- В общем, моя подруга вылетела пассажирским рейсом на Луну, а я осталась на базе, спряталась на твоём корабле и теперь лечу на ту же Луну, только вместе с тобой. А там мы снова поменяемся. Вот так-то!

И выдумщица звонко расхохоталась.

- А охрана?! А техники?! Как ты их обошла?

- Ну знаешь, дорогой, - возмутилась Селена, - кажется, ты недооцениваешь меня как журналистку! Да грош мне цена была бы в базарный день, если б я не смогла обмануть пару-тройку ваших оболтусов! Охрана, техники - подумаешь! Тоже мне препятствие.

Он прорычал что-то неразборчивое. В душе Селена начала потихоньку возмущаться: сколько можно сердиться? Кажется, Лёня накричался вволю!..

Но Лёня заорал вновь:

- А связь?! Ты заблокировала канал?

- Я! - воскликнула Селена, мстительно выпятив подбородок. - А что? Может, я не хочу, чтобы на нас пялились твои дружки-женоненавистники, которые по нескольку лет кряду пропадают на базе.

- Сумасшедшая! Что ты натворила! - завопил он, покраснев от натуги.

- Что?! Я ещё и сумасшедшая? - Селена была оскорблена до глубины души. Нет, в самом деле, как он смеет! Женщина продралась к нему, неблагодарному, сквозь все тернии, с невероятными трудностями попала на эту проклятую "раму", спряталась в кабине, скрючившись над ноутбуком, ждала столько времени, пока он окончит свои никчемные измерения, обеспечила тайну встречи...

Такой гениальный план, и вот какова его благодарность! Настоящая скотина...

- Селена, отдай блокиратор,- уже спокойно попросил Лёня. Она лишь молча мотнула головой.

- Отдай, пожалуйста. Этот последний шанс.

- На! - Селена ткнула ему ноутбук.

- Селена, отдай, - настойчиво повторил Лёня, поглаживая её волосы. От долгожданного проявления нежности сердце ёкнуло, а голова закружилась, но Селена лишь стиснула зубы. Сдаваться вот так сразу? Ещё чего!

- Я его выбросила.

Лёнина рука вздрогнула.

- Ты серьёзно?

- Абсолютно. Я ждала, чтобы ты хотя бы поцеловал меня. Я знала, что ты сразу же снимешь блокировку и всё испортишь. А теперь я жалею об этом! Честное слово, жалею. Не нужно было выбрасывать блокиратор, нужно было отдать его тебе.

- Да, следовало было.

Он отпустил её, Селена поплыла вдоль кабины, цепляясь за стенки. Но всё это было ей уже почти безразлично...

- Лёня,- тихо позвала она.

- Дай мне пять минут, пожалуйста, - он склонился над панелью бортовой ЭВМ и что-то лихорадочно высчитывал.

Все ясно. Она ему надоела. Селена съёжилась, инстинктивно спрятала руки в рукава и забилась в самый тёмный уголок кабины.

- Селена, Селена, миленькая моя...

Она зябко задрожала. Лёня обнимал её. Жадно дышал в волосы и шёпотом извинялся:

- Ну, не сердись, родная, не нужно. Погорячился я, да. Но теперь признаю: ты права, ты! В самом деле, когда мы ещё сможем посидеть вот так, вдвоём среди звёзд! Это и есть счастье, малышка...

На первых порах она не отвечала. Больше, впрочем, для порядка, чтобы этот подлый предатель не смел щеголять своей привлекательностью. Постепенно позволила ему заглянуть себе в глаза. Потом - вытереть слёзы, набрякшие под глазами двумя прозрачными полушариями. Теперь она ясно чувствовала, что перед ней парит в воздухе её прежний Лёня. Её муж. Любящий, сильный, нежный.

- Селена...

Она растаяла в его объятиях.

- Селена, а о чём ты писала?

Вот, ну надо же - забыла, совсем забыла! Она неловко подгребла к диктофону, выпавшему из расстегнувшейся сумки и неподвижно зависшему посреди кабины.

- Лёня, я совершенно растерялась. Внимание, интервью, - Селена щёлкнула красной клавишей и принялась задавать "учёные" вопросы. Подыгрывая ей, Лёня моментально превратился в этакого космонавта-героя: стальные глаза, волевой подбородок, широкие скулы. Только этот современный ковбой, запросто укрощающий космических мустангов, почему-то иногда нетерпеливо посматривал на часы...

После "учёных" начались вопросы личного характера:

- Ваш возраст?

- Тридцать три.

- Возраст Христа! А чего же вы достигли? Он обратил многих в свою веру, вы же...

- Я сделал нечто более полезное: "обкатал" пятнадцать ракетных двигателей.

- Ваш любимый цвет?

- Лунный, - он зыркнул на часы и недовольно поджал губы.

- Каково самое нелепое имя или прозвище, которым вас называли?

- Хоакин.

- В самом деле? А это что: имя или прозвище? - Селена мастерски притворилась, что не знает этой истории.

- Имя.

- Но ведь оно соответствует имени "Аким"...

- Так назвал меня некий глуховатый старичок-иностранец на одном из международных симпозиумов.

Так. А теперь, после "артподготовки", можно переходить к вопросам, которые и составят сущность интервью.

- Спасибо. А какой полёт был у вас самым сложным?

- Последний.

- Расскажите, пожалуйста, поподробнее.

- С удовольствием, - Лёня напустил на себя ужасно учёный и неприступный вид. - Полёт "рамы" только кажется простым: старт, движение по строго заданной траектории в строго заданном режиме, запланированные маневры, посадка. На самом же деле в этой кажущейся простоте и кроется вся сложность. Этот корабль недаром прозвали "рамой". Здесь всё подчинено одной цели: предельно уменьшить вес. Ничего лишнего! Узкая кабина, начинённая самым необходимым оборудованием, во второй секции - минимальная система жизнеобеспечения, - Лёня удовлетворённо оглянулся кругом.

- Прочные кронштейны извне. К разъёмам крепятся баки с горючим и испытуемый двигатель. Ничего лишнего: горючего, или в случае с плазменным двигателем азота - по минимуму.

- Тогда в чём же сложность полёта? - спросила Селена, воспользовавшись паузой. Вообще-то об этом можно было и не спрашивать. Она прекрасно знала, за что её благоверный любит "раму" и за что не любит. Но репортаж не для неё, а для слушателей, так что не задать этот вопрос она не могла.

- Во время последнего полета произошло нечто неожиданное, из ряда вон выходящее. Ну, просто внештатная ситуация: на борт прошмыгнул "заяц", точнее "зайчиха", - Лёня многозначительно взглянул на Селену. Она все ещё ничего не понимала. - Хрупкая такая "зайчиха", красивая. Но в ней всё же наберётся добрых шестьдесят пять килограммов в одежде и шлеме. Если не больше. Прибавим рюкзачок с водой, пищей, ноутбуком, диктофоном, кассетами и запасными блоками питания. Где-то я слышал, что хорошенькие миниатюрненькие хрупкие журналисточки умудряются таскать за плечами по два-три пуда. Не ли так?

- Это что, интервью? - в груди зашевелились недобрые предчувствия. Лёня снова посмотрел на часы.

- Всё вместе, как минимум, лишний центнер. В седую старину капитаны утверждали, что женщина на корабле приносит несчастье. В своём последнем полёте я получил вполне наглядное тому подтверждение, и даже больше неопровержимое доказательство их мудрости. Лишнюю массу тоже ведь нужно разгонять. Не следует забывать, что испытатели проверяют роботу двигателей не просто в критических, а в сверхкритических режимах. Поэтому при оговоренных выше условиях последнего моего полёта лишние сто двадцать килограммов привели к увеличению затраты азота почти в полтора раза. На первых порах отклонение было почти незаметным, зато, когда азотные баки опустели, оно сделалось очевидным. Чтобы не нарушать график полёта и как можно дольше выдерживать заданную скорость, мне пришлось повысить расход азота, вот и всё! Теперь же весь запас азота исчерпан, двигатель замолчал, в результате чего на борту наступила невесомость. Что мы и наблюдаем.

Лёня повёл вокруг рукой и сказал:

- В общем, затормозить мне совершенно нечем. "Рама" в зоне притяжения Луны. Так что, "зайчиха", марш в капсулу.

Говорил очень спокойно, с родительской улыбкой на устах. Селену поразила эта неуместная улыбка и нежность. Диктофон уже давно остановился, но она даже не заметила этого.

- Но же есть резервный двигатель! - произнесла с надеждой.