— Стоит отметить... Сок хорош, но спектакль еще лучше.

— Трахни себя, Стейси.

— Это уже сделал ты, помнишь? Твоя подружка вроде из-за этого так расстроилась.

— Уходи, — говорю сквозь стиснутые зубы. — Сейчас же.

— И стоит отметить, учитывая, как часто ты трахаешь женщин, я удивлена, что от тебя уже давным-давно никто не залетел.

— В смысле? Ты же залетала, помнишь? Ах нет, ты же солгала об этом. Иди устрой свою жизнь, прежде чем комментировать чужие.

Я обхожу ее, отрываю пальцы девушки от дверного косяка и захлопываю дверь у нее перед носом.

— Мне все еще нужны мои трусики, придурок, — доносится приглушенный голос через дверь.

Я подбираю их, скручиваю в маленький шарик и снова открываю дверь.

— Чтобы больше я тебя не видел, — говорю ей, запустив трусы в стакан с апельсиновым соком и утрамбовывая их на дно.

Кипя от злости, она отводит стакан подальше от себя, а затем швыряет его на землю. Я наблюдаю, как он разбивается на сотни крошечных кусочков. Прямо как и мое сердце, когда уезжала Лори.

Глава 26

Мейсон берет трубку без промедления.

— Алло?

— Ты нужен мне, брат.

Должно быть, он слышит в моем голосе отчаяние, потому что нервно спрашивает:

— Где ты?

— Дома.

— Жди, — говорит он. — Я сейчас приеду.

***

Через полчаса раздается стук в дверь.

Встречаю Мейсона с самой наигранной в мире улыбкой, затем бросаю взгляд на двор, где только недавно Лори перевернула мой мир с ног на голову всего тремя словами.

Это твой ребенок.

— Я не знаю, что делать, — выпаливаю я, не в силах больше держать все в себе.

— Мы справимся, — он это так уверенно заявляет, что невозможно не поверить ему.

— Что тебе известно?

— Все, — он смотрит на землю, когда под ногами что-то хрустит. Поднимает ботинок и смотрит на разбитое стекло. — У тебя есть совок? — спрашивает он, понимая, что лучше не допытывать о том, что здесь произошло. — Я все уберу.

— Нет. Это мой беспорядок, так что я... — я замолкаю на полуслове, когда он отодвигается в сторону и протягивает руку Софии, чтобы помочь ей пройти.

Вот так зона комфорта превращается в высокоопасную.

— Если ты пришла, чтобы устроить мне взбучку, то не беспокойся. Я сам себя наказал, — поворачиваюсь и иду обратно к дивану. — Я все утро думал о совершенных мною ошибках.

София садится рядом со мной, а Мейсон сворачивает на кухню.

— Совок?

— Оставь это, уберу позже, — я вздыхаю, когда он начинает открывать все подряд шкафы. — Под раковиной.

София наклоняется и обнимает меня.

— Я здесь, чтобы поддержать тебя. Мы любим тебя и нам жаль, что ты проходишь через это. Не могу представить, что ты сейчас чувствуешь. Вы с Лори мои лучшие друзья. Я просто хочу, чтобы вы оба были счастливы, а если вместе, то еще лучше.

Я сглатываю комок в горле.

— Спасибо, Соф.

Она отстраняется.

— Хочу сказать, что злюсь, что ты был со Стейси, и огорчена, что из-за этого страдает Лори. Но, Боже, ты думал, что ребенок от Джона.

Я киваю.

— Я был сам не свой.

— Поверить не могу, что она не сообщила тебе в больнице, — говорит Софи, а Мейсон выходит из кухни и показывает совок. — Я хочу, чтобы ты был в курсе: то, что ребенок твой, я узнала после тебя. Лори позвонила мне, когда вернулась домой. Иначе я бы рассказала тебе. Хватит с меня секретов. Видит Бог, я хранила их столько, что мне хватит на всю жизнь. Поэтому я и позвонила тебе сообщить, что она в больнице.

— Спасибо за поддержку. Знаю, что мы с Лори не облегчали тебе жизнь последние пару недель.

— Вы словно взяли что-то хорошее и чистое и испачкали это без какой-либо необходимости. Вы оба выше этого.

Она права. Мне жаль, что я поставил Лори в такое положение. Мне следовало подождать, когда она поймет, чего хочет, а не вызывать у нее еще большее смущение и чувство вины.

— Так что мне теперь делать? — спрашиваю после минуты молчания.

— Что ты хочешь?

— Хочу быть с Лори. Я хочу семью. Хочу вернуть доверие Лори и доказать ей, что я больше не испугаюсь и не сбегу.

— Тогда сделай это. Докажи.

— Как это сделать, если Джон никак от нее не отвалит?

Она хватает меня за руку и переворачивает ее, указывая на татуировку на запястье.

— Ты забыл об этом?

— В смысле?

— Прочти, — говорит она. — Вслух.

Я хмурюсь.

— «Я — властелин своей судьбы, я — капитан своей души».

— Ты притворяешься, будто не веришь в судьбу или что-то такое, потому что это разрушит репутацию крутого парня, но у тебя была причина сделать эту татуировку, — она отпускает меня. — Я думаю, что ты не просто так набил ее много лет назад. Мне кажется, что ты волею судьбы сделал ее на месте, где постоянно ее видишь, — я растираю мурашки, побежавшие по моим рукам. — Полагаю, тебе известно, из какого стихотворения взята цитата?

— «Непокоренный», — отвечаю я.

Софи кивает.

— Да. Если это не идеальное слово, чтобы описать тебя, тогда я не знаю какое. Пора действовать, Базз. Пришло время показать Лори, каким человеком ты можешь быть. Что ты за человек. Никто, кроме тебя, не в силах определить твое будущее. Это может занять некоторое время и тебе, возможно, придется побыть в стороне, но если тебе нужна Лори, то иди и добейся ее. Верни нашу девочку.

— Ты права.

— Она всегда права, — заявляет Мейсон, возвращаясь в дом. — Что ж, думаю, что собрал все осколки, но все равно поаккуратнее там.

— Спасибо, братан, — отвечаю я, когда он убирает совок на место. Поворачиваюсь к Софии. — Спасибо, что пришла и поддержала меня. В голове немного прояснилось.

— Обращайся, — подмигивает Мейсон.

София закатывает глаза, но ободряюще улыбается.

— Ты справишься, Базз.

Я смотрю на свою татуировку и молюсь, чтобы это было правдой.

Я молюсь, чтобы София была права.

Глава 27

Мой палец парит над маленькой позолоченный кнопкой.

Сегодня утром это показалось мне хорошей идеей, но теперь, когда я стою здесь, кажется иначе. Может, стоит подождать, когда раны затянутся? Вдруг я только подолью масла в огонь? В костер.

Но собираясь уходить, я бросаю взгляд на свою татуировку, которая убеждает меня сделать задуманное. Я вспоминаю вчерашний разговор с Софией. Пришло время стать хозяином своей судьбы. Пришло время сделать шаг вперед, а это, безусловно, шаг в правильном направлении. Их впереди еще огромное множество. Я должен сделать это не только для себя, но и ради всех заложников ситуации.

Делаю глубокий вдох и нажимаю на дверной звонок. Через полминуты, как раз в тот момент, когда я собираюсь нажать его во второй раз, дверь распахивается. Глаза Джона расширяются от шока, но быстро сужаются от гнева. Его нос разбит и распух от того удара. Все эмоции последних нескольких дней отражаются на его лице.

— Тебе здесь не рады, — шипит он. Ненависть исходит из каждого его слова.

Я перевожу взгляд на его сжатые кулаки.

— Я здесь не для драки, Джон.

— А что тогда надо?

— Поговорить.

— У меня нет желания с тобой разговаривать. Я даже видеть тебя не хочу.

— Я знаю, нам никогда не стать друзьями, но мы можем хотя бы быть вежливыми? Давай отбросим в сторону наши разногласия.

— Нет, — отвечает он. — Не хочу иметь с тобой ничего общего и больше никогда не хочу тебя видеть.

— Ну, возможно, тебе придется. Это может быть неизбежным.

— О, я постараюсь избегать тебя любой ценой.

— Послушай, я знаю, как тебе сейчас больно. Если ты хоть немного чувствуешь то, что я чувствую к Лори...

Он поднимает руку.

— Позволь мне тебя прервать. Моя девушка... — он останавливается и поправляется. — Моя бывшая девушка, благодаря тебе, беременна. Это тоже благодаря тебе. Ты даже не представляешь, как мне сейчас больно, — блокирую дверь ногой, когда он пытается ее закрыть.

— Понимаю. Ты забываешь, что пару дней назад я считал, что ребенок твой. Мне еще никогда не было так хреново.

— Ну, он не мой, всё? А теперь убери свою гребаную ногу.

Я не слушаюсь.

— Нам стоит оставить разногласия позади и поставить Лори на первое место.

Он распахивает дверь и делает шаг наружу.

— Я всегда ставил Лори на первое место, даже когда знал, что она трахается с тобой, — он указывает на меня пальцем. — Верно, я знал все это время. Не знаю, понимаешь ли ты, как подло поступал, или тебе было насрать, но я знал. Я любил ее достаточно, чтобы поставить ее на первое место. Даже сейчас я ставлю ее на первое место, — он качает головой, его гнев рассеивается и превращается в разочарование. — Жаль, что она не смогла поставить мои чувства выше твоих.

— Прости меня, Джон.

Ужасный ли я человек, потому что до сих пор не задумывался о его чувствах? Или я просто слишком сильно люблю Лори? Я не шутил, когда говорил, что хочу ее любой ценой.

Он недоверчиво смеется.

— О, нет. С чего бы тебе извиняться? Ты же победил.

— Победил? Это не игра.

— Да брось! Хватит притворяться и будь честен хоть раз в жизни. Ты не интересовался ее жизнью, пока не узнал, что она встречается с со мной.

— Неправда.

— А как только мы с тобой познакомились, ты пытался всеми силами доказать, что способен ее отбить. Поздравляю, ты добился чего хотел.

— Ты ошибаешься. Лори не со мной.

— Супер! Надеюсь, и не будет. Ты ее не заслуживаешь.

— Ты прав, я ее не заслуживаю. И вряд ли заслужу. Но, клянусь Богом, я буду любить ее.

Он маниакально смеется.

— Любви недостаточно, и однажды она это поймет, — он собирается закрыть дверь, но передумывает. — Скажи мне вот что... Ты нарочно обрюхатил ее?

Я делаю шаг назад, словно его слова ударили по мне.

— Что? Конечно, нет.

— Ты хотел заманить ее в ловушку, не так ли? Подловить ловца?

— Ты понятия не имеешь, о чем говоришь.

— Думаю, это все твоя альфа-хрень. Ты хотел предъявить на нее права, пометить ее как свою, и выбрал единственный для тебя возможный способ. Заделал ей ребенка, так что теперь, благодаря тебе, у нее будет багаж.

— Багаж? — меньше чем через секунду мы оказываемся катастрофически близко друг к другу. — Ты назвал моего ребенка багажом?

— Что, снова меня ударишь, крутой парень? В пятницу нос все-таки не сломал, так что давай, попробуй еще раз.

Я хочу. Чертовски сильно этого хочу.