Евгений Кукаркин

Медвежатник

Написана в 1998 г. Приключения, детектив.

- Мы сегодня кончим когда-нибудь? - взвыл Костя после того, как очередная юстировка провалилась.

Проклятые кристаллы никак не хотели сходиться в одну ниточку лазерного луча. То пережмем гайку, то недожмем, иногда пыхтим над одним пакетом по несколько часов, подгоняя микроны, чтобы получить четкую красную точку в центре листка бумаги и... вдруг здоровяк Витька пережал гайки и сорвал размер ключа... После этого то Костя и взвыл.

- Ребята, пока не справимся с пакетом, никуда не пойдем, - командует Федя, наш ведущий инженер и начальник.

Витька чертыхается, добывает новый ключ и, к сожалению, отвернуть гайку не может, так как уже смял грани шестигранника болта до круглого размера. Мы в отчаянии.

- Черт, с твоей бы силой на ринге выступать, а не гайки крутить, психует Колька.

- Так... интеллектуальная работа.

- Иди ты в...

- Тише, здесь женщина.

Женщина, это Варя, сопливая девчонка лет восемнадцати. Ее папа зам главного конструктора КБ, свою дочку после неудачного провала при поступлении в институт, засунул к нам в отдел. Варя на ругательство только хмыкает.

- Что делать то?

Федя вздыхает. Он кивает мне.

- Макс, ты все умеешь. Придется сверлить. Тащи сверлилку.

Еще двадцать минут и наконец жалкие остатки болта выползли из своего гнезда. На этот раз уменьшили толщину прокладки и аккуратно подогнали новый пакет под ниточку лазерного луча.

- Все. Всем по домам, - командует Федя.

На улице уже темно. Мы толпой выходим из КБ, кто спешит на автобус, кто к персональным машинам, я копошусь у своего "жигуленка" и тут ко мне пристает Варя.

- Максим, подвези меня домой. Так темно, а мне страшно.

Я заколебался, у меня сегодня такая напряженная ночь, но...

- Садись.

Варя довольна, быстро залезает в машину.

- А ты почему сторонишься меня? - спрашивает она меня.

- Разве? Я думал, что я как все.

- Нет, ты не такой как все.

Машина дернулась и Варя замолчала. Я ее довез до дома за каких то двадцать минут.

- Все, приехали.

- Может зайдешь к нам домой. Папы нет, он в командировке, а мама у меня прелесть...

- Увы. Не могу. В следующий раз.

- Поцелуй меня.

Она закрыла глаза и протягивает свои губы. Я прикасаюсь к ним и откидываюсь.

- Варя, выходи.

Она обиженно выскакивает из машины и бежит в парадную.

Я останавливаюсь за квартал до цели. Из под сидения достаю перчатки и шляпу, все натягиваю на себя. Выхожу наружу и из багажника машины вынимаю чемоданчик. Теперь я готов. На улицах тишина, лишь при свете фонарей изредка мелькнет человек или заблудившиеся влюбленные парочки. У невзрачной парадной останавливаюсь и резко сворачиваю в нее. Грязная лестница спускается в подвал до, обитой железом, двери, на которой большой амбарный замок. Вскрываю чемоданчик, вытаскиваю фонарь и связку ключей и отмычек. Замок долго не сопротивлялся, открылся легко, теперь луч фонаря ведет меня в глубины коридоров с километрами различных диаметров труб, с одного бока. Шел я недолго и остановился у аккуратно сложенных кирпичей, выломанных из стены. Дыра пробита не полностью и за кладкой видна белая стенка сухой штукатурки. Из чемоданчика достаю фомку и сильным ударом между кирпичами пробиваю ее. Вынутых кирпичей недостаточно, пришлось расшатать ближайшие, чтобы расширить отверстие. Дырку пробил под размер туловища и полез в эту темнотищу. Фонарик выхватывает коридор.

Я иду по давно размеченному маршруту, вот лестница наверх, здесь приходится погасить фонарь, так как выхожу в холл со слабой подсветкой дежурного света. Я пересекаю помещение и выхожу на парадную лестницу, поднимаюсь на третий этаж и, пройдя по коридору метров тридцать, останавливаюсь перед дверями с надписью "КАССА". Эти самонадеянные товарищи, даже не потрудились поставить сигнализацию, только опечатали дверь, повесив на картонку пластилиновую блямбу. Я срываю ее и засовываю в карман. Французские замки на двери, это забава для детей, если они имеют такую связку отмычек и ключей как у меня. В комнату, которую я попал, полумрак, только свет от фонарей с улицы узкими полосками выхватывает столы и стулья. Здесь только заслуживает внимание старый сейф, модернизированный "Сименс" с рычажными механизмами запоров и барабаном-трещеткой на выпуклой двери. Стоит он недалеко от окна. Стенки его многослойны, чтобы не было возможности вскрыть газорезкой. Его секрет в двух ключах и шифре на барабане. Я как хирург, приспосабливаюсь на полу, выловив освещенный участок, раскладываю на нем инструменты, вытащенные из чемодана.

Начинаю с измерения и керновки сейфа, намечаю место для сверления. В помещении есть розетка, я достаю сверлилку, с весьма небольшим шумом, и подключаю ее. Теперь самая напряженна работа - давить на машинку и ждать, когда сталь проглотит миллиметры победитового сверла. Я сделал шесть отверстий по три в виде щели над каждым замком. Запустил в них крючки, убедился, что зацепился за скобы замков. Теперь обращаюсь к усилителю, небольшому электронному прибору, занявшему одну треть чемоданчика, подключил к нему наушники, а датчики приложил к барабану-трещетке. Шифр прослушал минут через 12 и выставил его щелчками. Готово. Хватая руками два крючка и давлю их вправо. Дверь сейфа медленно отошла. На полках полно документов, но меня интересует верхний ящичек, ключ от него висит тут же на выступе. Я открываю и его и ахаю. Да здесь денег на пять лет безобидной жизни. Это получка института за июнь месяц.

У меня битком набитая громадная сумка денег, в другой руке чемоданчик. С видом человека, совершившего трудовой подвиг, я пробираюсь к своей машине. Все, сейчас домой и спать, а завтра утром на работу, опять подгонять неодимовые кристаллы под лазерный луч.

На стенде суета. Пакеты уже отъюстированы и мы разбились на две группы. Одна закрепляет под кристаллами и над ними лампы с отражателями, другая мучается с гидравликой. Варя помогает мне наладить систему охлаждения. Мы закрепляем двигатель с насосом к большим подвесным бачкам.

- Зря ты ко мне вчера не пришел, - говорит мне Варя, - пытаясь стянуть с гофрированного шланга гайку.