Какова же эта "третья религия"? Для общего уяснения данного вопроса обратимся ещё раз к проблеме соотношения "негативной" и "позитивной" философии. "Негативная философия, - говорит Шеллинг, - есть лишь philosophia ascendens (поднимающаяся снизу вверх), ... позитивная же философия есть philosophia descendens (спускающаяся сверху вниз). Следовательно, обе вместе только и совершают круг философии, равно как этот дуализм, если бы он ещё нуждался в диалектическом объяснении или толковании, можно было бы также очень легко свести к установившемуся в школах делению теоретической философии на логику и метафизику.." (F.W.J. Schellings Sammtliche Werke. 2. Abteilung. Bd. 3. Stuttgart-Augsburg, 1858. - S. 151). Что же касается "положительной" философии, то она "может начаться совершенно сама по себе, даже, например, с простого высказывания: я хочу того, что находится над бытием" (Ibid. - S. 93).

Вместе с тем требование единства философии проявляется в попытке соединить их в одно целое: "Философия, если она хочет описать весь свой круг, безусловно может начаться только как рациональная философия (Ibid. S. 148), а последняя в свою очередь "должна полагать позитивную, но, полагая её, она саму себя превращает лишь в сознание последней ... принадлежит ей; стало быть, всё же есть только одна философия" (Ibid. - S. 152).

Итак, единство философии достигается, по словам Шеллинга, за счёт отрицания самостоятельности "негативной философии. Но негативная и позитивная наука не сливаются в одну. Значит, можно сделать вывод о том, что у Шеллинга всё же преобладающей оказывается дуалистическая позиция. Данный дуализм и склонял его то в одну, то в другую сторону.

Чтобы превратиться негативной и позитивной философии в единую науку, необходимо поступить так, как это сделал Фихте, т.е. провести через них некий единый принцип. Но это невозможно, поскольку в процессе перехода от негативной философии к позитивной имеет место смена принципа на прямо противоположный (См.: Ibid. - S. 158-159),

Сказанное относится и к философии откровения как составной части "положительной", или "позитивной", философии. "Неразрешённое противоречие во взгляде Шеллинга на христианское откровение и религию, - пишет А.Л. Пестов, - вообще наиболее ярко видно из его двойственного определения отношения философии к религии" (Пестов А.Л. Философия откровения и откровения философии Ф.В.Й. Шеллинга //Шеллинг Ф.В.Й, Философия откровения. Т. 1. - СПб.: Наука, 2000. - С. 25-26).

Шеллинг иногда утверждает, что "положительная" философия есть более высокая ступень в развитии духа, чем религия (См.: Ibid. - S. 133-134). Это означает, что необходимо различать форму и содержание религии. Последнее надо познавать в философском, разумном мышлении, если мы хотим знать "истинное понятие" религии.

Но Шеллинг, как известно, выступал противником различения в религии "всеобщих познаний разума" как содержания и исторического как формы, в которой данное содержание проявилось (См.: Пестов А.Л. Указ. соч. - С. 26). Он разрабатывал ту идею, что историческое и есть доктринальный элемент христианства, что, следовательно, "историческая форма есть истинная форма выражения всеобщего содержания религии" (См.: Там же). Для "негативных" же, или логических систем, которые лишь рационализируют христианство, последнее оказывается совершенно недоступным.

Тут мы снова сталкиваемся с противоречиями в шеллинговой системе. Абсолютно неясно, как это "положительный" разум в своей разумной форме может иметь дело с действительным содержанием откровения, которое логически познать нельзя.

Философия, ставя перед собой задачу осознания истинного содержания религии, рефлексирует над ним, т.е. изменяет форму религиозного духа. Но эта изменённая форма сама является неистинной, о чём говорит и сам Шеллинг: "Тот, кто хочет и может верить, не философствует, а тот, кто философствует, именно этим извещает о том, что ему одной лишь веры недостаточно" (Ibid. S. 135).

Классическая философия, раскрывая содержание религии, не в силах выдать результат своего познания за саму религию. Следовательно, она должна чётко отличать себя от религиозного духа. "Только неудача собственного философствования и рефлексия над ней, - замечает А.Л. Пестов, - приводят Шеллинга к выводу о невозможности логически познать откровение и религию в целом, а также о том, что истинным содержанием религии являются не "всеобщие познания разума", не всеобщие мысли, а единичные факты божественной истории, т.е. такое содержание, каким его представляет и сама религия" (Пестов А.Л. Указ. соч. - С. 27).

Эта негативная оценка философии позднего Шеллинга, всё же не соответствует, на наш взгляд, действительному положению вещей, ибо выхватывает лишь отдельные фрагменты развёртывания шеллинговой мысли. Сам мыслитель не ставил перед собой задачи "логически познать откровение" (чтобы это уяснить, достаточно обратиться к записи Паулюса). Откровение, полагал Шеллинг, "идёт на сознание свыше" (миф же, напротив, есть "необходимый продукт" развития сознания). "Философия, - как верно замечает В.А. Малинин, комментируя главную мысль Шеллинга, - должна предпослать это нечто (т.е. откровение. - М.П.) своему традиционному предмету, т.е. сферу иррационального сфере рационального" (Малинин В.А. Указ. соч. - С. 170). Поэтому было бы более правильно говорить о позднем Шеллинге как о мыслителе, который попытался раскрыть внутренний смысл христианской религии, опираясь на принцип первичности существования (Existenz) по отношению к сущности, что безусловно, как верно замечает А.Л. Пестов, делает "положительную" философию предшественницей экзистенциализма (См.: Пестов А.Л. Указ. соч. - С. 5).

Христианская религия, полагал Шеллинг, с помощью "положительной" науки приводит в связь другие, Божественные, природные и человеческие вещи. Именно в той части, где проблема откровения разбирается непосредственно, Шеллинг делает свою философию своего рода философской христологией (См.: Мотрошилова Н.В. Фридрих Вильгельм Шеллинг (1775-1854) //История философии. Запад Россия - Восток. Кн. 2. - С. 441). Он прямо заявляет: "Под откровением, в противоположность мифологии или язычеству, мы понимаем христианство" (Schelling F.W.J. Philosophie der Offenbarung /M.Frank. Frankfurt a.M., 1993. - S. 259). Соответственно возникают такие подразделы философии откровения, как: 1) "О предсуществовании Христа"; 2) "Вочеловечение Христа"; 3) "О смерти Христа"; 4) "О воскрешении Христа"; всё завершается разделом "ведущие идеи в истории христианской церкви". Судя по последним строкам этой заключительной лекции, Шеллинг под "третьей религией" понимал будущее воссоединение католической и протестантской церкви в единой христианской религии будущего, выступающей под знаменем апостола Иоанна.

"Церковь святого Иоанна во дворце Римского папы... - самая старинная церковь мира. В своей самой древней части она является... баптистерией. Её Единственная часовня посвящена святому Иоанну. Церковь святого Павла, сгоревшая при Пие VII, расположена в предместье Рима. Церковь святого Петра возвышается в центре города. Но когда-нибудь будет воздвигнута церковь сразу всем трём апостолам, и эта церковь будет последним, истинным, христианским пантеоном" (Schelling F.W.J. Philosophie der Offenbarung /M.Frank. Frankfurt a.M., 1993. - S. 325).

Шеллинга не устраивает даже протестантизм, который представляет собой лишь переходную форму к "подлинно всеобщей церкви" (если слово "церковь" вообще здесь подходит) (Ibid. - S. 321). Ведь речь идёт о такой церкви, "которая основывалась бы на одном лишь духе, заключающемся в полном растворении христианства во всеобщей науке и познании" (Ibid. - S. 322), Такова общая картина философии религии Шеллинга.

Глава 7. От классической философии религии к "философии,

находящейся на службе истории"**

______________ ** Определение взято нами из сочинения К. Маркса "К критике гегелевской философии права. Введение (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 1. - С. 415).