На какое-то время в карете воцарилось неловкое молчание. Джеми только теперь пришло в голову, что впервые со дня бракосочетания она осталась действительно наедине со своим мужем. Прежде они хоть и бывали одни, но в любой момент кто-то мог появиться, или по поведению самого Ричарда становилось ясно, что ему надо идти. А сейчас... его присутствие, казалось, заполняло карету целиком. Она вдыхала его запах, и это путало ее мысли. Ну а после того, как она упала на Ричарда, она больше ни о чем не могла и думать, кроме как о нем, о том, что он совсем рядом и она умирает от желания прижаться к нему.

Ричард нарочито шумно пошевелился, но это не возымело действия – Джеми, как прежде, сидела, потупив глаза. Ричард нахмурился. Как вывести ее из этого состояния, развеселить? Почему она шарахается от него? Боится? Из-за того дурацкого случая? Но тогда почему она согласилась выйти за него замуж? Или просто уступила под его нажимом?

Ах, если бы... Ричард тряхнул головой. Никаких «ах, если бы». То, что было, – было, и этого не поправишь. Остается только идти вперед.

Он с улыбкой посмотрел на ее напряженное лицо.

– Надеюсь, тебе удобнее, чем в прошлую поездку в этой карете, – непринужденным топом проговорил он.

Джеми бросила на него быстрый взгляд, ее щеки порозовели.

– Намного удобнее, спасибо, – произнесла она отрывисто. Снова наступила тишина.

Ричард мысленно простонал. Что бы еще такое придумать? Хотя... Их первая встреча вполне годится для разговора, тема не хуже прочих.

– Ты, наверное, и не вспомнила про перчатки, когда убегала из Кэлдервуда, – начал он с добродушной усмешкой. – Но это даже к лучшему, иначе я бы просто не заметил, что ты умираешь от холода. Я же не догадывался, что ты так легко одета. – Ну теперь-то она должна что-то сказать!

– Это в вас сердце заговорило, потому вы и заметили. Другой хозяин так бы и оставил меня замерзать на козлах.

Она была права. Ричард сам себе удивился, когда вдруг посадил мальчишку в карету.

– Сам не понимаю, почему я это сделал. Наверное, на меня подействовали твои глаза. Ты выглядела такой беспомощной, потерянной.

Джеми явственно вспомнилось все, что тогда происходило, особенно обжигающее прикосновение его руки к ее щеке. Она как будто опять ощутила это. И вот они снова в карете, Ричард сидит напротив и смотрит на нее, а ей нечего сказать. Джеми в растерянности повернулась к окну и потерла мутное стекло пальчиком, затянутым в черную лайку.

– А где мы сейчас находимся? Мы довольно быстро едем. Сегодня будем в Лондоне?

Ричард вздохнул. Ну, ладно, все-таки лучше, чем молчание. Он принялся перечислять места, через которые им предстояло проехать. Если все пойдет как надо и на почтовых станциях найдутся хорошие лошади, они доберутся до Лондона уже сегодня. Главное – ехать, не останавливаясь, пока светло, потому что, как только стемнеет, придется тащиться еле-еле.

– Я предлагаю не делать остановок на еду, если ты не против, конечно. Миссис Петерс дала нам с собой корзину со всякими припасами, и если она не изменила своему обыкновению, то там хватит еды на неделю для целой армии. Можем поесть прямо здесь. А на почтовой станции, пока будут менять лошадей, выпьем кофе или вина. – Ричард выжидательно посмотрел на Джеми.

– Меня это вполне устраивает, спасибо, – кивнула она. – Только от волнения аппетит пропал. Я никогда не была в Лондоне.

– Правда? – воскликнул Ричард. Ну, этого нельзя было упустить. – Тогда, я надеюсь, ты разрешишь мне показать тебе столицу?

Джеми заколебалась.

– Для меня это будет большим удовольствием, – добавил он с подкупающей улыбкой.

– О, это было бы замечательно, Ричард, но... Хорошо ли это? Мы же в трауре!

Ричард чертыхнулся себе под нос. Она права. Ему оставалось только с нескрываемым огорчением признать свою оплошность.

– Но кое-куда все равно можно сходить, – сказал он. – Пусть даже мы и в трауре, но вполне можем посетить Вестминстерское аббатство и собор Святого Павла. Если ты, конечно, хочешь.

– Даже очень хочу! – с жаром отозвалась Джеми и, не удержавшись, принялась перечислять, что ей хотелось бы увидеть в аббатстве – гробницу королевы Елизаветы, уголок поэтов и... По тут ей вспомнилось, как отец однажды назвал ее за подобный разговор «синим чулком». Она умолкла.

Ричард бросил на нее удивленный взгляд.

– Складывается впечатление, что ты и так уже все знаешь, – заметил он с улыбкой. – А еще что ты хотела бы посмотреть? Сити? Или, может, парки?

– Ну... да. – И Джеми, сначала сдержанно, потом увлекаясь все больше и больше, начала рассказывать, где она мечтает побывать. Отцовские упреки были забыты. Она со знанием дела говорила об исторических памятниках, о парках в весеннем цвету, словно уже не раз видела их и успела полюбить.

Ричард слушал ее, пораженный. Так вот какая у него, оказывается, жена – не только смелая и красивая, но к тому же еще начитанная и умная.

Он сидел, кивая и поддакивая, подбадривая ее взглядом и улыбкой, и это получалось у него так хорошо, что миля за милей пролетали незаметно. Он уже собрался предложить ей перепланировать часть парка в Хардинге, когда карета вдруг остановилась и Джеми оборвала себя на полуслове.

– Господи! – воскликнула она пристыженно, – Какая же я болтушка!

– Ничего подобного. Это было очень интересно, моя дорогая. Оказывается, наши вкусы во многом совпадают. Это приятно. Я понял две вещи. Во-первых, тебе нужно предоставить полную свободу действий в нашем парке, а во-вторых, твоя любовь к истории и книгам означает, что нам всегда будет о чем поговорить.

Казалось, что к ночи они таки доберутся до Лондона. Однако вскоре карета попала в туман, впереди ничего не было видно, кучер отпустил поводья, лошади перешли па медленный шаг.

Ричард озабоченно поглядывал в окно. Если им удастся преодолеть низину, укрытую туманом, то еще есть шанс добраться до Лондона. Иначе...

Джеми первая высказала сомнение на этот счет.

– Если мы будем так тащиться, то сегодня точно не доедем. Вы знаете, где мы находимся?

– Да. Рядом Мейденхед. Если туман не рассеется, придется где-нибудь переночевать. Не беспокойся. Тут неподалеку есть несколько постоялых дворов, вполне приличных.

– Я и не беспокоюсь, – весело сказала Джеми. На самом же деле у нее на душе скребли кошки.

Она все еще была одна с Ричардом... и бог знает что могло случиться в придорожной гостинице.

Кучер заявил, что дальше ехать невозможно, и свернул к небольшой гостинице неподалеку от Мейденхеда. Хардингам не повезло – оказалось, что они далеко не единственные, кто завернул сюда в поисках приюта.

Хозяйка, увидев важных гостей, всплеснула руками.

– Ой, милорд, миледи, у меня свободна только одна комната! Сегодня наехало столько народа! Не могла же я им отказать по такой погоде. Понимаете, милорд...

– Я все прекрасно понимаю, сударыня. Не беспокойтесь. Нас вполне устроит комната. Может, проводите мою супругу наверх?..

Хозяйка, беспрестанно извиняясь, стала торопливо подниматься. На втором этаже она распахнула перед Джеми дверь номера.

– Прошу, входите, миледи. Камин зажжен, как вы видите, сию минуту пришлю горячей воды.

– При номере есть гостиная?

– К сожалению, нет. Гостиная у меня только одна, и ее уже заняли. Я могу спросить...

– Нет, не надо, – перебила ее Джеми. – Мы прекрасно обойдемся, если вы пришлете нам в номер что-нибудь па ужин.

– Конечно, конечно, – затараторила хозяйка. – А камеристка вашей светлости?.. – Она не договорила. Вопрос повис в воздухе.

– Представления не имею, где она сейчас. Так же, как и камердинер графа. Они во второй карете ехали за нами. Наверное, остановились где-то. А вы...

– О, не беспокойтесь, я все устрою, – мгновенно подхватила хозяйка. – Если они приедут, я им где-нибудь постелю. Если миледи пожелает, я пошлю к вам свою дочь. Она вам поможет.