Она очнулась, когда за окном уже светало. Окно было под потолком, и в нем мелькали голые ветки деревьев. Уже окончательно проснувшись, Анжелика поняла, что находится в машине, а вернее – в каком-то фургоне, который несется в неизвестном пока ей направлении. Маркиза лежала на каталке, наподобие тех, что используют в каретах скорой помощи. В памяти мгновенно всплыли события предыдущего дня и то, как внезапно она заснула и как ее унесли из уютной гостиной под тревожные и печальные крики Галины.

Вскочила и тут же обнаружила, что свобода действий радикально ограничена. На руках были наручники, которые были связаны прочной цепью с кольцом в стене. Наручники были снабжены резиновой прокладкой с той стороны, где прилегали к коже. Поэтому она их даже не сразу почувствовала спросонья.

– А, вы проснулись! – отреагировал молодой человек, сидевший в углу на откидном сиденье и листавший журнал «Оружие».

– Кто вы? Куда вы меня везете? – Анжелика шагнула к нему навстречу, но в этот момент машину слегка тряхнуло на дорожной выбоине и девушка, не удержавшись на ногах, скатилась на пол.

– Черт! – выругалась она, потирая набитую шишку.

– Это побочное действие снотворного, – объяснил молодой человек. – Вы еще некоторое время будете ощущать слабость. Лучше вернитесь в постель!

– А почему бы вам не дать мне руку! – прорычала Анжелика, которая сейчас ощущала не столько слабость, сколько злость.

Возможно поэтому молодой человек и не спешил ей на помощь, не желая рисковать собственной шкурой.

– Не могу – у меня инструкции! – объяснил он.

– Вот как? – Анжелика подтянулась, ухватившись за край койки, и села на нее. – А можно узнать кто дал вам эти инструкции, куда мы едем и почему на мне эти кандалы?

– Это для вашей же безопасности! – ответил он. – А на остальные вопросы ответит чуть позже хорошо знакомый вам человек.

Знакомый человек? Анжелика взглянула на него недоверчиво. Среди ее знакомых, по крайней мере – среди тех, кого она могла сейчас вспомнить, не было людей, способных заставить саму бабу Галю принять участие в ее похищении! Или, может, она просто о ком-то забыла?

То, что похитители не имели отношения к милиции, было очевидно. Опаивать перед задержанием – приемчик не из милицейского арсенала. Да и обращались бы с ней по-другому.

– Ничего не понимаю… – замотала головой девушка.

– Не беспокойтесь, – посочувствовал ей молодой человек и еще раз заверил: – скоро вы все узнаете.

Анжелика посмотрела в окошко. Деревья, деревья по обеим сторонам… Как видно, они уже давно и далеко за городом.

– Я хочу в туалет! – сказала она.

– Может, потерпите? – спросил он. – Мы скоро будем на месте. Дело в том, что мы рассчитывали, что вы проспите до самого приезда, и не предусмотрели ничего для отправления естественных надобностей в машине…

– Я хочу в туалет! – повторила Анжелика.

– Хорошо! – пожал он плечами. – Только должен предупредить, любая попытка к бегству будет тут же пресечена. Вас помимо меня сопровождает целая команда опытных профессионалов, которые следуют за нами в другой машине.

– Стрелять будете? – спросила Маркиза, стараясь скрыть за насмешкой злость и растерянность. В какую историю она влипла?

– Это не понадобится, – ответил молодой человек таким убежденным тоном, что сомнений не оставалось. Он знал, о чем говорил.

Анжелика вздохнула.

– Хорошо! Остановите, наконец!

Он связался по рации с охраной, которая ехала за ними, и разъяснил ситуацию. Потом отодвинул в сторону стекло, отделявшее салон от кабины водителя и приказал притормозить у обочины.

Пришлось подождать еще немного, прежде чем снаружи не сообщили, что дорога пуста. Наконец, дверцы распахнулись. В десяти метрах за фургоном стоял черный «БМВ». Паренек не лгал. Люди в ней следили пристально за тем, как Анжелика выбирается на дорогу. Ее охранник сначала спрыгнул сам, потом помог Маркизе. В его руке был конец цепи, ведущей к наручникам.

«Как собачку на поводке погулять выводит!» – подумала зло Анжелика и посмотрела по сторонам. Узкая полоса асфальта вела меж березовых рощиц, поблизости не было никаких указателей. Где они, можно было только гадать. Пейзаж типичен для России, на горизонте ни домика, дорога пуста.

– Поторопитесь, пожалуйста! – сказал ее провожатый. – Не ставьте нас и себя в затруднительное положение!

Я и так в затруднительном положении! – вертелось на языке. Куда уж хуже!

– Вы что, так и будете держать меня на привязи? – спросила она гневно. – Я и отлить не могу по-человечески!

– Это временные затруднения, войдите в наше положение! – сказал он спокойно. – Прошу вас…

Дрожа от негодования, Анжелика спустилась немного вниз к кустам.

– Хотя бы отвернитесь! – попросила она.

– Не могу – инструкции!

«Хорошо, сучий потрох, я тебе это припомню, – решила она. – Непременно припомню».

Они вернулись в машину. Пытаться бежать в самом деле было бессмысленно, и не только из-за мужиков в черном автомобиле. Она просто не знала куда бежать!

«Ничего, твердила она себе, – устраиваясь на каталке, в то время как машина снова тронулась с места. – Так даже лучше. Надо сначала выяснить, что это за люди и что им нужно! А вот когда все выясню, можно будет решить, как с ними разделаться! Во всем можно найти хорошую сторону, если только постараться!»

Молодой человек вернулся к своему журналу. Больше они не разговаривали. Через полчаса машина замедлила ход. Рация захрипела.

– Приехали! – сказал кто-то отчетливо, и молодой человек повторил это без всякой уже надобности Маркизе.

Она встала, но на этот раз ее не вели как собаку на привязи. Конвоир вытащил ключи из кармана и расстегнул ее наручники, предупредив вначале:

– Как вы, вероятно, понимаете, если мы предоставляем вам сейчас некоторую свободу, то только потому, что сбежать отсюда вам не удастся ни при каких обстоятельствах. Советую вам даже не думать об этом, чтобы не спровоцировать ситуацию, о которой впоследствии будем жалеть и мы, и вы!

Как это он ловко говорит – будто зазубрил все заранее. Не иначе – юридический закончил! Но в его словах я не сомневалась. Учитывая меры предосторожности, с которыми меня сюда доставили, освобождение от наручников могло означать одно – я в таком месте, откуда нет выхода.

– Алькатрац! – вспомнила я название знаменитой тюрьмы на острове, откуда невозможно было сбежать.

– Если вы будете благоразумны, – улыбнулся почему-то молодой человек, – то это место станет вам домом, а не тюрьмой!

Что это еще за чушь он несет? И чего так улыбается, словно глаз положил? Впрочем, если так, тем лучше. Можно будет использовать его. Я ответила улыбкой молодому человеку, которая должна была означать, что я доверяю ему всецело.

Он выскочил первым и подал руку. Машина стояла перед деревянной усадьбой, довольно большой, но не поражавшей особенным шиком. Двор был обнесен невысокой оградой – сеткой на столбах. Не тюремные стены, но бежать все равно вряд ли получится. Паренек был прав. Здесь, во дворе, были уже несколько охранников, которые выбрались из своей черной машины и смотрели на меня, не отрываясь.

Да и куда бежать – вокруг расстилался березовый лес, который в это время года отлично просматривался на очень большое расстояние. Я не стала глупить и послушно проследовала в дом. Молодой человек проводил меня в небольшую комнату на первом этаже, где неожиданно оставил одну.

– Подождите, пожалуйста! – попросил он, едва ли не поклонившись.

Я кивнула. Так-то лучше! Оставшись одна, первым делом осмотрелась. В комнате были широкие окна, задернутые тюлем. Никаких решеток. Обстановка скромная.

Стала прислушиваться. В доме раздавались шаги и голоса. Конечно, мужские голоса. Во двор въехала машина. Я хотела посмотреть на нее в окно, но она уже завернула за угол – к крыльцу. А совсем рядом с домом настойчиво кричала какая-то птица, наверное, радовалась наступающей весне. Наконец совсем рядом за дверью раздались шаги. Голос, как будто знакомый, но где я его слышала раньше – никак не вспомнить.