— Может быть, надо было сказать тебе раньше… — медленно проговорила Бекки. — Пока еще каша не заварилась. Но я подумала, что за несколько дней подготовлю тебя ко всему.

— К чему? — встрепенулся Хенк.

— Эти календари… не просто картинки с симпатичными мордашками. Если бы дело было только в этом, ты бы не попал в список финалистов.

Хенк почувствовал, что во рту у него пересохло.

— Что ты такое говоришь?

— Все эти годы ходьбы по горам и скалолазания пошли тебе на пользу, братик! Она хочет получить фотографии всего пакета.

До Хенка стало медленно доходить.

— Постой…

— Я послала на конкурс целую пачку старых фотографий. Ей понравилось, как ты выглядишь. Во всех видах.

— Но…

— Знаю, знаю. Ты уже не так молод, и на талии завязался жирок, но современная фотография…

— Никакого жирка на талии у меня нет!

— Великолепно! — Бекки потрепала брата по животу. — Тогда тебе нечего бояться. Можешь смело снять рубашку.

— Погоди-ка…

— Или джинсы.

— Я сказал, погоди!

— Я слышала стук. — Бекки поправила шейный платок Хенка и надела на него шляпу. — У нас нет времени для обсуждения деталей. Ты не мог бы… хотя бы пожевать табак для виду?

Проговорив это, сестра выбежала во двор. Несколько секунд Хенк стоял посреди сарая, пытаясь переварить информацию, которую на него вывалила вероломная Бекки. К несчастью, опасность подстерегала его и с другой стороны. Воспользовавшись моментом, Грозовое Облако вытянул шею и впился большими желтыми зубами ему в руку.

Завопив, Хенк выскочил из сарая вслед за Бекки и со стуком захлопнул за собой дверь. Ему казалось, что он слышит, как Грозовое Облако довольно храпит и ржет. Отдышавшись, он последовал за сестрой.

Бекки уже стояла во дворе, приветствуя кого-то.

— Добрый день. Это вы — мисс Фаулер? — спросил женский голос.

— Она самая, — ответила Бекки. — А вы, наверное, мисс Кортезо из Лос-Анджелеса?

— Зовите меня просто Каролина.

Хенк появился из-за угла и увидел, как сестра пожимает руку уже знакомый ему хрупкой молодой женщине, одетой во все черное. Светлые, почти белые ее волосы резко контрастировали с угольно-черной одеждой. Бледная кожа и голубые глаза смотрелись в лучах заходящего солнца просто великолепно.

— Мы вас не ждали так скоро. — Бекки натянуто улыбнулась.

— Простите. Моя фирма должна была отправить вам факс.

— У нас нет факса.

— По-моему, он вам здесь не очень-то и нужен, — с улыбкой сказала Каролина Кортезо. Ее взгляд скользнул по сараю и загону, потом по Черным Холмам. — Какая красота! Я чуть не заблудилась, заглядевшись на вашу природу.

— Ген… то есть Хенк говорил, что показал вам дорогу на ранчо. Ему надо было проводить вас.

— Мне кажется, он не слишком дружественно настроен.

И тут Каролина встретилась глазами с Хенком. На лице ее все еще играла широкая улыбка. При первой встрече Хенк не успел рассмотреть ее как следует. Ужас от недавней бешеной скачки на неуправляемом коне помешал ему тогда сосредоточиться. Сейчас же у него появилась возможность вглядеться в гостью. Ему понравилось то, что он увидел.

Каролина Кортезо излучала уверенность в себе каждой линией своего гибкого, стройного тела. Ее голубые глаза смотрели смело и открыто, а в одежде присутствовал налет артистичности. Легкие светлые пряди волос обрамляли миловидное лицо, оставляя открытой тонкую грациозную шею. У мисс Кортезо были безупречные деловые манеры. На лице — минимум косметики. Розовая, нежного тона помада подчеркивала плавную линию губ. Они выглядели неожиданно трогательно и чувственно при достаточно жестком и уверенном выражении лица.

Гостья не была похожа на свежих деревенских девчонок, с которыми Хенк рос в Южной Дакоте. Она представляла собой тип энергичной красавицы с толикой цинизма во взгляде, какие населяют Лос-Анджелес и другие большие города.

Хенк почувствовал, как по телу пробежала внезапная дрожь возбуждения, стоило ему окинуть взглядом стройную фигуру Каролины.

В последнюю минуту Хенк вспомнил, что должен изображать ковбоя, и, надвинув шляпу на лоб, принял грозный и внушительный вид.

— А я и не собираюсь быть дружелюбным, — согласился он, стараясь как можно лучше походить на героя вестернов. По крайней мере пока.

Каролина скептически выгнула бровь. Она казалась невозмутимо-спокойной.

Бекки громко покашляла и укоризненно взглянула на Хенка. Затем, чтобы загладить неловкость, поспешно предложила:

— Может быть, брат покажет вам гостевую комнату и поможет устроиться? Я должна заняться лошадью.

— Я не хочу отрывать вас от работы, — ответила Каролина, все еще не сводя глаз с Хенка. Ее взгляд жег его, как лазерный луч. — Я сама могу о себе позаботиться.

— Ладно. Хенк, ты не…

— Конечно! — Хенк направился к джипу Каролины и забрал с переднего сиденья два больших чемодана. Вместе они весили побольше молодого бычка, но Хенк притворился, что ему приходилось таскать и не такие тяжести. — Вы, наверное, упаковали сюда много всякого тряпья, мэм?

— Я не знала, какой ожидать погоды, — отозвалась Каролина, — так что взяла всего понемножку.

— Хорошо быть готовым ко всему. — Хенк намеренно растягивал слова, как делают ковбои в старых фильмах. — Никогда не знаешь, что может случиться в этих краях.

Может быть, его поведение было и не столь правдоподобным, как он надеялся. Так или иначе Хенку послышалось, что Бекки печально вздохнула, когда он повел Каролину Кортезо к дому.

Каролина едва удерживалась, чтобы не строить глазки Хенку, пока он вел ее к узким ступеням своего скромного дома. Он выглядел необыкновенно привлекательно. А при взгляде на его длинные ноги, обтянутые пыльными синими джинсами, ей и вовсе становилось нехорошо. Так и тянуло поскорей распаковать чемодан, достать камеру и начать делать пробные снимки.

— После вас, мэм! — Хенк открыл дверь и отступил назад.

— Спасибо. — Каролина вошла в дом, надеясь, что Хенк не заметил, как она его разглядывала. Только бы он не догадался, какие мысли крутятся у нее в голове! Чтобы отвлечься, она стала осматривать дом с преувеличенным интересом.

Главная комната была обставлена просто и бедно. Потолок поддерживали тяжелые деревянные балки. Но ситцевые занавески на окнах и грубая мебель, расставленная вокруг каменного камина, создавали некоторый уют. На низком столике располагались вырезанные вручную шахматы, несколько журналов и старенькая шкатулка для шитья. На полке красовались покрытые глазурью кофейные чашки с матовыми боками.

Как по-домашнему, подумала Каролина. По-домашнему и по-деревенски. Честно сказать, ей не нравились вещи, сделанные «под старину». Она любила новое и модное. Но здесь все казалось естественным. Настоящий старый дом.

Через небольшую проходную комнату долетали ароматы готовящегося обеда. На полу лежал цветастый коврик, на котором вальяжно развалилась большая мохнатая собака. Но стоило им войти, как пес вскочил и глухо зарычал. Он был ростом с небольшого пони и весь оброс серой свалявшейся шерстью. Собака имела вид огромного дикобраза.

— Не обращайте внимания на Чарли, — сказал Хенк, стоя позади Каролины. — Он слишком стар, чтобы кого-то укусить.

— Он похож на волка. — Каролина робко остановилась посреди комнаты. Вообще-то она любила собак. Но только таких, которых можно при случае носить на руках. Например, пуделей и болонок.

— А он и есть наполовину волк, — объяснил Хенк. — Завести такого домашнего любимца — вполне в духе моей сестры.

Чудовище подошло к Каролине и подозрительно обнюхало ее, не переставая глухо рычать. Но хвост его уже приветливо вилял из стороны в сторону, так что она рискнула погладить пса.

— Хороший мальчик. Чарли — хороший.

Когда Хенк прошел мимо, пес снова зарычал. Но тот не принял это на свой счет:

— Не обращайте внимания. Чарли кусается, только когда голодный.

— Вы что, хотите напугать меня на всю жизнь, мистер Фаулер?