля полнится, - буркнул Коган. - Они были в масках.

- Правильно.

- Так что, - заметил Коган, - это могли быть взрослые мужики.

- У них были длинные волосы, - возразил водитель.

- Слушай, - заметил Коган, - моя теща заболела, в воскресенье мы её навещали, ну и в церковь ходили, конечно, так вот у священника тоже длинные волосы, не парик.

- Ну, - протянул водитель, - они были одеты как подростки, и от них воняло, так сказал Трэтмен.

- Так сказал Трэтмен, - повторил Коган. - Знаешь, вокруг полно вонючек.

- Еще Трэтмен сказал, что один из них говорил тонким голосом.

- Опять Трэтмен сказал, - проворчал Коган.

- Насколько я знаю, - продолжал водитель, - у Трэтмена со слухом и обонянием все в порядке.

- Ну конечно.

- Но когда я с ним говорил...

- Ты говорил с Трэтменом? - удивился Коган.

- Ну конечно нет, - объяснил водитель. - Трэтмен позвонил Кангелизи, они поговорили, а потом я с ним говорил. А что?

- Да ничего. Я просто подумал, с чего это Трэтмену тебе звонить - я бы не стал.

- Я иногда с ним общаюсь, - обиделся водитель.

- А я нет. Я тебя не знал, я слышал, что есть кто-то, но никогда о тебе не слышал. Просто забавно, вот и все.

- Ну, я с ним не говорил в тот раз, с Трэтменом, - признался водитель. - Зато говорил вчера.

- Так что никто не говорил с ним об этом? - спросил Коган.

- Только Кангелизи. Трэтмен позвонил ему, не мог его найти, разбудил его жену.

- Ясно, - кивнул Коган. - Все, что мы имеем - это то, что Трэтмен кому-то сказал. А именно - я должен найти двух сопляков.

- Вовсе нет. Он сказал, что я должен позвонить Диллону, и я позвонил, а потом поговорил с ним, а он велел мне поговорить с тем, кого пришлет Диллон, и я полагаю, что это ты.

- А что с Заком? - спросил Коган.

- Точно не знаю, - протянул водитель. - Они в чем-то не сошлись. Кажется, он не выиграл одно дело... Зак мне не рассказывал подробностей, просто заявил, что не будет больше представлять его.

- Зак с ним долго имел дело, - протянул Коган. - Я часто с ним беседовал.

- Ну, не так уж долго. Пять лет. Поначалу у него был Макгони.

- Магу? - спросил Коган. - Он как-то взялся за одно дело, и его потом чуть ли не в корзине несли в суд.

- Ему не повезло, - согласился водитель. - Это было, вероятно, ещё до твоего рождения, когда он работал с Макгони. Зак мне говорил, что тогда проблем было меньше. Тогда они вели легальные дела. Потом у него был Миндих, потом тот тип из Нью-Йорка, Мендоса, а потом Зак. "Хорошая работа" говорил мне Зак. "Хорошая работа на пять лет, хорошие деньги." Зак говорит, когда Диллону кажется, что все идет не так, как он хочет, он обвиняет тебя и берет нового адвоката.

- Я часто беседовал с Заком, - сказал Коган. - Хороший парень. Он и мне помог. Увидишь его - передай от меня привет.

- Ладно. А что мне сказать шефу?

- Ну, - протянул Коган, - салоны вновь позакрывались, верно?

- Большинство. Кто-то позвонил Тесте и предупредил его, так что он, по-моему, ещё работает. А остальные - нет.

- В прошлый раз было так же, - заметил Коган.

- Так бывает, - согласился водитель, - шеф мне про это говорил. Он велел, как только я поговорю с тобой, сообщить остальным, чего ты хочешь. Или передать Диллону.

- Я с ним говорил, - ответил Коган.

- И что он про это думает?

- То же, что и все остальные.

- То, что это уже второй раз, да?

- Да. Четыре года назад, и вот сейчас снова.

- Полагаю, - заметил водитель, - в прошлый раз все устроил сам Трэтмен.

- И парочка вольных стрелков, - добавил Коган. - Он разыграл целый спектакль, но это же Трэтмен.

- И никто не догадался, - сказал водитель.

- Только после того, как все затихло.

- На этот раз они перестарались, - хихикнул водитель.

- Ага. Стукнули его разок. Если это он устроил, я бы сам ему врезал.

- Ну, так что мы будем делать? - спросил водитель. - Как ты полагаешь?

- Пока не знаю. Ведь это правда могли быть какте-то сопляки-отморозки, а может, сам Трэтмен. Как бы то ни было, кто-то, кто знал, что он уже проделывал такую штуку. Марк мог решить: а сделаю-ка я это опять, никто и не заметит. Но слушай, ты бывал там?

- Нет, - покачал головой водитель.

- Так вот. Никто ещё там не был, кроме Трэтмена. Не такое это место, куда люди ходят. Помню, Диллон вспоминал одного парня, которого когда-то знал в Уолполе, а когда тот освободился, выучился на архитектора. Диллон говорит, может, парень поработал и в том месте. Там шестьдесят восемь комнат. Дом стоит в лесу, и кроме карт, там больше ничем не занимаются. Я говорил с Гордоном, и он сказал, что когда салон впервые открылся, он туда привел пару своих девиц. "Они просто с тоски маялись, - говорил он, сидели себе в баре и с горя пили. Единственный мужик там был бармен. Они там сидели и толстели, а я терял деньги." По выходным там слегка оживленнее, но приходят туда обычно со своими девицами, или просто случайная публика. "А много возьмешь с новичков или с ниггеров?" жаловался Гордон. А на неделе вообще тоска зеленая.

- Теперь подумай, - продолжал он. - Когда игра начинается - в полночь?

- В половине двенадцатого, - уточнил водитель.

- Точно. Все туда приходят, везде горит свет. "Салон делает большие деньги, - сказал Гордон. - Там всегда полно людей". И вот эти сопляки в нужный день идут прямохонько в нужную комнату и забирают все деньги. Как тебе это?

- Трэтмен признал, что становится рассеянным, - ответил водитель. Вместо того, чтобы приоткрыть окно, они приоткрыли дверь, чтобы выпустить дым.