Аленке снился сон, как всегда, в полнолуние. Она знала этот сон наизусть, до мельчайшего шороха, звука, тени. Вот она идет по тропинке, вдоль кромки леса, вокруг удивительная тишина, нарушаемая лишь стрекотом кузнечиков и переливчатыми трелями птиц. Внезапно тропинка резко сворачивает влево, и Аленка оказывается на поляне, посреди которой стоит белоснежный замок. Из замка к ней на встречу выходит прекрасный златовласый эльф, берет за руку и ведет к воротам. На замковом дворе уже стоят накрытые столы, играет музыка, толпятся гости, эльф подводит девушку к седовласому статному эльфу в снежно белой мантии, и они оба опускаются на колени перед Правителем (в том, что это Правитель, Аленка не сомневалась, кто же еще может носить на голове такую прекрасную серебряную корону, украшенную невероятным количеством сияющих драгоценных камней). Правитель произносит речь, и торжественно, перед всей замершей толпой объявляет ее, Аленку, женой своего сына, прекрасного эльфийского принца.

— Можешь поцеловать свою жену. — Произносит Правитель.

Аленка, поднявшись с колен, тянется навстречу своему мужу и…

Тут как всегда звенит будильник.

Нет, ну почему так, ну, сколько же можно! Этот треклятый сон преследует ее уже почти пять лет, повторяясь в точности с каждым полнолунием. Поначалу, Аленка думала, что это все вина ее слишком бурного воображения, и невероятного количества прочитанных фэнтезийных книг, а потом уже привыкла ко сну, и даже боялась, что однажды он исчезнет, перестанет ей сниться. Сон не исчезал, но с доводящим до бешенства постоянством, прерывался на самом интересном месте. Аленке еще ни разу не удалось поцеловаться с эльфом, и что еще обиднее, она за эти пять лет так ни разу и не увидела лица своего виртуального мужа.

Со вздохом девушка села в постели, и уставилась на стену, украшенную постером, на котором Леголас, робко и нежно улыбался ей улыбкой Орлано Блума.

— И почему сказок не бывает?… — задала Аленка риторический вопрос остроухому изображению и, вздохнув еще раз, стала собираться на работу.

Подруга Ирка уже стояла у подъезда, нервно теребя ремешок сумки:

— Ну, чего ты так долго? Опять на планерку опоздаем, все лучшие заказы разберут, будешь потом по пригороду мотаться.

Ирка, конечно, преувеличивала, до начала планерки было еще добрых полчаса, хватит не только до работы доехать, но еще и чашечку кофе выпить, и макияж подправить.

— Сегодня же полнолуние, — как бы извиняясь, пробормотала Аленка.

— Что, опять снился?

Аленка кивнула.

— Вот, что, подруга, пора тебе с этим завязывать, сколько это уже продолжается? Года три?

— Почти пять…

— Тем более, давай-ка, мы вплотную займемся твоей личной жизнью, если не поможет, то обратимся к специалисту, ну, в крайнем случае, к какому-нибудь экстрасенсу, или знахарке.

Аленка молча кивнула. Она уже и сама не раз задумывалась над тем, что неплохо было бы проконсультироваться с каким-нибудь знающим человеком на тему этих странных снов, но что-то ее все время останавливало. Единственной посвященной в тайну оставалась верная подруга Ирка

— А для начала, ты приезжай в пятницу на дачу к моей тетке, в Залесское, — Иркин голос вернул Алену к действительности, — я там уже с четверга буду, тетка Лиза попросила помочь ей огурцы солить на зиму. Приедешь?

— Приеду… — уныло пробормотала Аленка. Она уже привыкла к попыткам подруги устроить ее личную жизнь и тем самым изгнать к чертовой бабушке всех призрачных принцев и прочую чепуху.

— И вот что еще, ты со всякой этой, фэнтезий, завязывай уже, а то так и до психушки недолго докатиться.

Аленка в который раз послушно кивнула, изображая полное согласие и раскаяние. Ну, как же объяснить реалистке Ирке, что только в книгах и мечтах Аленка живет настоящей жизнью.

Маршрутка остановилась, и девушки направились к высокому зданию из бетона и стекла, в котором на восемнадцати этажах трудились и делали вид, что трудятся сотни, нет, пожалуй, тысячи рядовых и не очень служащих разных компаний, ООО, корпораций, ЛТД и прочей чепухи.

Неделя пролетела незаметно, и вот, в пятницу, пораньше уйдя с работы, Аленка села в пригородную электричку, чтобы через сорок минут присоединиться к подруге в доблестном деле заточения в банки ни в чем не повинных огурцов.

Со змеиным шипением двери поезда закрылись за спиной девушки, и она шагнула на протоптанную дачниками неширокую дорожку. И тут же Аленку охватило чувство «де жа вю». Так уж получилось, что в этот предвечерний час она оказалась в лесу одна, и кузнечики стрекотали в траве, и птичьи трели разливались над дорожкой. Тихонько шелестела листва, переговариваясь с теплым ветерком, золотистые солнечные лучи, проникая сквозь кроны деревьев, разбивались на тысячи бликов, которые играли между собой в догонялки на мягкой траве.

Алёнка медленно шла по тропинке, вдыхая ароматы летнего леса, девушка так погрузилась в свои мечты, что совсем не удивилась, когда дорожка резко свернула влево, и над ней заклубилось облачко перламутрового тумана. «Откуда летом, среди дня, туман взялся?» — только и успела подумать Аленка, перед тем, как шагнула в призрачное марево.

Туман оказался каким-то вязким, даже липким, Аленке захотелось поскорее выйти из него, она сделала несколько быстрых шагов, а потом побежала.

Внезапно, словно лопнула полиэтиленовая пленка, туман распался на клочья и девушка, не удержавшись на ногах, вывалилась на залитую солнцем поляну.

— Черт, — прошипела Аленка, поднимаясь, и потирая ушибленную коленку. — Что это еще за погодные феномены в отдельно взятой глубинке?

Она огляделась, вроде бы все было как раньше, слева — лес, справа — заливной луг с высоченной некошеной травой, но что-то неуловимо изменилось в окружающем мире, что-то такое, чего сразу не замечаешь. Это как два оттенка одного и того же цвета, вроде бы и тот и другой красный, а вот, поди ж ты, один яркий, солнечный, а другой отливает какой-то мертвенной синевой.

Природа, которая сейчас окружала девушку, была слишком яркой, неестественно яркой, и какой-то… слишком чистой, что ли…

Не было привычной пыли на дорожке, хотя она, по-прежнему, была грунтовой, не было пожелтевшей опавшей листвы в подлеске, не было отцветших и повядших цветов. Аленка оглянулась — тумана за спиной тоже не было.

— Все чудесатее и чудесатее, — пробормотала она фразу из любимой с детства сказки.

Делать было нечего, та природа или другая, а надо идти вперед. Подхватив сумку, девушка зашагала по дорожке.

Дорога поднималась вверх, оставляя луга внизу, у подножия холма, лес еще какое-то время оставался рядом, но, постепенно, становился все реже. Еще один поворот и Аленка оказалась стоящей на вершине холма, будто на носу несущегося вдаль огромного корабля. Перед ней, насколько хватало глаза, раскинулась бескрайняя зеленая равнина, посреди которой возвышался огромный белокаменный город. Город из ее снов.

У девушки перехватило дыхание: «Как? Неужели? Неправда! Этого не может быть!» Мысли проносились в голове со сверхзвуковой скоростью, им было тесно, и Аленка, чтобы дать выход своим эмоциям с радостным воплем помчалась вниз с холма.

Закатное солнце слепило глаза, не давая увидеть ничего вокруг, поэтому не удивительно, что очень скоро она со всего размаху врезалась в какое-то препятствие.

Препятствие оказалось довольно мягким, к тому же оно поддержало Аленку под руку, не позволяя упасть.

— Ой, извините. — смутилась девушка, стараясь проморгаться и рассмотреть того, кто так удачно оказался у нее на пути.

Спаситель же отпустил ее и, развернувшись спиной, направился к воротам города, поэтому все, что Аленка увидела — это спину в темно-зеленом камзоле, ноги в белых узких брюках и черных полусапожках, а еще блестящий каскад из золотистых волос, локонами рассыпающийся по плечам незнакомца.