Совещание «Книга — колхозам» выявило также меняющееся под влиянием классовой борьбы лицо деревни. Все отмечали возросшую активность женщин. «Чертовы бабы, — сказал один член бригады, ездивший по колхозам, — мы подсчитали, что на четыре выступления мужиков приходится семнадцать выступлений женских». «Чертовы бабы» стоят сейчас в библиотечных очередях. «Чертовы бабы» раньше брали книжки о женских болезнях, о яслях, беллетристику, сейчас требуют книги по политике и колхозному строительству. Ясно, книга стала уже орудием классовой борьбы, орудием строительства, и массы стремятся к тому, чтобы бороться не голыми руками, а быть вооруженными этим новым, острым орудием борьбы.

Ликвидация безграмотности, охватившая миллионы женщин, имеет своим естественным следствием повысившийся спрос На книгу. Но надо отметить следующее. Подобно тому как какое-либо новое изобретение в области техники очень часто обесценивает новое, дорогостоящее оборудование фабрики и новенькие машины приходится подчас сдавать в архив, мы на культурном фронте также имеем это «моральное изнашивание», тяжело отражающееся на нашем книжном фонде. Груды книг выбывают из строя, идут ведомственные споры, что с ними делать, уничтожить ли их на местах или пересылать в центральные библиотеки.

В начале бибпохода мы дали лозунг подомового сбора книг в целях увеличения библиотечных фондов. Нет денег — волей-неволей пойдешь побираться. Книги нужны до зарезу, а помощи нет. Если на чем экономят, то на библиотечном деле, даже в контрольных цифрах «сам Наркомпрос» чуть не забыл вставить суммы, нужные на библиотечное дело. В Иванове собрали таким путем 150 тысяч книг. Ивановцы считают, что 50 тысяч из этих книг можно отдать в библиотеки, 100 тысяч пойдет на утильсырье. Надо принять, однако, во внимание, что разбор книг, отбор лучших требуют большой квалификации, иначе в утильсырье попадут нужнейшие книги, а в оборот пойдет макулатура. Если в Иванове есть силы для правильной сортировки книг, то на местах именно по этой линии мы видим бездну головотяпства. Отбор требует также и времени, а пока идет этот отбор, некоторые книжки успевают уже устареть.

Надо переходить к другим способам снабжения деревни вообще и колхозов в частности. Надо посылать в колхозы библиотеки, формируемые из новых книг. Актуальная, нужная литература должна немедленно пересылаться в колхозы. Сборы книг целесообразно практиковать лишь в крупных центрах или же собирать не «книжки вообще», а учебники, книжки о колхозах, книги определенно намеченного автора.

Вообще же с делом снабжения деревни нужной книгой надо торопиться. Редакции газет, Секретариаты тт. Калинина, Ворошилова могут рассказать о грудах горячих страстных просьб о книгах. Чтобы получить пару книжек, человек всю свою биографию напишет, приложит удостоверение сельсовета, что он самый достоподлинный бедняк, и т. д. Колхозники, приезжая в город, атакуют учреждения, имеющие хоть какое-либо отношение к снабжению книгами. Ходят из одной комнаты в другую, стараются «настрелять» побольше книг для колхоза. Конечно, мы должны заботиться, чтобы у нас ни одна веревочка в нашем культурном хозяйстве не пропадала, была правильно использована, но «веревочек»-то этих больно уж мало в сравнении с тем колоссальным спросом на книгу, который пробудили в деревне коллективизация и классовая борьба.

Совещание «Книга — колхозам» дало немедленные результаты: Госиздат на это дело уделил 25 тысяч, да Главполитпросвет, или, как теперь он называется, массовый сектор, — 20 тысяч, да еще какая-то организация — 2 тысячи. Целых 47 тысяч. С миру по нитке. Все хоть что-нибудь. Но это лишь временная затычка. Нужен совсем другой размах этого дела. Не поможет и та партизанщина, которая все более и более неизбежно будет развиваться в этом деле. Будут при партизанщине разнобой, параллелизм, «принудительный ассортимент» — будут сбывать устаревшие книжки с обломанным и заржавевшим острием. Борьба в деревне углубляется с каждым днем, одних газет недостаточно, нужна книжка.

Состоявшееся партсовещание по вопросам народного образования поставило со всей остротой вопрос о необходимости единого планомерного наступления на культурном фронте. Новые методы работы, методы культпохода тогда только дадут наибольшие результаты, когда работа будет вестись по единому плану, не мертвому, бюрократическому, а живому, гибкому, организующему существующую тягу масс к книге.

XVI партсъезд — мы, просвещенцы, культармейцы, крепко надеемся на это — уделит вопросам культурной революции должное внимание, вникнет в конкретные формы развертывания этой революции и придет ей на помощь всем своим авторитетом.

1930 г.

КНИГУ — КОЛХОЗАМ!

Сейчас все товарищи, знающие деревню, отмечают чрезвычайно возросшую активность крестьянок и колхозниц. На собраниях женский голос звучит громче всех. Ставят они вопросы чрезвычайно остро.

Крестьянка, загруженная массой домашних дел, всегда отставала на культурном фронте. Темнотой женской широко пользовались кулаки, сектанты и пр., распространяя среди женщин самые нелепые слухи и превращая их часто в своих пособников. В деревне сейчас идет острая классовая борьба. Классовая борьба учит, просвещает, и надо сказать, что широкая масса батрачек, беднячек и середнячек многому научилась в этой борьбе: не так уж верят каждому слову, каждой сплетне. Работницы-активистки многому тут могут помочь и помогают, делятся своим организационным опытом, своей классовой заряженностью. Пробуждение политической сознательности создало громадную тягу к учебе. Этой зимой культпоход перекинулся в деревню, и им было охвачено 8 миллионов, по преимуществу женщин. На ликпунктах шли занятия и по политграмоте.

На днях состоялось при массовом секторе Наркомпроса совещание по вопросу: «Книга — колхозам». На этом совещании отмечались возросшая активность женщин, их интерес к книге — стоят в библиотечных очередях, — и особенно изменился характер спроса на книгу. Раньше брали книжки больше по женским болезням, по уходу за детьми, беллетристику, теперь спрашивают книги по колхозному движению, политические. В женской массе пробудился интерес к политике.

Дело в том, что книга превратилась сейчас в орудие классовой борьбы, она раскрывает глаза на то, что делается в деревне, она стала орудием строительства социализма. Что такое колхоз, почему он невыгоден кулаку, кто такой кулак, почему до сих пор не выбились из нищеты и темноты — ответы на эти вопросы дает книга. Не для времяпрепровождения читает теперь книги деревня, книга нужна деревне, как новые сельскохозяйственные орудия.

Но все выступавшие отмечали ничтожное количество книг, которые попадают в колхозы, скудость состава библиотек, ничтожное количество библиотек и изб-читален, изношенность книг.

Прошлую зиму книга еще очень слабо проникала в колхозы. В этом году в связи с ростом индустриализации, коллективизации, с введением всеобщего обучения, широким размахом ликвидации безграмотности на библиотечном фронте замечается известный перелом. Библиотечный поход, вначале очень туго прививавшийся, сейчас докатился до деревни. Чрезвычайно интересный доклад сделал т. Виленкин, представитель Ленинградской области. Вот что пишет он в своем отчете:

«По единодушному отзыву деревенских библиотечных работников спрос на книгу в течение истекшей зимы возрос в необычайной степени. Контрольные цифры вербовки читателей, установленные в начале года, оказались уже на май месяц почти вдвое превышенными, количество передвижек, направленных в красные уголки, более чем удвоилось. Библиотекари оказались лицом к лицу с пустыми полками и непрерывно возрастающим спросом на книгу. Ничего не оставалось, как широко развернуть бибпоход. Областная ленинградская конференция деревенских библиотекарей имела в этом году небывалый вид. Обычных жалоб, неверия не было слышно. Работники привезли с собой зарядку лихорадочно перестраивающейся деревни, работники стали говорить на языке больших чисел. Торжественно обещали развернуть поход. Но все они в один голос утверждали, что деревне нужна каждодневная, энергичная помощь пролетарского города. Надо срочно дать детские библиотеки. Не книгу, а именно библиотеки, готовые, полностью оборудованные. Под руководством штаба бибпохода удалось в полтора месяца оборудовать 55 библиотек по 3 тысячи книг каждая. Были заключены договоры с организациями. Облпрофсовет обязался дать 12 библиотек, облоно — 14, Ленинградское шефское общество — 9, Союз союзов — 3, ЛСПО — 6 и т. д. Местам было поставлено требование: хотите библиотеку — гарантируйте помещение, гарантируйте ставку для библиотекаря, подыщите и подготовьте его. Работа перешла в округа. Начались переговоры с райисполкомами. Заявки на этих условиях поступили на 80 библиотек. Штаб бибпохода намечает вторую кампанию — 50 библиотек в колхозы к годовщине Октября».