— Пора просыпаться, милая леди. Мы уже подъезжаем к городу. Думаю, остаток пути вам лучше проехать в одиночестве.

Илейн поднялась, зевнула и улыбнулась.

— Я, наверное, была плохой попутчицей, да?

— Лучше, чем вам, кажется, — галантно заверил Морган. Он остановил лошадь у края дороги и опустил поводья.

Илейн смотрела на него немного грустно, ей так не хотелось, чтоб кончился этот чудесный день.

— Я прекрасно провела время, Дэн.

— Я тоже. — Он коснулся ее щеки загорелой рукой. — Как вы считаете, прощальный поцелуй нарушит мое обещание?

Она знала, что надо ответить «да». Любое прикосновение к этому прекрасному мужчине могло бы привести ее к беде. Но благодаря ему у нее был сегодня замечательный день, отказать она не смогла.

Илейн отрицательно покачала головой и услышала глухой низкий стон, когда их губы сомкнулись. Его губы были теплыми, твердыми и нежными одновременно. Они дразнили и восхищали. Морган взял ее голову в свои руки и поцеловал глубоко и страстно, и она услышала свое собственное нежное «мяу». Его язык ласкал мягкую внутренность ее рта, и теплые волны желания заполнили ее тело. Этот поцелуй, став совсем не невинным, угрожал разрушить остатки ее хладнокровия.

Дрожащими руками она уперлась ему в грудь надеясь, но не желая, чтобы он остановился.

Но Морган удивил ее: он отодвинулся.

— Вы видите, — сказал он хриплым шепотом, — даже у бандита может быть честь. Ваша честь осталась нетронутой, а мое обещание ненарушенным.

Илейн бессознательно прижала пальцы к распухшим от поцелуя губам, пытаясь сохранить прекрасное ощущение.

— Я увижу вас в отеле? — спросил Морган. Перекинув свое стройное тело с сиденья коляски, он легко спрыгнул на землю.

— Не сегодня. — Она говорила с трудом. — Я должна помочь миссис Ловери, и я думаю… Чак собирается заехать. — Она еще выговорила это имя.

— Тогда до свидания, до того времени, пока не увижу вас снова.

Илейн молча кивнула, сгорая от желания остановить его, потом хлестнула кобылу и поехала по пыльной дороге в город. Но она не смогла сдержать себя и долго глядела на удалявшегося стройного мужчину, пока тот не исчез из виду.

Проезжая по городу в лучах заходящего солнца, Илейн ощутила не знакомое ей прежде чувство одиночества.

— Хорошо, мистер Редмонд, тогда наша компания будет рассчитывать на часть доходов в шахте «Голубая гора» уже через девять дней, — Филипп Гилмор из «Антрацит Майнинг и Колири Компани» обращался к Дольфу Редмонду, сидевшему вечером напротив Генри и Чака Даусонов в здании управления шахтой «Голубая гора». Аккуратно подстриженный молодой человек в прекрасно сшитом темно-синем костюме поднял голову от бумаг, снял очки и повернулся к Чаку и Генри.

— Вы одобряете это, джентльмены?

— Мне это нравится, — встав со стула, Генри Даусон похлопал Гилмора по спине. — Вы делаете прекрасное вложение капитала. Угледобывающая промышленность пережила трудные времена: кризис и все такое, но в этом году начинается подъем, и вы, парни, можете разбогатеть. Что ж, если бы не мои старые кости, я не отдал бы «Голубую гору».

— Я абсолютно согласен, мистер Гилмор, — добавил Дольф Редмонд, подымаясь из-за широкого, красного дерева стола.

— Мои интересы не ограничены старостью, я не собираюсь на покой, но я продаю такое прекрасное предприятие со смешанными чувствами. — Редмонд вылез из-за стола и протянул тонкую руку. Чак Даусон тоже поднялся со своего стула, а за ним и отец. Молодой человек пожал руку Редмонду, а потом Чаку и Генри.

Младший Даусон проводил Гилмора до двери.

— Тогда мы надеемся увидеть вас и ваши деньги в этом офисе десятого июля, — подытожил Чак.

— Правильно, мистер Даусон. А мы надеемся получить свою долю дохода в тот же день. Но полный контроль мы будем осуществлять через тридцать дней.

— Ясно, — сказал Чак. Он проводил Гилмора до коляски, потом, стоя на крыльце, подождал, пока молодой человек отвяжет гнедого, и помахал на прощание. Гилмор отправился в Кейсервилль, откуда поезд отвезет его в Скрантон.

Даусон закрыл дверь и небрежно оперся на дверной косяк, удовлетворенно ухмыляясь.

— Наконец мы освободились от этого чертова угольного бизнеса, — произнес он, высказывая вслух то, о чем думали все.

Его отец широко ухмыльнулся:

— Да, и цена за этот договор делает освобождение еще более приятным. — Правда, Дольф? Грязная работа сделана, и цена приемлема, а?

Редмонд слегка улыбнулся.

— Не будем делить шкуру неубитого зверя, ребята. Чак, ты лучше позаботься, чтобы девка Мак-Элистер была с тобой у алтаря. Уверен, что не надо напоминать: она все еще контролирует пятьдесят процентов акций нашей шахты, даже если и не знает об этом. А когда ты станешь ее мужем, эта доля будет твоей. После этого мы сможем жить спокойнее.

Чак нахмурился.

— Надо было жениться гораздо раньше, когда она была моложе, послушнее. Если что-то случится, — он бросил злой взгляд на отца, — вся вина будет на тебе.

— До последнего времени не было нужды торопить ее, — защищался Даусон. — У тебя ведь водились подружки, они грели тебе постель. А девушке нужно было время, чтобы привыкнуть к мысли о замужестве, вот так. Она согласилась, и она выполнит свое обещание. Если у Мак-Элистеров и было что-то, так это гордость.

— Лучше бы тебе не ошибиться в этом, — процедил Чак.

— Не волнуйся, — успокоил Редмонд. — Свадьба будет так или иначе. — Подойдя к столу, он открыл верхний ящик и достал три бокала и графин с бренди.

Чак и его отец вернулись на островерхие, цвета бургундского стулья. Контора была невелика, но Чак во всем видел прекрасный вкус Редмонда. Кроме стола и стульев, в гарнитур входила небольшая кушетка. Пол был покрыт большим персидским ковром с изображением кровавой сцены из времен крестовых походов. Восточная ваза украшала резную палисандровую подставку.

— Пора выпить за нашу будущую удачу, — сказал Редмонд. Он налил в каждый из бокалов на два пальца густой янтарной жидкости и передал сидящим. — И за предстоящую свадьбу.

Бокалы звякнули, и вся троица заулыбалась.

Дэн Морган смотрел через открытое окно на шумную улицу. Его плечо почти зажило. Пора искать того, кто в него стрелял.

Морган застегнул на талии тяжелые пряжки своего пояса с кобурой и пристегнул ремень к бедру. Инстинктивно палец коснулся рукоятки револьвера, и, как всегда, оружие послушно скользнуло в ладонь. Его гибкий палец обвил спусковой крючок. Потом он проверил заряд, чувствуя приятную гладкую поверхность металла, и сунул револьвер в кобуру.

Сняв широкополую шляпу с набалдашника кровати, Морган толкнул дверь, спустился по лестнице до первого этажа и проворно пробежал по вестибюлю.

— Дэн? — нежный голос Илейн позвал его из зала. Она оперлась на метлу, вопросительно глядя на него из-под голубой косынки в тон простому клетчатому платью. — Вы ведь не пойдете на улицу один?

Морган подошел к девушке. Ему не хотелось расстраивать ее, но он был решительно настроен выполнить задуманное.

— Я иду к судебному исполнителю. Хочу узнать, обнаружил ли он или шериф какие-нибудь улики. Я же говорил вам, что собираюсь найти стрелявшего в меня с помощью или без помощи закона.

— Это слишком опасно, Дэн. Вы делаете из себя мишень. О наших с вами поездках никто не знал. Это совсем другое. Стрелявший чуть не убил вас, на этот раз ему может повезти. — Она посмотрела на него с явным негодованием. — Если вас снова подстрелят, я взбешусь и не стану тратить времени, чтобы спасти вас.

Морган широко улыбнулся и провел пальцем по ее щеке.

— Вы прекрасны, когда сердитесь, но вы ошибаетесь: меня не подстрелят. Теперь я к этому готов. Если кто-то и поймает пулю, то это буду не я.

— Что заставляет вас думать, что он будет вас искать?

— О, он наверняка придет. Наемный убийца не оставляет свою работу незаконченной.

Илейн схватила Моргана за руку и почувствовала, как от ее прикосновения напряглись его мышцы. Даже когда он улыбался, его черты были напряженными и суровыми. Ничего не осталось от того красивого беззаботного мужчины, который возил ее в цирк. Это был бандит, Черный Дэн, человек, которого она почти не знала. Илейн почувствовала, что дрожит от страха, и отпустила его руку.