Старик пришел в дом перед самым закатом, пришел пешком, неся за плечом свое неизменное ружье. Он подошел к двери и ждал, когда она его заметит.

— Мэм, мне нужно с тобой поговорить.

— Уходите отсюда, пожалуйста! — На маленьком личике Лорри застыло выражение тревоги. — Стив видел ваши следы. Он… он мне не верит.

— Ты рассказала ему обо мне? Говорила, как я выгляжу? — быстро спросил он.

— Нет. Я сказала, что никого не видела. Он мне не поверил.

— Я должен войти в дом. И как можно скорее. Чтобы меня никто не видел.

Она заметила, как напряглось его выжженное солнцем пергаментное лицо. Секунду поколебавшись, отступила от двери.

— Вы поможете нам?

— Я вам помогу.

— Защитите нас от Бада Шоу?

— Да, — ответил он с кривой улыбкой. — Даже от него.

В этот момент они услышали звук копыт. Скакала одна лошадь, и скакала во весь опор. Откуда-то прозвучал выстрел, потом целый залп. И еще один одиночный выстрел.

Старик грязно выругался. Он дернулся вперед, потом отскочил назад.

Это был мерин Стива, а сам Стив судорожно цеплялся за луку седла. Он с трудом спешился, чуть не упав на землю, и Лорри с ужасом увидела кровь у него на лице и на рукаве рубашки. Он бросился к дому, споткнувшись на пороге и, прежде чем она успела ему помочь, ввалился внутрь.

— Лорри! — хрипло выкрикнул он. — Дробовик! Они идут!

Он схватился за притолоку, полуобернулся и тут заметил старика, который стоял у стола.

Лорри видела, как застыло его лицо и приобрело странное выражение. Стив словно бы успокоился. Здоровой рукой — это оказалась левая — он схватился за рукоятку револьвера, засунутого за пояс. Рукоятка была повернута вправо, в расчете на правую руку… Да, не повезло.

— Привет, Бад, — спокойно сказал он.

Лорри отчаянно закричала, словно получив смертельный удар.

— Привет, Стив.

Старик ожидал, глядя на Стива.

— Ну что же, начнем, — с горечью проговорил Стив, — я готов.

Бад Шоу посмотрел на него и медленно, серьезно кивнул:

— Конечно готов, Стив. Я это знал, ты всегда готов.

Он замолчал на минуту, и Лорри стало слышно, как тикают часы и как почти бесшумно и осторожно кто-то подкрадывается к дому.

— Ты счастливый человек, Стив, — спокойно произнес Бад. — У тебя смелая жена, просто отличная жена.

А потом очень медленно, точно рассчитанным движением повернулся и пошел прочь, захлопнув дверь.

Они слышали, как всадники подъехали ближе, а потом остановились. Широко раскрыв глаза, Стив смотрел на Лорри, одновременно прислушиваясь. Потом, схватив дробовик, поднял его. Она видела, как через правый рукав сочится кровь.

— Ну ладно, Лью, — прозвучал голос Бада. — Дальше тебе ехать не стоит.

— Вот уж не знал, Бад, что ты способен оказаться предателем, переметнуться на другую сторону, — произнес Лью, и в голосе его прозвучали нотки неуверенности.

— Я же тебя предупредил, что выхожу из игры, — рассудительно заметил Бад Шоу. — Сказал вам об этом ясно и понятно.

— Но ты не говорил, что собираешься переметнуться.

— Ну хорошо, объясню сейчас, а вы послушайте. Да, я перешел на другую сторону. Хочешь знать почему? Пожалуйста. У меня две причины. Четыре труса не могут справиться с одним хорошим парнем и нанимают убийцу, чтобы он сделал это грязное дело вместо них. А потом исподтишка выслеживают этого человека, когда он едет один, и нападают на него. Это только первая причина.

На мгновение Лорри представила, как стоит он там, щуплый старик в синей линялой рубашке, обтягивающей худые плечи. Он даже ружье оставил в доме… Однако, когда Бад вышел к ним навстречу, за поясом у него торчали два шестизарядника.

— А вторая причина — вот эта маленькая женщина, которой нужно только одно: научиться варить хороший кофе для своего мужа. Я так полагаю, человек, которого могла полюбить такая женщина, слишком хорош, чтобы отдать его стае шакалов.

— Мы не потерпим таких слов, — зарычал Большой Лью, — даже от тебя.

— Ничего, стерпите. — Голос старика звучал сухо и спокойно, однако сквозь сдержанность все равно проступало отвращение. — Стерпите, хотя мне было бы даже интересно посмотреть, что будет, если вы решите возражать. — Так он и стоял в сгущавшихся сумерках, глядя на то, как они уезжают прочь.

Лорри не помнила, как она подошла к Стиву и прижалась к нему, но, когда старик вошел в дом, она стояла рядом, крепко обнимая мужа.

— Зажги свет, Лорри, — мягко сказал он. — Нужно посмотреть, что у него с плечом.

Ма велела мне съездить в город и нанять там человека, чтобы собрать коров на продажу. Она думала, что я, скорее всего, найму Джонни Лофтуса или Эда Шифрина, однако ни тот, ни другой не вызывали у меня доверия. Джонни имел обыкновение с ухмылкой поглядывать на ма, приговаривая: «эта самая вдовушка», а Эд работал только тогда, когда его заставляли. Я нанял того, кого раньше никогда не видел.

На первый взгляд в нем не было ничего особенного — просто не на что смотреть, ростом меньше Джонни Лофтуса и фунтов на двадцать легче, а сам Джонни Лофтус по сравнению с Эдом Шифрином казался настоящим карликом — едва доставал ему до плеча. К тому же нанятому мною незнакомцу, видно, перевалило за сорок, но выглядел он крепким и жилистым, чутье подсказывало мне, что досталось ему в жизни немало.

Весил он, я думаю, не более ста сорока фунтов, да и то если его как следует вымочить, что в наших краях мало вероятно; его темные глаза на узком лице внимательно рассматривали тебя, прежде чем он открывал рот, чтобы заговорить. Он сидел на платформе железнодорожной станции, положив рядом с собой седло и солдатский мешок, довольно тощий на вид, — похоже, с одеждой он тоже испытывал затруднения. Он сидел молча, ни с кем не заговаривая, когда я подъехал к нему на своем соловом, которого подарил мне па, прежде чем его застрелили на улице.

Па тогда повел меня в корраль, где содержались лошади на продажу, и позволил выбирать. Мне приглянулась пестрая кобылка с белой звездочкой на лбу.

— Сын, — па сидел на корточках, осматривая лошадей, — эта кобыла тебя в гору не повезет. На вид-то она бойкая, ничего не скажешь, но ведь что человеку нужно от лошади — да и от партнера тоже? Выносливость. Человеку нужна лошадь, которая пробежит целый день, потом еще целую ночь, а к восходу солнца все еще сможет бежать, не останавливаясь.

Посмотри-ка вот на этого солового — он крепкий и выносливый, да к тому же и башковитый, сразу видно, что все понимает. Выбираешь ли ты коня или человека, смотри, чтобы был крепкий и толковый. Никогда не гонись за красотой. Ищи такого, чтобы служил долго. Такого, чтобы до конца.

Ну что же, я выбрал солового, и па оказался прав. Глядя на этого человека, сидевшего на краю платформы, я решил, что именно такой работник мне и нужен. О Джонни и Эде я больше не думал.

— Мистер, — обратился я к нему. — Вы не ищете работу?

Он перевел на меня взгляд своих темных глаз и внимательнейшим образом меня осмотрел. Мне скоро должно было сравняться четырнадцать, но вот уже три года, как я стал мужчиной в доме и уже не нервничал, если кто-то считал меня желторотым птенцом.

— Может, и ищу. А какая у тебя работа?

— У нас с матерью небольшая ферма там, возле гор. Нам нужно перегнать скот через каньон в долину, чтобы там продать. Работа на месяц, а может, и больше. Платим тридцатку в месяц на всем готовом, а моя мать, хоть я и сам это говорю, лучшая стряпуха во всей округе.

Он смерил меня острым взглядом своих темных глаз и спросил:

— Ты всегда нанимаешь незнакомых?

— Нет, сэр. Обычно мы нанимаем Джонни Лофтуса или Эда Шифрина или еще кого-нибудь из городских бродяг, но когда я увидел вас, то решил, что вы мне подходите.

Меня стало немного беспокоить то, как он меня разглядывает.

— Почему именно меня?

Тут я ему пересказал то, что говорил мне отец, когда мы покупали солового, и он в первый раз улыбнулся. Взгляд его потеплел, лицо как-то сморщилось, а у глаз появились смешливые морщинки, которые, верно, дремали там, пока не понадобились.