Возможно, он и вправду так думал.

Возможно, произошедшее между нами было для него значимей простого секса, и зря я обвиняла его утром на кухне.

Возможно, наша связь была для него настоящей.

И, возможно, она была настоящей для меня.

Прочитывая главу за главой, я чувствовала, как на постельных сценах мое тело пробуждалось, и между ног начинал скапливаться жар.

Я закрыла глаза, желая, чтобы Ронан проснулся.

Мне нужно было пойти к нему. Я хотела найти способ все исправить. 

Пробудившись от крепкого сна, я первым делом увидел на пороге Беллу, стоявшую в свете канделябров, из-за которых комнату окутывал таинственный полумрак. Влажные простыни смялись вокруг меня, но я заметил, что мои раны аккуратно перевязаны.

Белла позаботилась обо мне.

Возможно, она ненавидела меня не так сильно, как намекал на то проявленный ею утром гнев.

Сев в постели, я привык к темноте и увидел, что Белла подошла ближе. Я заметил в ее глазах голод. На ней был лишь мой халат, но и его она расстегнула, позволив свободно повиснуть на плечах.

При виде ее нагого тела у меня затвердел член. Эти великолепные груди дразнили меня, и я бы никогда не забыл каково это — касаться ее нежной кожи.

— Мое чудовище, — прошептала Белла. — Я пришла приручить тебя, — ее слова затронули что-то глубоко во мне — желание, вырвавшееся на свободу в тот же миг, как халат упал на пол.

Когда она приблизилась, я мог смотреть лишь на ее обнаженную киску.

Ну, не совсем. Вся Белла была божественна. Красавица. Моя.

— Белла, — застонал я. — Наверное, я сплю.

Во время последнего нашего разговора она была взбешена по причинам, до сих пор мне непонятным. Однако теперь Белла стянула с меня смятое одеяло и облизала губы.

Приспустив мои боксеры, Белла встала на колени посреди кровати и, не сказав ни слова, склонилась к члену.

О, Боже. Похоже, я на самом деле спал. Она обхватила член губами, но не дразнила. При всей своей девственной невинности Белла интуитивно знала, как доставить мне удовольствие.

Она была создана для меня, а я для нее.

Белла взяла в ладонь отяжелевшую мошонку и, осторожно сжав, начала скользить ртом по стволу. От движений ее языка вся кровь в моем теле помчалась к паху.

Черт возьми, я не заслуживал такой женщины. Белла была для меня всем.

— Я не хочу делать тебе больно, — прошептала она.

— Я — мужчина гор, — тихо прорычал я в ответ. — Я могу вытерпеть что угодно.

Закрыв глаза, я просто наслаждался ее даром, но как только она приподняла бедра, стал ощутим аромат влажной киски. В тот же миг моя потребность попробовать на вкус нежные места Беллы пересилила желание ощущать ее губы на члене.

Пока она продолжала сосать, я здоровой рукой притянул ее ближе и раздвинул ей ноги так, чтобы они были по бокам от моей головы. Теперь передо мной оказались сочные ягодицы, и когда Белла взяла член глубже, я не смог противостоять искушению попробовать ее. Я потянул ее вниз и, крепко прижав к своему лицу, с наслаждением ощутил во рту вкус милой сладкой киски. Пока Белла двигалась на моем члене, я облизал ее, смакуя соки на своем языке.

И ей понравилось. Со стоном наслаждения она приняла так много меня, что я изумился, как этот сладкий девственный рот умудрился вместить мои девять дюймов^[3]. Однако Белла схватывала все налету и стремилась сделать мне приятно.

Как хорошая девочка, она взяла меня глубоко в горло, и я вознаградил ее, всосав принадлежащий мне клитор. Он припух от желания, и я двумя пальцами погладил вход, прежде чем погрузить их внутрь так, как Белле хотелось. От того, что я вылизывал ее легко и медленно, она буквально истекала, заливая соками мое лицо.

Я потерся о нее губами и постарался взять ее языком как можно глубже — так, как она того заслуживала. Эта красивая киска изливалась на меня, пока я много раз подряд неумолимо проводил по ней языком, добиваясь от нее оргазма. И Белла кончила. О, Боже правый, как же она кончила. На вкус она была божественна, словно тающий во рту кусочек сахара.

— О, пожалуйста, — простонала Белла, и мой член чуть не извергся в ее рот. — Ронан, дай мне тебя попробовать.

Однако я еще не закончил и хотел трахать ее пальцами, пока она полностью не подчинится. Белла подавалась мне навстречу, и я задвигал рукой, вынуждая ее кончить.

Сильнее.

Еще сильнее.

Когда соки потекли по моей ладони, я притянул Беллу обратно к своему рту, не желая потратить впустую ни единой капли ее оргазма.

Как только я лизнул ее между великолепных ягодиц, она выгнула спину, и открывшийся вид стал для меня точкой невозврата. Я легко шлепнул Беллу и заставил ее развернуться, собираясь смотреть своей женщине в глаза, когда в нее кончу. Когда заполню ее замечательно и полностью.

Опустившись на член, Белла провела рукой по волосам и начала меня объезжать. От каждого движения ее груди подпрыгивали и покачивались. Они были такими охрененно большими и созданными для наслаждения. Для поедания. Я тут же захотел снова на них кончить, а потом трахнуть Беллу между ними, поклоняясь ее женственности.

Было невыносимо ощущать припухшую киску на моем нуждающемся члене, и я знал, что время пришло. Мы оба были более чем готовы.

— О, пожалуйста, — застонала Белла. — Кончи в меня, мой зверь.

Я больше не мог сдерживаться. Все, чего мне хотелось — наполнить ее своим семенем, и пока она будет кричать мое имя, смотреть ей в глаза, показывая, кому я принадлежу.

— Ронан! — ее голос рассек окружавшую нас тьму.

Сочные груди Беллы подпрыгивали, и с ее губ много раз подряд срывалось мое имя. Я схватил ее за бедро и, зафиксировав на месте, сильно кончил в нее.

То, что происходило между нами — больше, чем секс, больше, чем сон.

Когда Белла посмотрела на меня сверху вниз, я знал, что она добилась своего.

Она приручила дикое животное во мне.

Посреди ночи, утроив Беллу у себя на груди, я задал вопрос, который больше не мог умалчивать.

— Что моя семья сделала твоему городу?

Поерзав, она ненадолго задержала дыхание, обдумывая ответ. Белла не спешила, и тикающие секунды убивали меня.

— Ничего, — прошептала она и пальцами потерла волосы на моей груди.

— Если мы ничего не сделали, почему тогда…

Вздохнув, Белла посмотрела на меня, будто понимала, что я продолжу спрашивать, пока не получу ответы. Теперь она не смогла бы сбежать, я бы ее удержал.

— Ронан, в том-то и дело. Вы обещали построить курорт, который изменил бы экономику города, а затем передумали.

— Но почему это уничтожило город? — я поцеловал Беллу в лоб, желая ее понять. — Разве у здешних людей не было своих источников заработка?

Белла слишком долго молчала, и я понятия не имел, что сказал не так.

— Папа рассчитывал развить бизнес. Купил новое оборудование, чтобы расчистить землю для лыжни. Ему обещали перспективный контракт, но…потом…

— …твой отец остался с долгами и без источника дохода.

— Точно, — пробормотала Белла. — Теперь у него ничего нет.

Я погладил ее по голому плечу и притянул ближе. Я ненавидел то, что сотворила с ее семьей компания моей семьи.

Белла заснула в моих руках, и я обнял ее крепче, поклявшись исправить ошибки отчима.

Я заснула в руках Ронана, пообещав остаться с ним навсегда. Как бы то ни было, я все равно больше не могла от него сбегать.

И не хотела.

Я хотела его.

Утром я снова проснулась в пустой постели.

Сдвинув брови, я задалась вопросом, как он умудрился встать с кровати. Огонь в камине потух, но в спальне почему-то было тепло. На прикроватной тумбочке горела лампа. Должно быть, пока мы спали, включилось электричество.