Но поесть у меня не получилось – на связь через терминал вышла «Альфа». Точнее – то, что от нее осталось. На голографическом экране возник запыхавшийся темноволосый мужчина с заметной проседью в висках.

– «Альфа» вызывает «Барана»!

– «Баран» на связи.

– Сам позывной придумывал? – спросил боец, переводя дух.

Говорил он очень чётко, хоть и немного шепелявил.

– Понимаешь, «Агнцы» или «Ягнята» не подходили по заглавной букве…

– Так ты знал!

– Более того, я пытался всех остальных предупредить, что нас везут на убой, но никто не послушал. Ладно, это всё теперь не имеет значения, лучше скажи, как у вас там обстановка?

– Жопа-жопа-жопа! – быстро и по пунктам доложил «альфовец».

– Сколько продержишься?

– А есть ради чего? – сразу же уточнил он.

– Конечно! – я не стал скрывать от союзника наши успехи. – Мы выяснили, что на модуле хозяйничает представитель инопланетной расы Доминион. Сейчас прикидываем, как бы половчей его завалить.

– Вот это понимаю новости, – мужчина удовлетворённо улыбнулся. – Нас тут двое всего осталось, и мы с удовольствием присоединимся к вашей группе.

– А в чём смысл-то? – откровенно не понял я манёвра. – Вы же все и так получите опыт, если у нас получится миссию закончить. Ты ж командир теперь, зачем дополнительный профит терять?

– И то верно, – боец на секунду отвлёкся, и вместо пафосной «Альфы» перед глазами возникла надпись: «Амвей921».

– Так-то лучше!

На тактической карте мы по-прежнему светились как «А», «В» и полностью посеревшее «D», так что разница была чисто эстетическая. Хотя смотря в умные глаза выжившего бойца, я почему-то уверился, что он в итоге получит опыта куда больше, чем прошлый командир отряда.

– Значит, принимай задачу, коллега, – принялся я объяснять по пунктам. – Бегаете без остановки, таскаете доминионца за собой. Не вздумайте где-то запираться и отсиживаться – он может теперь войти практически в любое помещение по всему модулю, используя… Ну, скажем так – части убитых им игроков.

– Отменить его доступ мы не можем?

– Нет, я уже пробовал. Система распознаёт его как своего. У нас с бывшими командирами были равные права, так что приоритета ни у кого нет. Хуже того – мы не можем отслеживать перемещения противника, система тоже это не позволяет.

– Ой, жопа…

– Она самая, – не стал я спорить. – Но мы работаем над болтом с солидной резьбой.

– Ну, мне стало чуть легче.

Игрок усмехнулся и прервал связь. Я немного поколдовал с интерфейсом, убрав ненужные пиктограммы из поля зрения, вместо них добавив отображение новоокрещёной группы.

Много времени манипуляции не заняли, но система решила окончательно не отпускать меня от терминала на перекус, высветив предупредительную красную надпись:

«Попытка несанкционированного доступа! Жилой ярус, уровень – 4, отсек 2F».

– Чужой? – предположил за моей спиной кто-то из техников.

– Не, бляха-муха, свои! – отозвался Робофотт.

– А вообще, что-то не похоже, – возразил я. – Сейчас у чёртового Франкенштейна полный набор отпечатков, он даже в техническую зону может зайти, как к себе домой. А вот кто-то наоборот – не может… Дьявол, да что же я сегодня так туплю! Микроволновка!

Я поспешил обратно к шахте, по которой мы спустились сюда, наплевав на приём пищи.

С одной стороны, путей наверх много, но с другой – этот маршрут уже проверен. И вообще, нужно же выяснить, как будет на нас охотиться чужеродный разум. Насколько он способен нестандартно мыслить?

Наверняка, остальные лифты по всему модулю уже повреждены и только того и ждут, чтобы вызвать к себе ремонтную группу. А ведь я прав оказался тогда в кабине, хоть и не осознавал это. Доступ, пусть и аннулированный нынче, к базе техников у доминионца был, а значит – он как-то наблатыкался получать оттуда информацию.

Так что возвращение обратно в шахту не выглядело слишком безумной затеей. Вряд ли он ждёт нашего возвращения по своим же следам. Да и на «Амвея921» надежда тоже огромная, что те хоть ненадолго отвлекут.

– Куда спешим? – заместитель нагнал меня у самой шахты.

– Не поверишь, Робик, к выжившему!

– Ты уверен, что это не ловушка?

– Нет, но проверить всё же стоит. Мне всё время та использованная кухонная техника покоя не давала, будто что-то важное упускаю. Напомни-ка, биокиборгам нужно себе что-нибудь готовить?

– Нет, они вроде всё необходимое прямо с тел берут…

– Вот! – я схватился за поручни лестницы и уверенно полез вверх. – Сам понимаешь, у нас тут есть чувак, успешно выживавший здесь трое суток, пока мы с прочими командирами сдуру не аннулировали его доступ. Теперь он заперт, пока за ним кто-нибудь не соизволит прийти. И мы обязаны быть первыми.

– Понял-понял, новая зацепка.

Робофотт тоже стал подниматься вверх, за ним – все остальные, лишь дрон специалиста возносился сам по себе, благодаря мелким антигравам.

– Ладно, расскажи пока, что узнал о засранце, – предложил я, когда мы преодолели второй пролёт.

– Новости не то, чтобы обнадёживающие… – честно предупредил заместитель. – Он едва убивается из лазерного оружия, которого у нас и в помине нет, чуть лучше – с плазменного и выше. Кстати, специально посмотрел – это же и касается мечей. У тебя случаем джедайского клинка с собой нет часом?

– Увы, он стоит больше, чем все мои внутренние органы в реале вместе взятые. Да и не взять сейчас мне его в руки – ограничения никто не отменял.

– Тогда у меня всё. Чёртова долбанина может до десяти секунд продержаться даже в вакууме, её просто не убить!

– Про вакуум неплохое предложение, так и в фильмах было, но это явно не наш вариант, – посетовал я. – Противник – разумный космонавт и ни за что не полезет в шлюзовую. Скорее, сам воспользуется системой и спокойно стравит в открытый космос нашу глупую приманку. М-да, крепкий орешек… Но лазер и плазму он всё-таки уважает. Так, а вот это уже мысль!

– Что ещё за мысль? – не понял экзобиолог. – Соорудить на коленке лазерную винтовку?

– Не совсем, – я плотоядно, как умеют только психи, улыбнулся. – Робик, ты когда-нибудь задумывался, почему в градуснике шкала на сорока двух градусах обрывается?

– Какая ещё шкала? Там же дисплей…

Вот так всегда – захочешь поумничать, и такой облом.

– Ипатьевский твой монастырь, Робик! – не выдержал я, прекрасно понимая, что могу погореть. – Ну ты что, ни разу ртутного градусника в глаза что ли не видел?!

– Видел, – не стал он отпираться. – В детстве. У мамы. Но сколько там делений, я в душе не помню, хоть убей. Да и пусть сорок два, хоть я не представляю такую температуру у человека. Что из этого?

– Потому что выше просто не бывает, мой друг, – весело объяснил я. – После сорока двух по Цельсию у молекулы белка начинает трещать по швам вся её структура. Пока окончательно не рвётся к такой-то прабабушке. Как точно называется процесс, не вспомню, что-то вроде «детонация яичного белка». Как-то так. Если проще, до этого порога человек просто нагревается, а вот дальше – уже готовится. Разницу чувствуешь?

– Хочешь его поджарить? – наконец, уловил мысль Робик. – Вот только доминионец поглощает не только человеческую плоть, да и сам он – траханый инопланетянин!

– Поверь, молекулы белка у всех общие – им глубоко по косинусу, в чьём теле вращаться.

– Ладно. Но ты же прекрасно знаешь технику безопасности на космическом объекте. Тут почти нечему гореть. И у нас нет огнемётов.

– Да, – согласился я. – Эту проблему нам нужно решить как можно скорее.

Мы добрались до изрядно помятой изнутри кабины, но возле неё нас, как я и рассчитывал, никто не поджидал. Осторожно с ней разминулись, благо шахта лифта это позволяла, и стали взбираться дальше. На нужном уровне мне пришлось исполнить небольшой акробатический номер – держась одной рукой за лестницу, второй дотянуться до сканирующей панели на соседней стене. Робик подстраховывал сзади, но я был не уверен, что худощавому инопланетянину удастся удержать мою тушу в броне, если всё же сорвусь.