Он затушил сигарету о песок и встал.

Я еще немного продумал ситуацию. Мне вдруг захотелось оказаться где-нибудь подальше отсюда. Нам придется одолеть чертову уйму трудностей, а мне этого не очень-то хотелось. И вообще от этого дела попахивало чем-то нехорошим.

Мы переправились через Бависпе и направились по едва заметной тропе, которая вела через редкий дубняк по крутому извилистому склону к сосновому лесу. Единственным звуком было пение птиц, хрипение лошадей, взбиравшихся по крутому склону и стук падающих из-под копыт камней.

Мы карабкались с час, несколько раз останавливаясь, чтобы лошади передохнули. Наконец выехали на широкий, заросший соснами уступ, где стояли развалины каменных домов, построенных из хорошо пригнанных лавовых блоков. Мы насчитали с дюжину, хотя в деревьях могли стоять еще несколько.

Рокка указал на вмятину в траве.

- Мы все еще идем по следам.

Неподалеку лежала раздавленная копытом шишка. Мы нашли и другие отпечатки.

Местность была дикой и безлюдной, воды поблизости не было. Судя по растительности, мы находились на высоте более шести тысяч футов, а тропа все еще вела вверх. Она иногда шла по самому краю горы, а слева или справа зиял почти отвесный скос пропасти. Мы ехали с винтовками в руках, не опираясь на стремена, готовые в любой момент соскочить с седла. От такой езды по такой местности, когда кругом апачи, можно было поседеть.

Наконец выехали к вершине горы, густо покрытой соснами. Здесь росла чахлая трава, по склону сбегала тонкая струйка талой воды. Вот и следы неизвестного всадника - очень четкие. Ее лошадка некоторое время назад стояла привязанная к ветвям дерева, пока она разведывала округу.

Ее? Она?

Слово пришло ко мне бессознательно, словно кто-то подсказал его.

- Это женщина, Тамп. На этой лошади едет женщина или девушка.

Рокк положил ладони на луку седла.

- Думаю, ты прав, - сказал он. - Наверное, так оно и есть.

- Женщина? - недоверчиво спросил Бэттлс. - Чего ей здесь делать?

- У Дэна Крида есть жена? Или дочь? - спросил я.

Рокка оглянулся.

- Не знаю, Телль.

Я соскочил на землю.

- Сидите тихо. Я хочу поглядеть, что она искала.

Сделав пару шагов, я очутился в зеленом сумраке деревьев. Еще пара шагов, и я исчез в лесу. Здесь и там мне попадались примятые листья, отпечатки сапог. Следы читались легко, но я не спешил, так как двигался зигзагом, обходя соседние деревья.

Внезапно - бегущий человек не успел бы остановиться - я оказался на краю утеса. Не отвесный, но довольно крутой, по нему можно было спуститься, если найти опору для ног и висеть на руках. Либо по нему можно было съехать.

До его подножия было пару тысяч футов. Внизу лежал зеленый луг - самый зеленый, который я когда-либо видел - и окруженный деревьями пруд. Это была маленькая высокогорная долина, открывавшаяся в сторону громадного каньона. Внизу горело несколько костров, виднелось с дюжину апачей.

Я медленно, чтобы резкие движения не привлекли внимания, присел и начал изучать стоянку, скрываясь за зарослями мансаниты.

Женщины готовили еду, дети играли. Здесь индейцы чувствовали себя в безопасности, поскольку до этого их не осмеливались преследовать через границу и тем более дальше в горы. На протяжении многих лет и даже поколений они скрывались здесь после своих набегов, после того, как уводили скот, лошадей и жен мексиканцев. Они крали припасы крестьян и привозили их сюда и в другие такие же долины... здесь должно быть много индейцев.

Маленький Орри был их пленником. Сколько пройдет времени, прежде чем они поймают нас, а значит, сколько нам осталось жить?

Но Орри был сыном моего родного брата, он был Сакеттом, и я был Сакеттом, мы были одной крови, и я обязан найти его. Так уж заложено в нас природой, так уж нас воспитали.

Несколько минут я сидел, наблюдая за лагерем, но не пристально, потому что животные и индейцы хорошо чувствуют пристальный взгляд. Потом вернулся под деревья.

- Это rancheria, стоянка, - сказал я, - но по-моему, не та, что мы ищем.

Глава шестая

Тот или та, кто поднялся на гору перед нами, долго осматривал лагерь индейцев. Следов было множество - вмятины от колен, отпечатки ног и тому подобное. А затем этот человек сел на лошадь и уехал.

Мы тоже отправились дальше. Тропа, по которой мы теперь следовала была похожа на оленью или тропу снежных баранов - их следы почти одинаковые. На ней виднелись и отпечатки копыт маленькой лошади, а когда всадник спешивался и шел пешком - следы сапог.

Скоро мы попали в каменистую местность, где вокруг возвышались острые иззубренные скалы и текли мутновато-белые ручьи. Вода в них была горьковатой, но тем не менее пригодная для питья. Много раз приходилось слезать с коней и вести их в поводу, потому что над тропой нависали большие каменные уступы.

Мы остановились посреди сосновой рощи и спешились. Тампико Рокка сел на корточки и уставился в землю. Испанец Мэрфи повернулся ко мне.

- Телль, как ты думаешь, мы найдем твоего мальчишку?

- Ага.

Я знал, что он чувствовал. Тишина. Она достала нас. Мы были в сердце индейской территории, где каждый звук внушал опасность. Все мы знали, что с нами будет, если нас заметят. Нам придется драться не на жизнь, а на смерть, тогда единственное наше спасение - бегство.

Если апачи узнают, что мы пробрались сюда, у нас не будет возможности спасти мальчика. Пока нам везло. Отчасти это была заслуга Рокки - его опыта и знания местности.

Тем временем мы двинулись дальше и теперь нам стали попадаться следы индейцев. До этого мы ехали в пустынном высокогорье, куда редко заезжали индейцы, а сейчас мы медленно спускались в долины, где водилась дичь и где в любой момент мы могли повстречаться с апачами.

- Впереди еще одна стоянка, - сказал Рокка.

Эта тоже расположилась внизу, рядом с высоким утесом, среди низких, перекатывающихся холмов, поросших соснами. Ее окружали огромные валуны и деревья, рядом , извиваясь, протекал ручей. Как только мы выехали из-за деревьев, к стоянке, поднимая пыль, подскакала и соскочила с коней группа индейцев. Их было шестеро, четверо были вооружены луками, двое винтовками.