— Так вы подумали, что это был сон?.. Не знаю, не знаю… Уж больно все подробно так — и овраг, и мои тамошние зеркала… А знаете, вчера вечером у нас пропал будильник…

— Будильник?!

— Да. И отец начал ругать меня: «Ты, — говорит, — опять подевал куда-нибудь!» Потом вспомнил о каких-то деньгах, которые я будто бы выпросил у него и истратил на зеркала в сельском магазине… Продавец ему сказал, что я все зеркала у него купил. А я не покупал их у него, честное слово! И денег у отца не просил на зеркала… Это вот мне Римма дала, а остальные пять, что там, на деревьях, я у ребят на разные штуки выменял…

— А зачем они тебе? Ты действительно хотел построить это самое… хэвесют?

— Да, — устало кивнул Гриша. — Вот видите, даже название это вы знаете, хотя я его никому не говорил… Но вы знаете больше, чем я: Ильвеш левэх, Синерлип… Значит, все это было с вами наяву!

— Ты хочешь сказать, что в деревне вчера было двое Гриш?! Ты и он… Оратос?..

— Выходит, так… Кто же тогда утащил будильник и выпросил у отца деньги?.. Только одного я не понимаю: как он так быстро создал то, над чем я бьюсь все лето? Ведь он же был, как сказал вам, тем же, что и я, — моим материализованным отражением…

— Нашел чему удивляться! — возмутился Гена. — А все остальное ты уже понял, что ли?

— А чего — все остальное-то? — Гриша поднял на него невидящие глаза.

— Ну… всё. Все эти охапосы, синерлипы, гипотезы Уйсона и Ойкоса…

— Никаких Уйсонов и Ойкосов на земле не было. Корпускулярную теорию света разработал Ньютон, а квантовую — Эйнштейн. Это вы и сами сообразили бы, если бы хоть интересовались физикой. А Уйсон и Ойкас… выходит, что они ученые Синерлипа. Ага, все ясно: значит, Оратас имел просто мою внешность, а знания у него были синерлипские… О, насколько, значит, больше нас они знают о свете! — Гриша горько усмехнулся. — Только и остается порадоваться, что случайно они поймали сигнал моего недостроенного хэвесюта, потом достроили и приземлились именно около него…

— Ребята! — вскочила Лида на ноги. — Чего же мы тут сидим?! Побежали в лес, к оврагу — может, что-нибудь да осталось там?!

Но Гриша не сдвинулся с места, только покачал головой:

— Нет, не думаю. Уверен, что там все точно так, как было. С их возможностями… Но посмотреть можно. Пойдем…

Ребята, подавленные коснувшимся их непонятным и необъятным, медленно поднимались с бревна. Саша, вставая последним, уперся руками о свои ноги выше колен и вдруг почувствовал под ладонью что-то твердое. Он сунул руку в карман и вытащил из него кусок тускло-белого картона. На нем коричневым цветом были нацарапаны какие-то непонятные знаки… И Саша все понял.

— Стойте! — крикнул он, высоко подняв над головой свою находку. — Вот!

Таинственный предмет в его руке, попав под лучи солнца, заполыхал ослепительно близкой звездой.