- Садитесь, - сказал Дым-Дым.

Арсен послушно сел на краешек стула. Все кругом по-прежнему стояли.

- Все-таки космос, - сказал Дым-Дым. - И чужие звезды, да?

- Да, - ответил Арсен. - Ничего похожего на наше небо.

Никто еще ничего не понимал.

- Надо думать, что это - все. - Дым-Дым поднялся и подошел к прозрачной стене кабинета. Внизу, в центре испытательного зала, сиротливо поблескивал одинокий шар. - Я думаю, что мы присутствовали при первом и последнем полете человека в прошлое. Повторение эксперимента с участием человека я считаю бессмысленным по сравнению с той опасностью, которой он подвергается в не известной нам точке космического пространства Если у кого-либо имеются вопросы - прошу.

- Вопросы действительно имеются, - пробасил Инварьянджи, один из крупнейших палеонтологов страны. - Не постыжусь признаться, что я пока не понял ровным счетом ничего. Почему наша машина проявилась в прошлом не на том же самом месте, а где-то в отдаленном уголке космоса?

Дым-Дым посмотрел на Арсена, оба улыбнулись. Они были похожи на двух заговорщиков, которые хранят какую-то важную, но невеселую для них обоих тайну; тайна эта чрезвычайно проста, открыть ее может каждый, и вот они сожалительно так улыбаются, недоумевая, почему же этого никто не делает.

- Муха в вагоне, - сказал Арсен. - Мы так привыкли к мухе, которая летает посреди мчащегося вагона и таким образом перемещается вместе с ним.

- Вот именно, - кивнул Дым-Дым. - С шестого класса этот школьный пример так прочно оседает в голове, что мы не мыслим себе вагон или муху отдельно. Они связаны в единую систему. Но представьте себе простейший случай: мы оставляем муху в той же точке земной поверхности, то есть сохраняем ее географические координаты и расстояние до центра Земли, но переносим ее на час назад. Остается ли она в вагоне? Ни в коем случае, потому что час назад наш вагон находился совсем в другом месте. Муха просто повиснет в воздухе над пустыми рельсами. Это, Ашот Георгиевич, еще в том случае, если принять, что для мухи Земля - вся Вселенная.

Дым-Дым огляделся - кажется, пример был настолько наглядным, что дополнительных пояснений не требовалось.

- В нашем опыте, - продолжал Дым-Дым, - роль мухи исполняла "машина времени", роль вагона - вся метагалактика. Мы оставляем машину на том же самом месте - но ведь это место следует относить не к центру Земли, а к центру всей метагалактики. Когда начинается движение во времени, фиксируются пространственные, я бы даже сказал - макропространственные координаты машины. Она проявляется на том же самом месте, но на этом месте несколько миллионов лет назад не было Земли Она находилась совсем в другой точке космоса.

Все смущенно молчали - уж слишком все это оказалось просто. На том же самом месте... Но где?

Все примолкли. Вопросов никто не задавал - все было и так слишком ясно.

- А почему уныние? - встрепенулся вдруг Дым-Дым: он терпеть не мог похоронной атмосферы. - Я лично впервые в жизни присутствую при закрытии какой-либо крупной проблемы - до сих пор мне доводилось видеть только открытия. Так что уже любопытно. Затем - сегодня мы экспериментально доказали, что воздействовать на прошлое практически невозможно. Мне остается только выразить мое соболезнование группе энтузиастов, которая в самом недалеком будущем собиралась нырнуть в прошлое... Оставаясь, разумеется, на том же самом месте.

Он отвесил легкий шутливый поклон в сторону Сайкина, Воволура и Подымахина. Но слишком хорошо знали ребята своего руководителя, чтобы он мог их обмануть. "Уж если кому сейчас и горько, - думал каждый, - так это ему самому. Своими руками закрыть проблему, которой отдана вся сознательная жизнь, все время физика и не такого уж молодого человека, чтобы начинать сначала еще одну фундаментальную задачу!"

- Дмитрий Дмитрич, - "просительно протянул Сайкин, - а может, все-таки еще один...

- Не может, - отрезал Дым-Дым. - Незачем. Вы понимаете, какой это риск? В прошлый раз, когда мы думали, что машина проявилась под землей, в действительности она-таки побывала в каком-то космическом облаке. Просто поразительно, что все окончилось так благополучно, особенно для нашего пса. Слабое, видимо, было облачко и излучением не сопровождалось. Вот, оказывается, какие вещи были на этом самом месте около двух миллионов лет назад.

- Нет, - сказал Арсен, - не на этом, а в той точке, где находилась Земля в момент второго запуска...

Дым-Дым обернулся к нему, и-оба они снова улыбнулись друг другу, как два заговорщика, связанные теперь на всю жизнь.

- Верно, - сказал Дым-Дым. - Инерция мысли. Все время забываю о такой мелочи, как метагалактика, и что наша старушка непрерывно куда-то летит. Все-таки мы безнадежные геоцентристы, не так ли?

Безнадежные геоцентристы молчали. Кто-то выключил в испытательном зале свет, и снизу могло показаться, что прозрачный кубик Дым-Дымова балкончика висит прямо в черной пустоте, словно голубой фонарь. Внутри фонаря виднелись черные с белым фигурки - люди в лабораторных халатах, таких новеньких и хрустящих по случаю приезда гостей.

Человеческие фигурки не шевелились. Все думали. Но не о горечи антиоткрытия. Не о потраченных даром годах сумасшедшего труда. И даже не о Дым-Дыме. Думали об одном.

- Все-таки машина была в прошлом, - проговорил Подымахин.

- Только она не могла найти Землю, которая находилась от нее на тысячи парсеков, - заметил Воволур.

- Но если вместо нашей машины... - подхватил Сайкин.

- Не сейчас, конечно, - поспешно вставила Мирра Ефимовна.

- Ведь когда-нибудь мы не будем связаны ресурсами энергии, - заметила Света.

- Вот тогда вместо машины послать в прошлое... - сказал Арсен.

- Звездолет?..