Степанида вздохнула, и на лицо ее вновь легла печать многодневной усталости.

– Делать мне больше нечего, как на твоих подружек сглаз наводить, — сказала она. — Но если хотите провести сеанс снятия сглаза — пожалуйста.

– Хотим, — быстро сказала я. Мне вдруг очень захотелось узнать, правда ли эта женщина обладает паранормальными способностями или же она просто ловкий мистификатор. Если судить по внешнему антуражу, то скорее последнее. Хотя… Ну, во всяком случае, сейчас проверим. Я всегда могу распознать исходящие от нее паранормальные психоимпульсы. Если они, конечно, у нее имеются.

– Деньги вперед, — не глядя на меня, сказала женщина, и к нам шагнула девочкагимназистка, до этого совсем неслышно сидевшая на стульчике у самого порога.

– Сколько? — спросил у Степаниды Витя.

Она ответила.

– Ничего себе! — присвистнул Витя, расплачиваясь. — Вот это да! Однако дороги нынче оккультные услуги. А я-то смотрю, почему у тебя в прихожей ни рабочего нет, ни крестьянина, только наш брат — предприниматель.

– Садитесь, — Степанида обратилась, кажется, ко мне одной.

Я присела на первый попавшийся стул.

– Не сюда, — немедленно последовала реплика из мрака, — точно напротив меня.

Я повиновалась.

Женщина снова зажгла свечу и потушила свет. То ли глаза мои снова отвыкли от темноты, то ли Степанида передвинула свечу, но теперь я ничего не видела, кроме пляшущего прямо перед моими глазами огонька свечи.

Витя затих позади меня, а девочки-гимназистки и подавно не было слышно. Откуда-то стали доноситься странные заунывные звуки, и только спустя минуту я догадалась, что это запела Степанида.

– Расслабьтесь, — негромко сказала она мне, — всего несколько минут думайте о чем-нибудь… отвлеченном. И не пугайтесь, если почувствуете вдруг легкое головокружение…

"Забавно, — подумала я вдруг, — какая-то заштатная гадалка пытается разобраться, что же все-таки творится в моих мозгах, когда даже я, экстрасенс, обладающий исключительными паранормальными способностями, не понимаю, в чем дело. Ну что же… последую совету — расслаблюсь и позволю ей ввести себя в транс".

Я закрыла глаза, ровно задышала и вскоре в самом деле почувствовала легкое головокружение.

– Та-ак… — долетел до меня как бы издалека голос Степаниды. — Сейчас я ввела вас в транс. Теперь вам больше ничего не нужно делать… Представьте, что вы плывете по широкой и чистой реке. Вам хорошо и спокойно. Ни о чем не думайте, только повторяйте за мной…

"Ничего интересного, — с легким разочарованием подумала я, — эта особа только освоила азы гипноза и… и, несмотря на то, что обладает несомненными экстрасенсорными способностями, уж очень эти способности незначительные. Их даже не хватило на то, чтобы ввести меня в транс, хотя я совсем не сопротивлялась. Все понятно — "колдовство" этой самой Степаниды рассчитано на людей внушаемых, с ослабленной психикой — именно такие люди приходят обычно к гадалкам и медиумам, чтобы поговорить за жизнь со своими умершими родственниками и спросить у покойных родителей разрешения на свадьбу или покупку новой квартиры".

– А теперь просто слушайте и повторяйте за мной, — снова услышала я плывущий голос Степаниды:

– Я спокойна, — монотонно забубнила она, — я совершенно спокойна… Мне больше не снятся кошмарные сны… Мне снится только хорошее… Даю тебе установку — только хорошие сны… Только хорошие…

Я едва удержалась от того, чтобы не рассмеяться. Она мне установку дает! Если бы все так было просто, я бы дала сама себе тридцать три установки…

– Все хорошо, — продолжала заунывно завывать колдунья Степанида, — все просто прекрасно… Все великолепно… все замечательно… Сейчас вы откроете глаза и забудете то, о чем мы с вами говорили. Но ваше подсознание ни за что не забудет мои слова и будет действовать точно по моим установкам…

Да, как же!.. До моего подсознания колдунья Степанида не добралась и не доберется никогда, потому что для этого ее скудных способностей явно будет недостаточно.

– Сейчас я досчитаю до трех и вы выйдете из транса.

Слушайте внимательно. Раз.

Я чуть-чуть приоткрыла глаза. Прямо передо мной сиял огонек свечи. Никакого головокружения я уже не чувствовала, разве что только — легкое, потому что мне страшно хотелось спать: было, наверное, уже часа четыре утра.

– Два, — звучно проговорила Степанида. Снова прикрыв глаза, я едва удержалась от того, чтобы не зевнуть. Нет, эту Степаниду нужно определить не в гадальный салон, а в детский сад нянечкой. У нее очень хорошо получается навевать своими заунывными завываниями сон — дети быстро засыпать будут… Да и вообще…

Да и вообще, не знаю как дети, но я сейчас точно засну. Как только эта мысль пришла мне в голову, я тотчас открыла глаза, потому что дремота настолько овладела моим телом, что еще немного — и я бы точно заснула.

– Три.

Свеча уплыла куда-то вправо. Я хотела подняться на ноги, чтобы поблагодарить госпожу Степаниду за изумительный сеанс, но с удивлением вдруг осознала, что не владею своим телом.

– Как такое могло получиться? — хотела воскликнуть я, но поняла, что и язык меня тоже не слушается.

Встревоженный крик Степаниды метнулся к потолку, а меня будто стопудовым грузом пригвоздило к жесткому сиденью стула.

Свеча вновь появилась у меня перед глазами.

Стул подо мной зашатался; сразу после этого огонек свечи вспыхнул ярче и, треща, стал разгораться все сильнее, в конце концов превратившись в огромный сияющий круг, больно режущий глаза — ничего, кроме этого круга, я не видела и не могла отвести от него глаз. Кажется, я даже сомкнула веки, но передо мной продолжал ослепительно гореть огненный круг.

Вибрация подо мной стала просто невыносимой, наконец стул потащило назад, а когда я оглянулась, то увидела мерзко мерцающие в темноте белесые нити паутины.

– Откуда здесь паутина? — успела подумать я, прежде чем очередной рывок, оказавшийся сильнее предыдущих, опрокинул стул и я рухнула навзничь.

– Витя! — барахтаясь на полу, закричала я. — Помоги мне! Паутина! Паутина! Паутина!

Когда звуки моего голоса смолкли, я не услышала ничего, кроме шуршания тянущихся ко мне нитей-щупалец, и поняла, что осталась в полной пустоте и кромешном мраке, в котором не было ничего — только я один на один с липким комком постоянно извивающихся паутинных нитей.

Вскочив на ноги, я подхватила с пола опрокинутый стул, решив использовать его как оружие, потому что ничего более подходящего здесь не видела. Я вообще не видела ничего, кроме мерзко чавкающих щупалец паутины, с которых тянулись на пол длинные струйки белесой слизи.

Не выпуская из рук стул, я бросилась бежать.

Если рассуждать логически, то через пару шагов я должна была наткнуться на стол, за которым сидела госпожа Степанида, а еще через несколько — на стену комнаты, где находилась до того, как появилась эта дьявольская паутина. Но, задыхаясь и спотыкаясь в кромешной пустой темноте, я пробежала уже достаточно большое расстояние и никакой преграды на своем пути не встретила.

Я бежала изо всех сил. Стул, оказавшийся вдруг неожиданно тяжелым, оттягивал руки, а черный воздух, словно густые чернила, заливал мне легкие, не давая никакой возможности глотнуть хотя бы капельку кислорода.

Когда мои ноги подкосились сами собой, я без сил опустилась на колени.

Ничего и никого вокруг. Только пустота, до отказа наполненная кромешной чернотой.

Некоторое время я ощущала лишь стук своего бешено бьющегося сердца и гул крови в висках.

"Так, — лихорадочно собирая мысли в более или менее стройный порядок, рассуждала я. — Как я могла оказаться в этом странном месте? Куда подевалась комната, где стоял стол, стулья, а за ним — Степанида эта проклятая и мой Витя? И откуда появилось это бесконечное пространство, залитое чернильным мраком? И снова, снова — отвратительные нити-щупальца этой чудовищной паутины, от которой, кажется, я на время смогла убежать…"