Глава 5 Допрос

Магия полковника Драгонсайра пульсировала, заполняя пространство между нами, присваивая всё помещение себе. Предупредительный удар, пока я не пыталась заявить свои права? Ангелы были ужасными собственниками.

Но его магия на этом не остановилась. Она омыла мою кожу, как накативший прибой, как горячая шёлковая лента, скользнувшая по обнажённой плоти — идеальный баланс удовольствия и боли, соединившихся в одном аппетитном флаконе.

Пульсируя всё сильнее, всё напористее, его магия была уже не волной; она превратилась в цунами. Оно ударяло по мне, затапливая всё остальное — заглушая мой разум, заявляя права на моё тело и присваивая мою душу. Он захватывал контроль надо мной, пытался подавить меня своей силой воли.

Хоть во мне и всколыхнулась паника, я заставила себя стоять неподвижно.

Его магия хлестнула меня по спине. Боль расцвела под моей кожей.

Я заскрежетала зубами, хоть инстинктивное желание дать сдачи подтачивало мой самоконтроль. Я не могла противиться его магии сирены. Она слишком сильна. Это как зыбучие пески — чем сильнее я сопротивлялась, тем сильнее запутывалась в его чарах.

Шёпот соблазнительных обещаний раздавался в моих ушах, заверяя меня, что всё это закончится, стоит лишь мне поддаться.

Этого я тоже не могла сделать. Ни борьба, ни капитуляция — это не решение проблемы. Я должна выстоять. Это единственный способ.

Магия ударила по мне ещё раз — как поцелуй на ночь — затем исчезла. Внезапный пустой вакуум, оставшийся после неё, вызвал у меня головокружение и ощущение оглушения. Я шагнула в сторону, удержавшись и не потеряв равновесия. Перед глазами прояснилось, и я почти пожалела об этом. Два ангела смотрели прямо на меня.

— Она хорошо справилась, — прокомментировала Никс.

Полковник Драгонсайр наблюдал за мной, наверное, всё ещё выжидая, не плюхнусь ли я лицом в пол.

— Вы чуточку переборщили с давлением на неё, полковник, — сказала Никс.

Он скрестил руки на груди.

— Такова моя работа.

— Действительно, — согласилась она. — Что ж, когда с этим разобрались, давайте начинать.

— Вы меня испытывали, — произнесла я, стараясь не допустить обвинительного тона в своём голосе. Я сложила руки за спиной, мой пульс громко и сердито грохотал в сжатых кулаках.

Никс улыбнулась.

— Конечно. Я должна быть уверена.

— Уверена в чём? — моё тело всё ещё горело отголосками магии полковника Драгонсайра. Ощущалось это так, будто тысячи крошечных взрывов вибрировали под моей кожей.

— Что ты достаточно сильна, чтобы противиться контролю разума, осуществляемому ангельской магией сирены — или магией тёмного ангела. Мои поздравления, ты прошла испытание. Ты и полковник Драгонсайр вместе отправитесь к Сиеннскому морю.

Я не была в восторге от перспективы работать с ангелом, который только что пытался лишить меня свободы воли, но я ничего не сказала. Легион не позволял выбирать напарников — или врагов, если уж на то пошло.

— Вам предстоит спасти майора Дорен и захватить Хьюго Дарксторма, — продолжила Никс. — Живым, если возможно; мёртвым, если потребуется.

Первый Ангел обычно умело скрывала свои эмоции, но нельзя было не заметить огонь, пылавший в её глазах, а также взбудораженное кружение её волос. Она явно гневалась из-за того, что тёмный ангел убил одного из её ангелов и захватил ещё одного Дракона в плен.

Мы с полковником Драгонсайром поклонились Никс. Она кивнула нам, затем плавно развернулась на каблуках и выскользнула из комнаты, и низ её плаща закружил у её пяток, как туман, целующий пол.

Когда дверь со свистом захлопнулась за ней, я настороженно повернулась к Мастеру-Дознавателю. Моё сердце грохотало в груди. Это не его ангельски привлекательная внешность заставила мой пульс зашкаливать — скорее, дело в том, как его взгляд холодно и расчётливо скользил по мне. Словно он проникал за все мои щиты и видел душу насквозь. Словно он мог прочесть все мои гадкие мыслишки и теперь сортировал их под микроскопом своей магии. Словно он пытался определить, была ли я предательницей, и стоит ли ему пристегнуть меня для раунда в его скандально известном кресле для допроса.

Ответив на мой страх, воспламенившись моей паникой, крылья самопроизвольно вырвались наружу. Чёрт.

Дамиэль Драгонсайр не просто был нынешним главой Дознавателей; он создал эту организацию. Он жил и дышал недоверием.

Логически я понимала, что не сделала ничего плохого. Я всегда была верным солдатом Легиона. Я всегда делала всё, что от меня ожидалось, и даже больше. У меня не существовало причины съёживаться под немигающим взглядом полковника Драгонсайра.

Но почему-то логика не пробивалась сквозь страх, вызванный массивной тенью, которую его присутствие отбрасывало на меня — словно мышка застыла в тени ястреба.

«Нет, я не мышка. Я ангел».

Я прочистила горло, выпрямившись во весь рост.

— Я так много слышала о вас, полковник.

— Не сомневаюсь, — его глаза оставались холодными, голос — отстранённым.

— Надеюсь, вы оправдываете свою репутацию.

В его синих глазах полыхнуло золото.

— Уверяю тебя, я всегда оправдываю свою репутацию.

Я сделала шаг назад.

— Я имела в виду вашу боевую репутацию, — а не его репутацию по приковыванию солдат Легиона к креслу для допроса и вырыванию их секретов. — Вы устранили больше тёмных ангелов, чем кто-либо другой в Легионе. Этот опыт окажется полезным против сил Дарксторма.

— Да, — ответил он абсолютно безо всякой скромности.

— Нам лучше отправляться в путь…

— Что произошло в Битве в Чёрном Лесу? — перебил он.

Я моргнула.

— В Битве в Чёрном Лесу?

— Именно это я и сказал.

Я сама вообразила себе нетерпение в его тоне?

— В Битве в Чёрном Лесу я спасла полковника Бистбрейкера от Тёмных Сил, — произнесла я, надеюсь, спокойно. Я не сделала ничего плохого, но полковник Драгонсайр обладал несомненным умением вызывать чувство вины в ком угодно. — Всё есть в моем отчёте.

— Я читал твой отчёт.

Ну конечно. Полковник Драгонсайр — определённо не из тех, кто берет напарника, не изучив его подноготную.

— Твой отчёт очень хорошо написан. Полный, логичный и безупречный.

— Так в чём проблема? — сложно было говорить вопреки жёсткому комку паники в моём горле.

— Он слишком полный. Слишком логичный. Слишком идеальный. Солдат всего с пятью годами опыта в Легионе не мог написать столь безупречный отчёт.

— Мой отец — ангел. Он поручал мне писать отчёты с тех самых пор, как я научилась читать и писать.

— Я прекрасно знаю, кто твой отец, — ответил полковник Драгонсайр ледяным тоном, показав мне свой телефон. На экране виднелся мой последний отчёт по миссии. — И этот отчёт читается так, будто он написан генералом Сильверстаром.

— Дочь вся в отца, — любезно ответила я.

По правде говоря, папа просмотрел мой отчёт и отредактировал его перед отправкой Никс. В то время я сказала ему, что у него паранойя, но может, он всё же прав. Ну, а откуда мне было знать, что Мастер-Дознаватель доберётся до моего отчёта и разберёт его по строчке?

— Расскажи мне, что случилось в Чёрном Лесу, — невозмутимо повторил полковник Драгонсайр. — Прямо сейчас. Без прикрас и правок.

Я не хотела верить, что папа (и практически все остальные в Легионе) прав по поводу Драгонсайра. Никто не был на самом деле «бездушным, злобным, психически больным сукиным сыном». У всех имелись качества, которые искупали недостатки. Правда.

Но в данный момент мне сложно было увидеть хорошую сторону полковника Драгонсайра.

— Я повела капитана Уокера и его силы через туннель в Чёрный Лес, где тёмный ангел Леон Хеллфайр удерживал нашего ангела полковника Бистбрейкера. Мы схватились с армией Хеллфайра и освободили полковника Бистбрейкера.

— И как же ты освободила полковника Бистбрейкера из клетки, которая реагировала только на тёмную магию?

— Я… — я нахмурилась, глядя на него. — Это всё из-за того, что я притворилась Никс?

Первый Ангел подтвердила, что мои действия не нарушали правила, но, возможно, Мастер-Дознаватель считал мой поступок величайшим святотатством. В конце концов, Никс была не просто ангелом; она была полубогом.

— Отвечай на вопрос, — сказал полковник Драгонсайр. — Как ты освободила полковника Бистбрейкера из клетки, которая реагировала только на тёмную магию?

Я сложила руки за спиной, пряча потные ладошки. Боги, этот мужчина умел вызвать у кого-либо нервозность. Даже безупречный святой расколется на куски под этим суровым взглядом. Никс определённо сделала его Мастером-Дознавателем не из-за хорошей внешности. А он был привлекательным, вот только бы ещё улыбался время от времени…

— Я превратила себя в Никс и сошлась с Леоном Хеллфайром в схватке один на один, — произнесла я с лёгкой улыбкой.

— Продолжай, — он не улыбнулся в ответ. Должно быть, боялся, что это его очеловечит.

— Я знала о том, какое прошлое связывает Хеллфайра с Первым Ангелом, — сказала я. — Я подумала, что увидев её, он нацелится именно на неё. Я посчитала, что такие сильные чувства не умирают быстро. Мне повезло, я оказалась права.

— Повезло, — он выплюнул это слово так, будто оно было ядом. — Но дело ведь не только в везении, так?

— Прошу прощения?

— Ангелы не просят.

Очевидно, Мастер-Дознаватель не приветствовал светские любезности.

— Благодарю за совет, — произнесла я ровно.

Его лицо оставалось бесстрастным. Видимо, сарказм он тоже не приветствовал.

— Везение не может повторяться с такой непоколебимой точностью, раз за разом, год за годом, — сказал он. — Это не везение, Каденс Лайтбрингер. Это совершенство.

Что-то в его тоне указывало на то, что последнее слово не было комплиментом. Его следующие слова подтвердили мои подозрения.

— Дочь ангела. При том архангела, не меньше. Обречённая на величие. Натренированная до совершенства.

Я слышала эти слова ранее. Будучи юным ребёнком ангела. Позднее — будучи новобранцем Легиона. И на протяжении всей моей карьеры. Величие. Совершенство. Слова, произносимые из зависти.