Доктор Вольфган Штайниц возглавлял управление военной химии «Фарбениндустри», работавшее по заданию верховного руководства рейха. Директорат «Фарбениндустри» старался выполнить любые задания, даже если они подчас и шли вразрез с общим планом. Еще бы: никому не хотелось иметь дело с РСХА — главным управлением имперской безопасности во главе с обергруппенфюрером СС Гейдрихом, непосредственно заинтересованным в работе управления Штайница. К тому же доктору благоволил сам рейхсфюрер СС Гиммлер! Да и третье лицо в карательных органах рейха — обергруппенфюрер СС Кальтенбруннер проявлял растущий интерес к изысканиям ученых-химиков.

Вермахт получил новые сильнодействующие отравляющие вещества в десятки, сотни раз эффективнее иприта, примененного немцами еще в первую мировую войну. Больше всех, пожалуй, успешной работой управления Штайница был доволен Кальтенбруннер, намеревавшийся применить эти ОВ для умерщвления узников Освенцима, Бухенвальда, Маутхаузена, Майданека, Дахау и других концлагерей, созданных гестапо на оккупированной территории и в самой Германии.

Химическая служба фашистского вермахта уже к 1941 году имела огромные запасы стойких отравляющих веществ. Но и противник, без сомнения, располагал аналогичным оружием, и именно поэтому руководители рейха почти исключали применение химического оружия во второй мировой войне. Требовалось иное, еще неизвестное оружие массового уничтожения лишних, по мнению нацистов, людей на земле. Таким оружием могли стать биологические средства — болезнетворные микробы, к которым относятся обособленные друг от друга мельчайшие живые существа: бактерии, вирусы, риккетсии и грибки, способные стать возбудителями чумы, холеры, сибирской язвы, туляремии, бруцеллеза, сапа, натуральной оспы, сыпного тифа, различных лихорадок, энцефаломиелитов и других инфекционных болезней. Сброшенные в стане неприятеля, микробы, быстро распространяясь, охватят огромные районы или даже целые небольшие страны. Пока потерявший боеспособность противник догадается о скрытом применении против него какого-то нового бесшумного оружия и примет меры к ликвидации его последствий, немецкие войска без особых усилий уничтожат остатки вражеских армий. При этом победитель получит полностью сохраненные материальные ценности, так необходимые для благосостояния и процветания немецкой нации.

В планы создания бактериологического оружия Штайниц был посвящен еще осенью 1939 года во время польской кампании. Незадолго до этого в главном управлении имперской безопасности он докладывал о своих частных опытах с бактериями. Гиммлер и Гейдрих одобрили его изыскания. Было решено в ближайшее время построить лабораторию, собрать в нее самых способных бактериологов, химиков, ботаников и начать производство бесшумного оружия в военных целях. Руководство всей работой возлагалось на Штайница, который принял это как должное, ибо считал себя в данной области вторым по значимости ученым Германии, отдавая пальму первенства лишь профессору Шмидту. Правда, имя Штайница пока неизвестно науке: кто работает на войну — остается в секрете. Но придет время, и о нем заговорит весь мир; в это Штайниц верил, об этом всегда мечтал.

Строительство бактериологической лаборатории, к неудовольствию Штайница, затягивалось. Победоносные германские войска почти без потерь занимали страны Европы, и фюрер, упоенный легкими победами, не торопился пока создавать новое оружие. Иного мнения придерживалось РСХА. Приближалась война с коммунистической Россией, которую без бактериологического оружия будет трудно уничтожить. Особенно это понимал Кальтенбруннер, в начале 1941 года посетивший управление военной химии в «Фарбениндустри». Он заверил Штайница, что строительство бактериологического центра вот-вот начнется и можно уже негласно подбирать себе будущих сотрудников из «Фарбениндустри», бактериологического института Коха и с химического факультета Берлинского университета. Вот тогда-то Штайниц и вспомнил о своем бывшем учителе, опыт которого должен быть использован в его работе.

Созданные Шмидтом гербициды, регуляторы роста растений и особенно дефолианты, вызывающие опадение листьев у растений в период созревания плодов, послужат средством уничтожения сельскохозяйственных культур, создавая тем самым голод в тылу врага. Достаточно лишь увеличить дозы применения этих химических веществ, и они вместо улучшения развития растений полностью уничтожат их.

Зная, что профессор раньше недолюбливал его, Штайниц решил сблизиться с ним на поприще некогда любимой работы Шмидта — преподавательской. По его требованию Берлинский университет пригласил отставного профессора на чтение месячного курса лекций по органической химии. Предварительно Штайниц с помощью организации Тодта убрал доктора Лаутербаха, заявленного в ректорат университета на ассистирование профессорских лекций, и сам стал помогать Шмидту.

С Кальтенбруннером Штайниц поддерживал постоянную связь, понимая, что лучшего шефа из высокопоставленных и могущественных особ третьей империи ему не найти. Оба они начинали со штурмовых отрядов, оба громили коммунистов и прочих демократов, почти одновременно вступили в нацистскую партию, мечтая достичь самой верхней ступени иерархической лестницы рейха. Кальтенбруннеру это удалось — стал третьим лицом в карательных органах третьей империи, приближенным и особо доверенным лицом самого фюрера. Штайница же, несмотря на солидный возраст — он был старше однокурсников на восемь лет, нацисты посадили на студенческую скамью университета: новой Германии требовались новые ученые, способные своими открытиями укрепить ее военное могущество. Правда, Штайниц всегда продолжал оставаться штурмовиком и сейчас уже являлся штандартенфюрером СС, хотя в университете об этом никто не знал: никогда на нем не видели черную эсэсовскую форму.

Штайниц со дня на день ждал вызова в имперскую канцелярию — об этом его предупредил Кальтенбруннер, но прошло лето, кончалась осень, а приглашения так и не последовало. Опьяненному успехами на восточном фронте высшему руководству рейха было не до бактериологического центра: непобедимые немецкие войска были уже у стен Ленинграда и Москвы, и фюрер вот-вот должен был въехать на белом коне в поверженную большевистскую столицу. Штайниц, в отличие от большинства немцев, не верил в быстрый разгром России. Поэтому он не сидел сложа руки и без конца проводил свои эксперименты с бактериями. А потом, ведь кроме России существуют еще Англия и Соединенные Штаты Америки, стоящие на пути к мировому господству. Есть и другие страны, в частности сегодняшние союзники — Италия и Япония, от которых в конечном итоге тоже придется избавляться. Поэтому в любом случае руководство третьей империи захочет иметь всеуничтожающее бактериологическое оружие, и чем скорее, тем лучше для Германии. От Кальтенбруннера он узнал, что Япония уже давно начала подготовку к бактериологической войне, создав на оккупированной территории Маньчжурии два исследовательских отряда под безобидной вывеской: Управление водоснабжения и профилактики Квантунской армии и Иппоэпизоотическое управление Квантунской армии. Что ж, он, доктор Штайниц, тоже придумает своему бактериологическому центру отвлеченное название — к примеру: Институт по изучению продления жизни человека. Многие пожелают пройти в таком учреждении «курс лечения»!

В начале декабря 1941 года Штайниц получил наконец долгожданный вызов в имперскую канцелярию. К этому времени немецкие войска были остановлены русскими под Москвой. Въезд Гитлера в столицу большевиков откладывался до будущей весны…

Точно в назначенное время Штайниц прибыл в приемную имперской канцелярии, где его уже ждали.

— Фюрер вас примет через пять минут, — сказал адъютант. — Сейчас у него группенфюрер Кальтенбруннер.

«Хорошо, что доктор Кальтенбруннер у фюрера, — подумал Штайниц. — При нем я буду чувствовать себя свободнее». Мысленно, в который уже раз, он начал повторять свой доклад. Вначале расскажет фюреру, что представляет из себя бактериологическое оружие, о его преимуществах перед другими средствами уничтожения людей, в том числе и перед «оружием возмездия» — ФАУ. Потом доложит о некоторых общих принципах ведения бактериологической войны, затем о способах производства, хранения и распространения возбудителей инфекционных болезней. Закончит он характеристикой последствий от применения нового, бесшумного оружия. И конечно же фюрер будет приятно удивлен, когда узнает, что невидимые человеческому глазу микробы за короткий срок могут сразить все население такой, например, страны, как Англия.