— Педжин, думаю, сегодня мне лучше надеть бледно-голубое платье. И я позволю тебе сегодня сделать мне другую прическу.

Почему-то ей казалось, что в этот день она должна выглядеть лучше обычного. Педжин радостно захлопала в ладоши.

— О, мисс, это из-за лейтенанта? Вы полагаете, что он сегодня собирается сделать вам предложение?

— Он уже сделал его, и сегодня днем я должна дать ему свой ответ. Приходи за мной на работу пораньше, к двум. А когда он придет, мы должны помешать тетушке зайти в комнату.

— О, мисс, я сама впущу его и не дам никому войти, даже если мне придется заложить засовом дверь! О, мисс Кейт, свадьба! Я так волнуюсь!

— Обожди! Я сказала, что собираюсь дать ему свой ответ, но я не говорила, что скажу «да»!

Лицо Педжин вытянулось:

— О… но, мисс… я знаю, вы его любите! Ну, вспомните, как вы переживали, когда его не было три недели! И он любит вас.

— Так ли это?

— Конечно. Любой может сказать это, увидев, как он смотрит на вас. Ясное дело, что днем вы скажете «да».

Кетрин вздохнула:

— Как мне бы хотелось тоже быть такой уверенной!

Когда Педжин закончила делать своей хозяйке прическу, она отступила на несколько шагов полюбоваться работой своих рук.

— О, мисс Кейт, вы выглядите прекрасно!

Ее платье было холодного бледно-голубого цвета, но ледяной оттенок несколько оживлялся тонкой полосой белых кружев на воротничке и рукавах. Ее волосы были стянуты в шиньон, но свободно ниспадали по сторонам лица двумя локонами, опускавшимися с висков. Она мы глядела мягче, нежнее обычного. Ей пришлось признать, что труды Педжин, и в самом деле, не пропали даром. Она улыбнулась своему отражению, а за ней улыбнулась и Педжин. Но все же в ее внешности оставалось некоторое холодное великолепие.

Утро в конторе, казалось, еле ползло. Она никак не могла сосредоточиться на работе. Подобно мышке в клетке, ее мысли бегали взад-вперед по одной и той же тропинке. Она обрадовалась, когда вдруг ей подвернулась возможность отвлечься. Двое морских офицеров, казалось, удивились, обнаружив в конторе девушку, но вежливо поздоровались с ней и прошли в кабинет отца. Спустя несколько минут мистер Девер вышел из кабинета.

— Тедди, сбегай к Макферсону и скажи ему, что мне нужен пленный по фамилии Хэмптон.

Кетрин с интересом подняла голову. Что этим офицерам нужно от Хэмптона? Неужели он опять что-то натворил и его навсегда теперь уберут с верфей?

Ее отец повернулся к ней:

— Пока он ходит за пленным, я схожу показать майору и лейтенанту новое блокадное судно, которое строится у нас.

— Хорошо, отец, — рассеянно проговорила Кетрин, так и не уяснив себе причин этого визита.

Она небрежно улыбнулась офицерам, когда они направились к выходу.

Хэмптон растерялся точно так же, как и она, когда Макферсон приказал ему оставить работу и явиться в контору. По дороге к кирпичному зданию конторы он старался расспросить Тедди, но мальчик знал лишь то, что прибыли два морских офицера, а теперь мистер Девер хочет его видеть. У Хэмптона появилось тяжелое предчувствие. Это не из-за девушки! У нее и без того была прекрасная возможность пожаловаться на него еще пару месяцев назад, когда он напал на нее, и все же, она не сделала этого. Ее щедрость по отношению к пленным также после того случая не изменилась. И он сомневался, имела ли она какое-либо отношение к его прежнему наказанию. Скорее всего, нет, его наказали за то, что он чуть было не напал на охранника.

Тогда, вероятно, его план побега раскрыт? Мысленно он перебрал своих людей. Неужели один из них предатель? Едва ли! Возможно, один из охранников подслушал случайное слово или фразу о побеге?

Его мысли внезапно прервались, когда он переступил порог конторы и увидел Кетрин. Как чудесно она выглядела! Изящная, в красивом дорогом платье, отрешенная от всего. Страсть к ней бурной волной нахлынула на него, и его глаза жадно забегали по ее фигуре. Под его взглядом она слегка покраснела и уткнула глаза в стол. Он прерывисто вздохнул, стараясь сдержаться, и с беззаботным видом уселся на стул. Вытянув ноги перед собой, он скрестил руки за головой и уставился на нее своим ленивым взглядом.

К радости Кетрин, между ними был письменный стол. Даже на таком расстоянии она просто физически ощущала его присутствие. Невидимый ток, казалось, перепрыгнул от него к ней, заставив напрячься ее тело и обострив ее нервы. Она чувствовала, как помимо воли ее тянет к нему, тянет, как магнит, этот его пристальный взгляд. Он не говорил ничего, но его глаза ласкали ее, раздевали ее. Задумчиво он провел пальцем по своим губами, и, наблюдая за ним, она вспомнила ощущение его гладких теплых губ на своих губах и бессознательно провела по губам языком. Он улыбнулся, его глаза заблестели. Краска смущения залила ее лицо, и она попыталась сосредоточиться на работе.

— Боюсь, что вам придется обождать, мистер Хэмптон. Отец повел майора и лейтенанта показать новый корабль.

— Не возражаю против того, чтобы подождать, — сказал он, мягко и протяжно выговаривая слова. — По правде сказать, мне это доставляет удовольствие. У вас новая прическа, не так ли?

— Да, я… я удивлена, что вы заметили.

— Я замечаю все, что касается вас, мисс Девер, — его голос ласково произнес ее фамилию, заставив ее звучать более интимно, чем если бы он назвал ее по имени.

Кетрин, ощутив какую-то странную, непривычную теплоту во всем своем теле, почувствовала себя неудобно и отвела от него глаза, неподвижно уставившись в окно, и она была не единственным человеком, кто почувствовал себя неудобно. Тедди тоже ощутил напряжение, повисшее в воздухе, но причина осталась для него загадкой. Он стал неловко переминаться с ноги на ногу.

— А почему бы мне не сходить к мистеру Деверу и не сказать ему, что вы уже здесь? — вызвался он, осененный удачной мыслью, и выскочил из двери, прежде чем Кетрин успела открыть рот, чтобы приказать ему остаться.

Она замерла, уставившись на захлопнувшуюся дверь. Ее словно заморозило, она никак не могла решить, что же ей делать.

— Вы хоть представляете себе, насколько вы прелестны? — спросил он, и от его хрипловатого голоса ее затылок и шею словно укололо множество маленьких иголочек.

Она слегка качнула головой, боясь ответить, боясь слушать его, боясь не услышать сказанное им. Он же продолжал своим спокойным ровным голосом:

— Я хочу вас. Я хочу целовать вас, хочу ощущать во рту сладость вашего языка. Я хочу раздеть вас, прикоснуться к вам, ласкать вас.

Не справившись с собой, она задрожала при звуках его голоса. Она услышала, как он встал и быстро двинулся к ней, но не осмелилась поднять глаза и взглянуть на него. Хэмптон остановился рядом с ней, нежно взял ее руки в свои и поднял ее со стула. Одной рукой он откинул назад ее голову, и она вынуждена была взглянуть на него. Завороженная, она смотрела в его серые глаза, освещенные изнутри каким-то странным светом, которого она не могла понять.

— Пожалуйста, — прошептала она, не имея представления, о чем она просит.

Его голова надвинулась на нее, его губы овладели ее губами, сначала мягко, нежно, затем все сильнее, с жадностью. Он оторвался от ее губ и стал целовать ее лицо, шею, уши. Своим языком он щекотал ей ухо, и она напряглась, почувствовав незнакомое чувство, импульсивными толчками разливавшееся по ее телу.

— О, нет! — шептала она.

— Да, — бормотал он, пощипывая губами мочку ее уха. — О Боже, да!

Его губы опять яростно, свирепо захватили ее губы. Его руки обвили ее тело, прижимая ее все сильней, словно он хотел, чтобы вся ее плоть растворилась в нем. Его язык бушевал у нее во рту, пока она, не отдавая себе отчета в том, что делает, не стала отвечать ему. Ее язык робко вполз в его рот. И тут же его тело сотрясли бешеные конвульсии, а из глубины его горла прозвучал полусмех-полустон. Он буквально смял ее в своих объятиях, продолжая осыпать ненасытными поцелуями. Их языки дразнили друг друга, то отступая, то вновь возносясь глубоко и ласково. Она почувствовала головокружение и, теряя сознание от его поцелуев, охватила руками его шею, цепляясь за него, как за скалу, в поисках опоры в этом неустойчивом мире.