Я надела солнцезащитные очки, как только водитель подошел и открыл дверь для меня. Олли ввел меня в заблуждение, употребив слово «несколько». По крайней мере, около ста женщин находились около отеля, удерживаемых охраной. И как только за мной захлопнулась дверь, тут же подъехал Ноа на своем байке. Они все слетели с катушек, выкрикивая его имя и делая снимки.

Он ничего не сказал. Ноа слегка помахал им и фальшиво улыбнулся, с легкостью прошагав по направлению к отелю.

– Ты не Блэр! – заорал кто-то, и внезапно что-то похожее на сахар прилетело мне в волосы, скатившись на блузку и даже попав в обувь.

– Амелия! – Олли схватил меня сбоку вместе с телохранителем и подтолкнул в отель.

– Кто-нибудь вызовите врача! Амелия, ты в порядке? – спросил Олли, встав передо мной и убрав сахар.

– Да, со мной все хорошо. Мне не нужен врач…

– Не веди себя как идиотка. Только Богу известно, что они могли добавить в это, – сказал Ноа, хмурясь, осмотрев меня с головы до ног.

– Не уж-то переживаешь?

– Я предпочел бы, чтобы ты ушла, осознав, что не справишься с этой ролью, а не потому что пострадала, – ответил он, направившись к лифту.

Уже что-то для нашего незначительного перемирия.

Когда я сняла ботинки, то сахар высыпался как песок из них. Я даже ощущаю его на груди, отчего у меня появляется непреодолимое желание засунуть руку под лифчик и оттряхнуть его.

– Думаешь, когда они смирятся с моей кандидатурой? – спросила я Олли, когда мы направились к лифту.

– Когда выйдет фильм.

Великолепно! Еще почти год до этого события.

Я сказала лишь «привет» женщинам, работающим в моем номере люкс. Абсолютно всё в нежно розовом, кремовом и белом оттенке – мои любимые цвета. Я начала свою подготовку с мраморной ванны, раздевшись и шагнув под воду. Это единственное место, где я могу побыть в одиночестве. Единственное место, где могу дышать, плакать или кричать.

Скатившись по гладкой стене, я села на пол и наслаждалась моментом уединения, пока горячая вода опаляла мою кожу. И словно он понял, что мне комфортно, Олли постучал в дверь. – Амелия, пришел доктор. К тому же ты не можешь оставаться там слишком долго, иначе твоя кожа пересохнет.

Тяжело вздохнув, я встала, выключила воду и схватила полотенце. Меня не могут оставить в покое даже на минуту.

– Амелия? Ты в порядке?

– Да, все хорошо. Я выйду через секунду.

– Прикройся. Я впущу ее к тебе.

– Я прикрылась, – сказала я, взяв еще одно полотенце для волос.

Когда дверь открылась, пожилая женщина в очках с толстыми линзами вошла внутрь, держа в руках сумку.

– Здравствуйте, мисс Лондон. Я – доктор Смитсон. Слышала, что кто-то бросил в вас сахар? Вам попало хоть немного в рот?

– Да, – я прислонилась к раковине, крепко удерживая полотенце.

– Вы испытываете недомогание или головокружение? – спросила она, посветив маленьким фонариком мне в глаза.

– Нет.

– Хорошо, я возьму вашу кровь и сделаю анализ на всякий случай, – объяснила она, вытащив шприц.

Олли показал мне жестом «все в порядке» и ушел, чтобы ответить на звонок. Я заметила, как еще шесть людей входят в номер. У меня перехватило дыхание, и мне стало трудно дышать. Но разве я не должна уже привыкнуть к такому?

– Ладно, открой глаза.

– Ого, – сказала я, приспособившись к наращенным ресницам, да и вообще всему своему новому облику. Все во мне источало сексуальность, начиная от красных губ и заканчивая дымчатым макияжем глаз. Они добавили чуть больше объема и волн моим волосам.

– Как тебе? Я добавила немного розового к дымчатому макияжу, поскольку это фишка Блэр в книге.

– Ты тоже поклонница? – спросила я, взяв бумажное полотенце, чтобы стереть помаду с зубов.

Она улыбнулась. – А разве не все ими являются?

Я начинаю осознавать, что так и есть.

– Вот твой первый наряд, – топ стилист приподняла короткое облегающее белое платье и розовые туфли на каблуках.

Я встала и шагнула в платье, а стилист натянула его на мое тело и застегнула. Я была рада, что не съела тот сэндвич с ветчиной на ланч. Платье облегало каждый сантиметр моего тела. Как только я надела туфли, она открыла дверь для меня.

В коридоре фотограф уже начал съемку. Ноа сделал вид, что вставляет свой ключ-карту в слот, его лицо частично было повернуто для фото.

– Амелия на площадку, – выкрикнул кто-то, и я встала по левую сторону от Ноа. На долю секунды его взгляд сосредоточился на мне, а затем последовала очередная вспышка камеры.

– Встань на черный крест, Амелия, – сказал фотограф, меняя объектив. Я перешагнула провода, а Ноа отошел в сторону, чтобы я встала перед ним около двери.

– Ты же знаешь, что все еще можешь уйти, – прошептал Ноа позади меня, и я мысленно показала ему средний палец.

– Амелия, я хочу видеть соблазнение. Ноа, расстегни ее платье.

Закрыв глаза, я попыталась подумать о чем угодно, что возбуждает меня. Однако, как только руки Ноа коснулись меня, мне уже было не зачем предаваться этим мыслям. Прошло слишком много времени с тех пор, как мужчина вот так прикасался ко мне.

– На твоей спине до сих пор звезды северного неба, – прошептал он, его рука коснулась голой кожи моей спины.

Под звездами северного неба он подразумевает веснушки у меня на спине. Ноа всегда говорил, что они похожи на них.

– Не наглей, – прошептала я и повернулась, испепеляя его взглядом.

– Мне нравится! Замри! – сказал фотограф, заставив нас смотреть в глаза друг другу еще несколько секунд. Ноа протянул руку и дотронулся моей щеки, прикоснувшись большим пальцем к моим губам. – Гениально.

Ни один из нас не проронил ни слова, и чем дольше я остаюсь так близко к нему, тем быстрее бьется мое сердце.

– Хорошо, Амелия, иди в спальню и сядь на край кровати. Ноа, оставайся у двери.

Я с удовольствием воспользовалась выпавшим шансом. Заходя в номер, я сделала вид, что снимаю сережки, а затем каблуки, позируя для фото.

– Отлично. Я хочу сделать еще несколько снимков в кровати в номере 4390, и мы закончим на сегодня, – фотограф встал, и сразу же пошел вдоль коридора.

– Снимки в кровати? – спросила я, когда вернулась моя команда визажистов, чтобы поправить помаду на губах. А другой стилист уже полностью расстегнула мое платье и накинула халат мне на плечи. Я не ожидала этого так скоро.

Они удивленно посмотрели на меня. – Да. Фотосъемка происходит в постели. Тебе нужен только лифчик без бретелек и трусики.

Прикусив губу, я кивнула. Встав, я последовала за ними по коридору к коричневым двойным дверям. Я увидела, по крайней мере, около двадцати человек в номере, когда они открыли дверь для меня. Но первым я увидела Ноа в темно-синих боксерах, а затем уже женщину, заканчивающую его фальшивую татуировку в виде римской цифры на его боку. Другая женщина придавала блеск его прессу.

– Амелия, хочу, чтобы ты легла на спину, – фотограф указал на кровать, а затем обратил внимание на мужчину, работающего со светом.

Сняв одежду, я залезла на кровать под простыню. Ноа располагается на самом краю кровати передо мной, а его пресс так идеально отточен. Татуировки, которые они нанесли – имя Блэр на его груди, корону рядом с его талией, римские цифры на боку – были настолько чуждыми для меня. В последний раз, когда мы были так близки, он не был таким… накачанным.

– Ладно, тестовые снимки. Ноа нависни над ней, – скомандовал фотограф.

Он кивнул, и как лев, собирающийся наброситься на свою добычу, пополз по кровати до тех пор, пока не оказался надо мной. Между нами была лишь простынь. И я снова почувствовала его запах. Он всегда пах как свежая ваниль, так умиротворенно и сладко.

– Амелия, мне нужно, чтобы ты сняла лифчик. Его видно из-под простыни. Где мой тридцати девяти миллиметровый объектив?

Мои глаза широко распахнулись, и я замерла на мгновение.

– Ты выглядишь остолбеневшей, – прошептал Ноа надо мной, – а как же кожа – это всего лишь кожа?