Глава 19 Реликварий

Громкий рёв рога эхом пронёсся по ночному небу, а затем силы Пожирателей Магии в отороченных мехом плащах ринулись вперёд, на вторгнувшихся солдат, пытаясь отвести их от храма.

Фейт посмотрела на узорчатую рукоятку, торчавшую из ножен на моём бедре.

— У тебя Бриллиантовая Слеза. Я узнаю гравировку.

Я удивилась. С другой стороны, она же прислуживала в храме Бессмертных. А это бессмертное оружие. Здешние люди, наверное, знали о бессмертных сокровищах больше нашего.

— Вы пришли за Сапфировой Слезой, — сказала она.

Несомненно, это название другого кинжала.

Похоже, Фейт не расстроилась, узнав, зачем мы сюда пришли. И она не выглядела так, будто её предали. Нет, она выглядела так, будто испытывала облегчение. И даже обрела надежду.

— Бриллиантовая Слеза привела вас сюда, в этот мир, — сказала она. — Вам суждено было явиться сюда. Помочь нам. Проложить путь для возвращения Бессмертных.

Это объяснение звучало намного лучше, чем то, что мы пришли сюда украсть их сокровища, и мы ничем не лучше Улья.

Сила плотно сжатого комка заклинаний ударила по входным воротам храма. Крошечные частицы пыли и обломков полетели во все стороны, но двери выстояли. Должно быть, они укреплены той же поглощающей магию силой, что и решётки камеры.

— Улей вернулся и привёл слишком много солдат. Оборона храма не продержится долго, — Фейт бросила обеспокоенный взгляд на осаждаемые ворота. — Мы должны спешить.

Дамиэль пробежался взглядом по полю сражения.

— Я не вижу возможности быстро пробраться мимо этих солдат. И Улей, и Пожиратели Магии попытаются остановить нас, если мы туда побежим.

— Нам не нужно бежать, — Фейт посмотрела на Бриллиантовую Слезу. — Этот кинжал обладает силой джинна — способностью к телепортации. Он может переносить кого-либо между мирами или в пределах одного мира. Каденс, ты можешь воспользоваться им, чтобы перенести нас в храм.

— Это звучит определённо лучше, чем пробиваться внутрь силой, — согласилась я, вытаскивая кинжал.

Как только он очутился в моей руке, меня омыло тем же ощущением. Тем же естественным, непринуждённым чувством, что Бриллиантовая Слеза прекрасно знала, чего именно я хотела. В Легионе мне приходилось трудиться ради каждого заклинания, бороться за каждую полученную способность, но управление этим кинжалом было совершенно другим. Мне не нужно было разбираться, как им управлять. Он просто делал так, как мне нужно. В одно мгновение мы стояли в лесах и смотрели на храм, в следующее мы оказались внутри него.

Фейт посмотрела по сторонам.

— Мы в главном фойе храма, — она показала на лестничный пролёт. — Нам нужно спуститься вниз, в Реликварий. Объединив способности Бриллиантовой Слезы и Сапфировой Слезы, вы сумеете победить солдат Улья. Вы можете прогнать их из этого мира.

— Зачем нам нужны оба кинжала? — спросила я у неё, когда мы поспешили вниз.

— Как и люди, каждый кинжал имеет разную силу, — ответила она. — Бриллиантовая Слеза обладает магией, способной проходить сквозь время и пространство, тогда как Сапфировая Слеза обладает способностями Разрушителей Чар. Вы можете использовать Сапфировую Слезу, чтобы разрушить узы магии между солдатами Улья, которые придают им огромное коллективное усиление их способностей. Затем вы можете использовать Бриллиантовую Слезу, чтобы открыть портал и послать этих захватчиков туда, откуда они пришли. После этого запечатайте магическое зеркало, чтобы они никогда не вернулись к нам.

То есть, у каждого кинжала имелись особенные способности. И только Бриллиантовая Слеза могла переносить нас между мирами. Нам повезло, что мы нашли её первой, иначе мы могли никогда не найти путь к Сапфировой Слезе.

— Фейт, я кое-чего не понимаю, — сказала я. — Если Улей годами терроризировал ваш мир, почему вы не использовали Сапфировую Слезу, чтобы дать отпор? Вы могли бы применить кинжал, чтобы разрушить узы, объединяющие солдат Улья. Это ослабило бы их коллективную магическую мощь.

— Лишь достойный может заявить права на Сапфировую Слезу, — сказала она. — Лишь наследник.

— Наследник?

— Ты, Каденс, преемница Бессмертного Наследия. Чемпион Магии. В пророчестве написано, чтобы прибытие наследника проложит путь к возвращению Бессмертных.

Я потеряла ход мысли ещё на «наследнице Бессмертного Наследия».

— Ты происходишь от Бессмертной крови, Каденс, — сказала она мне. — Большинство людей обладают Бессмертной кровью, но в них она слаба и разбавлена. Но не в тебе. В тебе Бессмертная кровь сильна.

— Должно быть, поэтому способности к косвенной магии проявились в тебе ещё до того, как ты стала архангелом, — заключил Дамиэль.

— Да, — Фейт кивнула. — Магии чистого Нектара достаточно, чтобы разжечь искру магии Бессмертного Наследия, и неважно, насколько слаба или разбавлена в ком-то Бессмертная Кровь. Но Каденс демонстрирует эти способности, ещё не выпив тот чистый Нектар, который сделает её архангелом, — она улыбнулась мне. — Ты особенная.

Я наклонила голову, указывая на Дамиэля.

— А что насчёт него? — спросила я у Фейт. — Он тоже демонстрировал эти способности.

— В его венах также течёт Бессмертная кровь, — она посмотрела на Дамиэля, оценивая его. — Но является ли он преемником Бессмертного Наследия? — она покачала головой. — Нет, я просто этого не представляю. Его разум утомлён, подозрителен, закрыт. Бессмертные — это не только их магия; это принятие и многообразие. Вера и доверие. Лишь тот, кто поистине достоин, может заявить права на Сапфировую Слезу.

— Кто решает, достойны ли мы? — спросила я.

— Дух-покровитель храма, — сказала она мне. — Он защищает Сапфировую Слезу. Только тот, кто достоин, сможет управлять силой кинжала.

Стены задрожали.

Фейт содрогнулась.

— У нас мало времени до того, как Улей пробьёт стены. Мы должны первыми добраться до Сапфировой Слезы.

— Каковы шансы, что один из солдат Улья окажется достаточно достойным, чтобы управлять кинжалом? — спросила я.

Потому что если так случится, у нас будут большие проблемы. И не только Найтингейл, этот отдельно взятый мир, будет в опасности. Улей, похоже, состоял из таких дружелюбных людей, которые погонятся за нами до самой Земли за то, что мы осмелились помешать их осаде.

— Маловероятно, что кто-то из солдат Улья достоин, — она медленно кивнула. — Нет, ведь даже никто из здешних не оказывался достойным управлять его силой.

— Им не нужно управлять магией кинжала, чтобы украсть его и скрыть от остальных, — заметил Дамиэль.

— Именно так, — согласилась Фейт. — Если Улей заполучит Сапфировую Слезу, они всё испортят. Пророчество никогда не исполнится. Бессмертные никогда не вернутся к нам. Но ты можешь остановить Улей, Каденс. Ты Чемпион.

Я посмотрела на юную девочку с мечтательными глазами и такой большой надеждой в сердце. Она верила в меня. А я-то думала, что это отец возлагал на меня большое давление. Эта девочка думала, что будущее её мира, всех миров в падшей империи Бессмертных, лежало в моих руках.

— Теперь уже недалеко, — сказала Фейт, ведя нас по очередной винтовой лестнице.

— Вот и причина, по которой она нам помогает, — прошептала я Дамиэлю, пока мы следовали за ней. — Она хочет, чтобы мы спасли её людей. Она нуждается в нас. Ей можно доверять.

Он нахмурил брови.

— Если у кого-то имеется причина делать то, что они делают, это ещё не делает их невиновными. Виновные всегда имеют свои причины.

— Эта девочка виновна лишь в том, что у неё есть надежда, и в том, что она нам помогает.

— Посмотрим.

Дамиэль упорно отказывался верить. У него действительно не было веры — в людей, в мир, во вселенную, в утверждение, что в итоге всё сложится хорошо, если мы будем усердно работать и поступать правильно. Именно поэтому он несчастен. Ему нужно немного веры в жизни.

Мы миновали арочный проем, который вёл в большой зал, отделанный золотом и драгоценными камнями. Он был настолько же роскошным, насколько само поселение было простым и непритязательным.

— Тронный зал, — сказала Фейт, зигзагами проходя между урнами и вазами, драгоценностями и коронами.

Огромный золотой трон, который мог бы служить сиденьем для великана, стоял на возвышенной платформе; по обе стороны от него находились сокровищницы, а у подножья — узорчатый ковёр. Прошли тысячи лет с тех пор, как там сидело Бессмертное божество храма, но трон оставался как новенький. Ни единого пятнышка, ни единой пылинки — он по-прежнему служил свидетельством величия Бессмертных и людской веры в них.

— Мы сохраняем его в чистоте до того дня, когда Козерог и другие Бессмертные вернутся, — сказала Фейт, заметив, что я долго смотрю на трон. — Прошло так много времени, и многие потеряли надежду, но верующие по-прежнему приходят сюда и заботятся о храме, — она махнула мне идти вперёд. — Сюда. Вход в Реликварий находится здесь.

Мы остановились перед дверью, которая скрывалась позади гигантского трона. Дамиэль положил ладонь на золотую ручку и повернул её. Мы с ним вошли в дверной проем.

Когда мы шагнули в комнату, возникла ослепительная вспышка света. Моим глазам потребовалось некоторое время, чтобы адаптироваться. Это недостаток сверхъестественно острых органов чувств; их слишком легко перегрузить.

Мои уши также испытали перегрузку. Несколько секунд я ничего не могла слышать. Лишь белый шум. Затем возник тихий звон, когда звуки постепенно начали возвращаться. Вслед за этим восстановилось и зрение.

Когда я вновь сумела видеть, я осознала, что нахожусь в небольшой комнате. В Реликварии находилось совсем немного сокровищ, и они были далеко не такими роскошными, как то, что лежало в тронном зале. Эти сокровища были более приватными, более личными. Тронный зал явно предназначался для показухи, демонстрации богатства, силы и мощи, но это место сводилось к тихим размышлениям и уединённому наслаждению. Комната предназначалась для одного человека за раз, поэтому была такой небольшой, что мы с Дамиэлем едва могли уместиться тут вдвоём.