Видимо, первым Парку подвернулся Мартинэ. Шахматист выглядел издерганным, раздраженным. Протянул Альберу руку и тотчас отдернул назад, едва они успели соприкоснуться пальцами.

– Простите, но я очень спешу. Какое у вас ко мне дело?

– Что-нибудь стряслось? – поинтересовался Альбер. – Уж не потерпел ли ваш компьютер поражение?

– Какое, к чертям, поражение! Еще не родился шахматист, способный поставить мат нашему компьютеру. Просто один автомат сломался.

– Чего ж тут расстраиваться? Главное, чтобы не было проигрышей.

Мартинэ изо всех сил сдерживался, стараясь сохранить вежливость.

– Взгляните на табло: пять – ноль. На этом держится вся наша реклама – каждый тур должен закончиться таким результатом. А теперь все срывается из-за того, что один растреклятый автомат вышел из строя!

– Разве нельзя его отремонтировать?

– Наши техники сейчас колдуют над ним, но я не очень верю, что у них получится. Впрочем, полагаю, вы не за этим меня пригласили…

Он выжидательно уставился на Альбера, который вертел в руках слона.

– Не за этим. Я хотел кое-что выяснить у вас относительно Марсо. – Поставив на доску слона, он взял другую фигуру.

– Относительно Роже? – удивился Мартинэ. – Не знаю, право, чем могу быть полезен, но я к вашим услугам.

Альбер расставил на доске еще три фигуры. Вскинул глаза на Мартинэ и мягко, как бы извиняясь, улыбнулся.

– Меня интересует его личная жизнь. – Он выставил на доску еще одну пешку, явно довольный результатом.

– Его личная жизнь? Но почему вы адресуетесь за информацией именно ко мне?

– Потому что вы знакомы с ним с давних пор, посещали один и тот же клуб. – Альбер убрал с доски несколько фигур, заменив их другими. – Не знаете случайно, были ли у Марсо любовные похождения?

– Это никогда не мешало ему ухаживать за Марианной. – Он насмешливо следил за стараниями Альбера, расставлявшего на доске фигуры. – Если так дальше пойдет, из вас вскоре получится заправский шахматист.

– Рад, что вы меня обнадежили. Мечтаю сразиться с вашим компьютером.

– Что ж, попотеете еще годок-другой, и у вас появятся шансы против Р-43. На «Ультимат» нечего замахиваться, вам его никогда не побить.

– А Марианна? У нее не было других увлечений?

– Попробовала бы она искать утехи на стороне! Роже охранял ее так ревниво, что подступиться к Марианне можно было только с риском для жизни.

– Красивая девушка, – заметил Альбер, изо всех сил стараясь, чтобы голос его звучал безразлично, и по рассеянности переставил на другую клетку черного короля.

– Видели бы вы ее лет десять назад! – Мартинэ взял изящно вырезанную черную фигуру и принялся вертеть ее в пальцах. – Стоило ей войти в зал, и он словно озарялся ярким светом…

– Вам никогда не приходило в голову попытать удачи?

– При таком заслоне, какой выставил Марсо?! Не смешите меня! – Он в сердцах стукнул пешкой и резко передвинул коня.

– А Фонтэн, брат Марианны? Он был в хороших отношениях с Марсо?

– Должен, вас удивить: Фонтэн почти со всеми был в хороших отношениях. Симпатичный, обаятельный парень, он делался несносным лишь в тех случаях, когда терпел поражение. – Мартинэ рассмеялся и отвел руку Альбера, изготовившегося сделать ход белой пешкой. – Фу, глупость какая: короля двигайте, короля! – Похоже, он и сам не заметил, что отвлекся, и тотчас продолжил начатую тему. – Помнится, во время одного из турниров он закатил противнику оплеуху.

– За что же?

– У того была дурная привычка: нацелится на фигуру, поднесет руку, а в последнюю секунду отдергивает назад. Как вы знаете, существует правило – если дотронулся до фигуры, должен ходить. Первый раз Жак вежливо оговорил его, во второй раз посулил врезать по физиономии, а на третий раз исполнил свое обещание. Скандал разразился неслыханный.

– Теперь куда?

– О чем вы? – Мартинэ непонимающе уставился на него.

– Куда я должен поставить короля?

– Ах вон что! Если пойти сюда, черные получают шах, а можно белыми сделать вот такой ход, и тогда… – Он выпрямился, внимательно глядя на Альбера. – Не предполагал, что вас интересуют шахматные задачи.

– Именно эта задача меня очень интересует. Вам известно, что она послужила причиной гибели вашего друга Ростана?

– Разумеется, известно. Идея была великолепная, поздравляю. Как установить детонатор таким образом, чтобы пластиковая бомба взорвалась через полгода и в нужный час? По мнению специалистов, для этого необходим кварцевый часовой механизм, ну и приспособление для дистанционного управления. Но мне это казалось маловероятным. Что, если намеченная жертва вздумает куда либо уехать или созвать гостей в тот день, а может, продаст или подарит кому-нибудь шахматный столик? Или, скажем, автомат испортится и придется отдать его в ремонт? Нет, человек, который загодя и столь тщательно планирует убийство, не станет подвергать свою затею случайному риску. Верно я говорю?

– Не знаю даже… – уклончиво ответил Мартинэ.

– По замыслу убийцы, столик должен был взорваться в тот момент, когда Ростан занят шахматной игрой. Когда он решает шахматные задачи, а стало быть, находится один. Вот наш хитрец и изобрел задачку с невероятно сложной и не допускающей случайности расстановкой фигур, а детонатор установил с таким расчетом, что бомба взорвалась, когда на доске получится эта позиция. Когда Ростан поставит мат.

Лелак сделал два хода и на третьем ходу победоносно припечатал клетку белой пешкой. Мартинэ не дрогнул ни единой черточкой лица.

– Весьма любопытная теория.

– После этого убийце оставалось лишь уехать из города и анонимно переслать задачу в редакцию «Ля ви д эшек».

– Похоже, вы подозреваете меня, – заметил Мартинэ.

– Не подозреваю, а знаю, что это ваших рук дело, – твердо произнес Альбер. – Пока мы с вами сейчас разговаривали, я не переставая забавлялся фигурами: пытался выстроить ту позицию и все время, допускал промахи. Вы поправляли меня, можно сказать, автоматически.

– Ну и что? Я видел эту задачу в газете.

– Когда? Вы же в то время находились за границей.

– По возвращении домой, задним числом. Попробуйте опровергнуть мои слова. И вообще, это не доказательство.

– Разумеется, нет, – согласно кивнул Альбер. – Важно было мне самому утвердиться в собственной правоте. Если бы вы не попались на эту удочку, я поочередно беседовал бы с каждым из подозреваемых – здесь, у шахматной доски, – пока кто-либо из них не выдал бы свою осведомленность. Но я догадался, что замысел принадлежит вам. У вас был мотив: «Ультимат» сулит колоссальные доходы, и теперь, когда Ростан сброшен со счетов, все капиталы достанутся вам. У вас была и возможность осуществить свой замысел. Вы приобрели компьютер и подарили его приятелю. Для вас, профессионального шахматиста, не составило труда при необходимости разработать оригинальную шахматную задачу.

– Попробуйте доказать, – тихо проговорил Мартинэ.

– Зачем? – удивился Лелак. – Когда я только еще приступал к расследованию, мне посоветовали, если я хочу выиграть, изучить ход мысли шахматиста. Так я и сделал.

– И к какому же выводу вы пришли? – насмешливо поинтересовался его противник.

– Во-первых, я понял, что если убийца был шахматистом, то он рассчитывал свои поступки задолго наперед. Значит, он выносил идею и приступил к ее осуществлению, когда «Ультимата» не существовало даже на бумаге.

– Поразительная психологическая готовность!

– Затем я усвоил, что опытный шахматист знает, когда проиграл партию и когда пора сдаваться. Он не станет мучить себя и партнера и тянуть время, пока не лишится всех своих фигур. Взвесит шансы и, если увидит, что они складываются не в его пользу, прекратит игру. Вы сами меня этому учили.

– Какие шансы вы имеете в виду?

– Неужели вы думаете, мы не найдем доказательства – теперь, когда я точно знаю, где их надо искать? Полагаете, что никто и ни разу не засек вас, когда вы приходили к Фонтэну? Я бы скорее выразился так, что ваше появление никому не бросилось в глаза. Но если вы надеетесь, что ни одна живая душа не опознает вас, когда мы каждому жителю улицы предъявим вашу фотографию, вы глубоко заблуждаетесь. – Он чуть помолчал, давая Мартинэ переварить услышанное, затем продолжил: – В группе по борьбе с терроризмом принято на всякий случай записывать поступающую телефонную информацию на магнитофонную ленту. – Выдумка чистейшей воды, но откуда шахматисту было знать об этом. Блеф относился к арсеналу другой распространенной игры. – Эксперты мигом установят, что голос на пленке тождественен вашему. Продолжить дальше? Во всем огромном отеле не нашлось свидетеля, который бы видел, как кто-то заходил в номер к Марсо. Но совсем иная получится картина, когда мы произведем поголовный опрос участников турнира, допытываясь, где вас видели в строго определенное время. До сих пор считалось, что вы якобы неотлучно находились при своем автомате, наблюдая за игрой. Однако, если копнуть поглубже, окажется, что вас не видели там именно в те роковые минуты, хотя до и после вы все время были на своем посту, а потому окружающим казалось, будто вы никуда и не отлучались. Не исключено, что кто-нибудь заприметил вас на лестнице… Если желаете, могу хоть до утра перечислять возможные шансы в нашу пользу. Мы перероем весь ваш гардероб и на каком-нибудь из предметов одежды обнаружим микрочастицы – невидимые глазом пылинки – из номера Марсо. Сказать, как обстоят ваши дела? У вас остался ферзь, целы основные фигуры, и человеку несведущему может показаться, будто у вас есть шансы. А между тем игра окончена, вы вправе лишь тянуть время.