-Нет, товарищ полковник. В лаборатории он проходил под фамилией Черный.*

-Панкратов-Черный? - с удивлением переспросил Глухарев.

-Нет, просто Черный, товарищ полковник, - майор кашлянул -

Хотя его имя тоже Александр.

(* Шварцман (нем) - Черный человек (русск))

-Недоработали! - кашлянул Глухарев, - По легенде недоработали. Кстати, почему Шварцман не проверил помещения вечером?

-Служебное упущение. По нужде, говорит, вышел, а вернувшись будто не увидел света в окне лаборатории, ну и решил, что все ушли...

-Врать тоже надо уметь! По нужде ушел. Нажрался, наверное, скотина. Свет не увидел! Вы проверяли насчет света?

-Так точно, товарищ полковник. Свет в лаборатории был бы виден.

-Какие оргвыводы по Шварцману?

-Предлагаю понизить его в должности до дворника с лишением премии по результатам квартала, - сказал Дроздов.

-По результатам года! - поправил Глухарев, - Продолжайте!

-Первичный осмотр места происшествия не выявил ничего подозрительного: все реактивы, надлежащие быть по описи в лаборатории, были на месте. У Кружкина был оформлен допуск по реактивам, которыми он пользовался. Все в порядке. Ничего необычного, но необъяснимы четыре факта: первое - от чего умерли Кружкин и Ершов. Второе - откуда в лаборатории бутылка с надписью "ОСТОРОЖНО - ЯД! Диоксилфосфат карбамиднитрата". Мы проверили, - не работали там с такими реактивами. Третье - в приемной колбе найдено около ста граммов неизвестного кристаллообразного вещества. По записям в журнале Кружкин работал над ингибитором "зарина" на жидкой формуле. Не стыкуется. И четвертое - на стекле спектрографа обнаружены остатки жидкости для снятия лака. Никто, кроме Кружкина, со спектрографом не работал. Опять нестыковка: зачем Кружкину помещать в прибор жидкость для удаления лака?

-Да-а-а.... Это загадочная история, - протянул Глухарев, - А как химзащита, обнаружила чего-нибудь?

-Ничего, товарищ полковник. Воздух в лаборатории по основным параметрам соответствует наружному!

-Следов взлома на двери лаборатории не было?

-Дверь была не заперта, - кашлянул Дубов.

-Та-а-к! Еще упущение. Оргвыводы? ...Ах, да. Ну и что предлагаете? - полковник явно старался скрыть следы своей растерянности.

-Мы отдали образцы вещества и все реактивы на проверку. Подождем результатов, потом выступим с предложениями. Пока предлагаем организовать прощание с покойными в главном корпусе и понаблюдать за визитерами. Может что-нибудь необычное проявится...

-Например, Кружкин расскажет, над чем он работал, - засмеялся Глухарев, - Что показало вскрытие? Был ли в крови погибших алкоголь, к примеру?

-Естественно, - буркнул Дроздов.

-Не понял. Что значит - естественно?

-Так точно, Иван Степаныч, содержание алкоголя в крови потерпевших составляет 0,8 промилле...

-Какие еще там мили? - недовольно буркнул Глухарев, - Ты на стаканы переводи!

-Примерно по триста грамм в переводе на алкоголь крепостью 40%.

-А если они спиртягу пили?

-Тогда грамм по сто пятьдесят!

Глухарев молча прошелся по комнате, потом опять сел в кресло.

-Про спирт ты все здорово излагаешь. Вот лучше скажи, что за хреновину они там получили!?

В это время зазвонил один из телефонов на столе Глухарева. Тот схватил трубку и несколько минут молча слушал с напряжением на лице, затем медленно сказал: "Спасибо!" и положил трубку. Когда он повернулся к Дроздову и Дубову, его лицо выражало явное раздражение.

-Ну что скажете, товарищи чекисты? Только что звонили из лаборатории. Во время исследования неизвестного вещества, полученного Кружкиным, произошло его мгновенное воспламенение и сгорание. Продукт сгорел практически мгновенно с выделением огромного количества тепла. Лаборант, проводивший исследование, получил смертельные ожоги. Расплавился микроскоп! Вы понимаете, что это такое!?

-Нет! - честно сказал Дубов. Дроздов согласно кивнул.

-Я тоже, - сказал Иван Степаныч Глухарев, - Значит так. Все материалы по делу - по грифу "Совершенно секретно". Круг допущенных людей - доложить. В оперативной разработке будет задействован капитан Дубов. Контроль на тебя, Дроздов. Дело проводить под кодовым названием,... ну, скажем, "Объект Икс". Добавьте через черточку привязку по фамилии нашего погибшего сотрудника Ершова.

Капитан Дубов старательно написал на листке "Объект Х-ер"

-Так, товарищ полковник? - спросил он, показав Глухареву.

Тот молча кивнул.

На улице потемнело - собирался дождь.

-Слышь, Коль, читал утреннюю газету "Вечерний Пропил"? - спросил один из мужиков у другого, который в это время сосредоточенно поглощал пиво из кружки.

Они стояли у пивного киоска, которых в Нижнем, как и Верхнем Пропиле, после августа 91-го развелось великое множество. Это было одно из самых заметных явлений послегорбачевской эры.

-Нет, а что там такого? Опять водка подорожала? - спросил тот, которого назвали Колей, оторвавшись от кружки.

-Да нет. Вот, слушай: "НИИ проблем животноводства с глубоким прискорбием сообщает, что 22 июня во время проведения испытаний нового доильного агрегата погибли старший лаборант Кружкин А.И., старший животновод Ершов П.П. и техник Морковкин А.У. и выражает глубокое соболезнование друзьям и близким покойного. Прощание с телами состоится завтра, 25 июня в баллонном зале комбината НИИХИМБУМ".

-Ну и что тут такого? - пожал плечами Коля, - Вчера вон Жека Васнецов в парке заблудился - и то ничего.

-Да знал я этого Кружкина, бывший комсомольский секретарь на ХИМБУМе. Он в последнее время по химии работал, - сам мне про это рассказывал, мы же вместе в одно время комсомолили. Лешка Кружкин корову от козла не отличит, а тут - испытания. Знаем мы, какие там испытания!

При этих словах неприметный мужичонка в потертых джинсах и вылинявшей рубашке неопределенного кирпичного цвета, который пил пиво за соседней стойкой, повернул голову в сторону говоривших. На его лице был написан неподдельный интерес.

Это был агент ЦРУ, резидент по территории Верхнего и Нижнего Пропилов, Джон Вуд*, живший в Верхнем уже много лет под именем Ивана Деревянко.

Джон Вуд был заброшен еще в СССР через Северный Ледовитый океан из подводной лодки, предварительно пройдя многомесячные тренировки на выживание в экстремальных ситуациях, а также многомесячные круглосуточные занятия с русской переводчицей, в свое время попросившей политического убежища в США.

Эти навыки помогли ему пробить лед, пройти на лыжах до побережья сотню километров, а там уже прибиться под видом чукчи к какой-то партии геологов, которые много лет что-то искали в тундре, но уже и самый старый член экспедиции не мог толком рассказать, что они ищут.

Потом Джон Вуд, ставший уже Иваном Деревянко, добрался до деревни Верхние Бугры, Горьковской (Нижненовгородской) области, откуда он был родом по легенде, убедился, что его мать по документам благополучно умерла несколько лет назад, а отец и того раньше, братьев и сестер у него по документам не числилось, а ближайшего из оставшихся в деревне трех соседей по дому в деревне - деда Мишу Джон Вуд отравил специальной водкой, которую подбросил ему к крыльцу. Остальных соседей можно было не опасаться в смысле возможности расшифровки, - оба находились уже в стадии подготовки к последнему путешествию, к тому же Джон знал, что они всегда выпивают на троих с дедом Мишей.

После этого Джон Вуд последовал в Верхний Пропил, чтобы уже прочно закрепиться на месте. На деревокомбинате он устроился без особых проблем - никто там особо не задерживался, к тому же очень помогала фамилия.

-Тебе сам бог велел гробы строгать! - со смешком сказал кадровик и Иван согласно закивал головой.

Самое сложное было найти подходящее жилье, но и здесь повезло: какая-то бабуля продавала деревянный домик на окраине города за бросовые деньги и Иван Деревянко, не колеблясь, купил его. Лучшего убежища придумать было трудно.