Чтобы начать революцию. Так постановили социалисты всех стран, и русские, и западноевропейские.
Но, когда разразилась мировая война, тут только стало видно, как везде сильна буржуазия. Она сильна не только тем, что у нее есть средства производства, не только тем, что она заставляла на себя работать тысячи и сотни тысяч рабочих. А она была еще сильна тем, что она умела при помощи школ, при помощи газет, при помощи прессы, кинематографа, театров и других просветительных средств повлиять на умы рабочих, сделав их рабами не за страх, а за совесть. В буржуазной прессе, которую читали рабочие Франции, Германии, Англии, каждый день повторялись разные буржуазные сказки, которым рабочие верили. В школах внушалось с малых лет уважение к богатству, уважение к сильным. Указывалось на то, что представители буржуазии есть самые умные, самые способные люди и наилучшие организаторы. И передовые рабочие Германии, Англии и других стран не решились выступить против организованной буржуазии, против организованного капитала, затеявшего мировую бойню.
У нас, социалистов, отношение к войне было другое. Большевики не находились под влиянием буржуазии, и они оценили эту войну как войну грабительскую, как войну империалистическую. Но война, которая продолжалась четыре года, показала и западноевропейским рабочим, что буржуазия втирала им очки и обманывала их. Когда рабочие очутились в окопах и увидели, как рабочие социал-демократы идут друг на друга ради интересов капиталистов, рабочие мало-помалу стали понимать, что они были рабами капитала. Возмущение против буржуазии, которая видела в рабочих только рабочие руки, а в момент войны — только пушечное мясо, росло в рабочих все больше и больше. Во всей Европе в рабочих массах накипело глухое негодование, которое грозит прорваться. На днях вышел 5-й номер журнала «Коммунистический Интернационал». Там есть прекрасное письмо из Франции, в котором описывается, что во Франции теперь народное возмущение все более и более растет. А ведь там вожди социалистов говорили, что это Германия начала войну, что «наша французская буржуазия была права». Первого мая во Франции были громадные демонстрации. Мы знаем, что в Одессе французские солдаты отказывались бороться с большевиками. Это не преувеличение. То, что это правда, мы видим из писем белогвардейцев, арестованных во время последнего заговора. В письме одного из них было сказано: «Французы ненадежны: они в Одессе не захотели бороться с большевиками».
Почему началось дело революции с России? Революция началась в России потому, что буржуазия здесь была более слаба, чем в Западной Европе. Она не была так организована, как в Западной Европе, и потому русским рабочим с этой буржуазией бороться было гораздо легче. В настоящее время, товарищи, Россия находится в трудном положении. Лорд Черчилль указывал на то, что 14 держав борются против России. Мы видим, как Деникин наступает. Каждый коммунист сейчас переживает очень тяжелое время. Он с волнением думает: победит или не победит Деникин? У коммунистов нет сомнения, что коммунизм победит. Но на время может быть победа белогвардейцев, но не на очень долгое время. Чтобы бороться с белогвардейцами, нужно полное напряжение сил. В России власть взять было легко, но так как рабочие менее организованы, то удержать им власть труднее. От всех нас, коммунистов, требуется величайшее самопожертвование. От нас требуется величайшее напряжение сил. Рабочая молодежь, которая выросла в атмосфере революции, должна быть готова на это самопожертвование.
Большинство из вас, может быть, еще маленькими детьми переживало 1905–1906 годы, а также 1912 год, когда рабочие массы стихийно поднялись с протестом. Вы переживали первую, Февральскую революцию и Октябрьскую революцию. У вас, товарищи, особенно силен революционный дух, воспитанный всей атмосферой классовой борьбы в России. Поэтому я уверена, что коммунистическая рабочая молодежь всегда будет в передних рядах тех, кто строит новую, социалистическую жизнь, и тех, кто защищает социалистическую республику. Да здравствует коммунистическая молодежь! Да здравствует социалистическая республика!
РЕЧЬ НА IV СЪЕЗДЕ РКСМ
Прежде всего позвольте приветствовать вас, товарищи, а затем я хотела бы поделиться с вами одной мыслью, которая постоянно возникала у меня в течение этого и другого съезда, который сейчас происходит. Сейчас идет съезд губоно, и там обсуждаются вопросы, как спасти школы и как построить их. Когда перед нами стояла задача, чтоб сохранить нашу республику от белогвардейцев, когда шел вопрос о существовании самой Советской республики, тут кадры молодежи самоотверженно боролись на фронтах. Они делали все что могли, чтобы поддержать Советскую республику; это, конечно, повело к тому, что между Советской властью и подрастающей рабочей молодежью организовалась крепкая спайка, так что с нашими вопросами мы всегда очень охотно обращаемся к молодому поколению. И вот, товарищи, сейчас, когда окончилась война, борьба за существование стала другой громадной задачей перед Советской Россией.
Ведь нельзя закрывать глаза на факты. Мы все знаем, что Россия страна дикая, что у нас такое количество безграмотных, как нигде. У нас очень плохие школы. Очень легко ругать Наркомпрос, но надо знать, какие у нас учителя, как они живут и что можем мы им дать. Культурная задача, которая сейчас неимоверно раздвинулась, — это потребность в новых работниках. Приходится слышать отчеты политпросветов, что в такой области, как журналистика, совершенно отсутствуют работники, и вот товарищи из РОСТА (Российское телеграфное агентство. — Ред.) указывали, что в провинциальных газетах совершенно отсутствуют работники… Уровень работников страшно низкий, работа растет, а работников нет.
Если бы вы послушали, что рассказывают на съезде губоно об отсутствии учителей. Их нет — это ощущает все подрастающее поколение, и в крестьянстве среди подрастающего поколения огромная жажда знаний, и школы не могут быть устроены, потому что нет учителей, школы пустуют. Нет учителей, потому что они в отчаянном положении, потому что мы не можем их снабжать, но не хотим, а не можем эту учительскую армию снабжать. Они оторваны от жизни, они часто не могут разобраться в окружающих явлениях. Революция застала их в деревнях, и некоторые деревни только теперь переживают то, что переживали столицы, что переживал центр несколько лет тому назад. У нас принято ругать учителей саботажниками, что это мелкобуржуазный слой населения, на него взваливают все вины. Мне приходилось в 1919 г. ездить на пароходе «Красная звезда». Останавливались в разных уголках — в уездных городах, местечках, селах и деревнях — и везде видели один и тот же факт. Советские работники, а очень часто и партийные, свысока говорили об учительстве, но если ближе посмотреть на это учительство, которым поддерживается все просвещение, то мы увидим, что оно стоит на своем посту. Тогда, когда школа разваливается, когда учитель живет в совершенно невозможных условиях, он все-таки продолжает вести свою обычную работу. Этим учителям не приходится пожинать никаких лавров. Но работа учительства — громадная работа, и, в сущности, в руках учителя все будущее молодое поколение. Еще Руссо говорил, что первоначальные годы развития ребенка — это самые главные годы развития. И вот мы видим, что эти первые годы развития находятся в руках того учительства, которое осталось от старого времени и которое постепенно вымирает. Учительство старое недостаточно подготовлено, и число его очень ограниченно.
А новые кадры? Тогда как в техникумах и везде вы видите целые тучи желающих поступить на различные факультеты: медицинский, правовой и т. д., в технические училища и пр., — в то же время наблюдается полное отсутствие желающих поступить в техникумы, подготовляющие учительский персонал, и особенно мало желающих из среды пролетариата. Это совершенно ненормальное положение. Мы не представляем себе, что начинать можно только с фабзавуча. Но надо, чтобы ребенок что-нибудь да знал. Теперь страшно понизился уровень знаний. Теперь, когда принимают на учительские курсы, поступающим ученикам задают вопрос, что больше: 2/3 или 3/4. И вот эти будущие учителя часто не знают, что больше: 2/3 или 3/4. С таким уровнем мы не построим никакой коммунистической республики. Надо осознать, что для этого нам надо обладать всеми достижениями науки. А когда мы возимся с тем, что больше: 2/3 или 3/4, — это значит: мы мало пригодны для того строительства, которое перед нами стоит.