Марк Энтони

КОРОЛЕВСТВА ДОБЛЕСТИ

Духи трёх мудрецов корчились в мерцающем ядовито-зелёном пламени от жаровни. Некромант Кельшара подобно кошке расхаживала вокруг жаровни в самой верхней комнате её башни, расположившейся среди тёмных пиков южных Закатных гор.

— Просим тебя, волшебница, мы не знаем ответа на твой вопрос, — застонал один из духов.

— Пожалуйста, отпусти нас, — застонал другой.

— Хорошо, — ответил Кельшара. Её лицо было белым и чистым, а длинные волосы черны, как отполированный оникс, но она не была красивой. Тихая ярость, искажающая её лицо, никогда не была красивой, — Это будет награда за вашу никчёмность.

Она бросила горсть тёмного порошка на жаровню. Рубиновая крошка затрещала, и в этот же миг духи закричали в агонии. Пламя исчезло, оставляя после себя лишь облако едкого дыма. Вместе с пламенем исчезли и духи, оставляя после себя только стоны, эхом отражающиеся от каменных стен.

На мгновение на лице Кельшары появилась злорадная улыбка, однако вскоре пропала — она всё ещё не знала ответа на свой вопрос. Она села за свой рабочий стол и достала из золотой шкатулки пару драгоценных камней, каждый из которых имел каплевидную форму и был зеркальной чистоты. Эти камни носили названия Слёзы Королей и легенды гласили, что это слёзы древних правителей, которые превратились в драгоценные камни. Так же, легенды гласят, что если заглянуть в такую слезу, то можно увидеть то, что „владелец“ слезы любил больше всего.

Сейчас Кельшара видела в одном из таких камней изображение древних свитков и книг, написанных неизвестными рунами и покрытыми древними символами. Это была библиотека короля Эверарда Фарсира, королевство которого располагалось вдоль всей реки Чионтар. Его королевство кануло в лету ещё задолго до пересечения людьми Закатных гор. Самый ценной книгой в библиотеке Эверарда была книга, под названием „Том Полуночи“, прочтение которого даровало вечную жизнь. Однако, как бы долго Кельшара не смотрела в слезу, она не могла разглядеть местоположение книги.

— Тоз! — крикнула некромант. — Тоз!

Кельшара услышала звук когтей, царапающих каменный пол, и повернулась, чтобы увидеть маленькое, уродливое существо, хромающее к столу некроманта на двух скрюченных ножках.

— Госпожа? — трепетно спросило маленькое существо, сопя своим свиным носом и моргая своими красными, луковичными глазками, так ярко красующихся на его собакоподобной морде.

— Подойди сюда, Тоз, — холодным голосом сказала Кельшара. — И расскажи мне о будущем. Но если ты будешь снова врать мне, то в этот раз потеряешь не только хвост, обещаю тебе.

— Да, моя госпожа, — ответил кобольд. Его глаза виновато были опущены в пол, а коричневые лохмотья, некогда бывшие туникой, свисали кусками с его исхудалого туловища и источало пренеприятнейший запах.

Однажды, это существо было человеком, великим провидцем, который предсказывал судьбы королей и императоров. Однако Кельшара хотела заполучить его. Она организовала его убийство и с помощью своего мастерства некроманта заключила дух провидца в мерзкой оболочке. С помощью магии она связала волю Тоза, вынудив того безоговорочно подчиняться воле колдуньи.

Кобольд неуклюже подошёл к столу, взял с него маленькую коробочку из слоновой кости и достал из неё колоду богато украшенных карт, завёрнутых в чёрный шёлк. Существо перетасовало их и протянуло колдунье.

— Вы должны вытянуть три.

Кельшара быстро вытянула три карты.

Кобольд перевернул первую. На ней было изображено три драгоценных камня.

— Это значит, что вы знаете, что ищите, и это предрекает вам великое богатство, однако, некоторая его часть будет потеряна.

— Конечно, — задумчиво ответила некромант. — Я была дурой. Я не смогу увидеть местоположение тома, пока не добуду третью и последнюю слезу. Хорошо, продолжай.

Кобольд перевернул вторую карту. На ней был изображен священник, перевёрнутый ногами кверху.

— Это символизирует силу ваших союзников.

Существо перевернуло третью карту.

— Перевёрнутый ногами кверху воин. Хм, враги, которые будут препятствовать вам будут сильны, как и ваши союзники.

— Что это означает? — спросила Кельшара.

— Я не знаю точно. Могу сказать только то, что священник, который вовсе не священник, поможет вам получить желаемое, а воин, который не является воином, будет всячески мешать вам.

— Воин, который не является воином? Что-то не внушает страха.

— Но хозяйка, карты говорят о его силе, мне кажется…

— Молчать! — крикнула женщина и ударом по щеке свалила кобольда с ног. — Главное, что имеет значение — третья Слеза. Как только я найду её, Том Полуночи будет моим, а вместе с ним и секрет бессмертия.

В Эверардском аббатстве всё было неспокойно, и Тиверис знал, что он был тому причиной.

Он бежал вниз по винтовой лестнице, пошлёпывая своими сандалиями по каменным ступенькам. Настоятельница монастыря послала за ним, и никто не был вправе заставлять ждать Мать Мелисенде. Тиверис остановился перед дверью из красного дерева, ведущую в кабинет настоятельницы. Он успокоил дыхание, и постарался как можно тише постучать в дверь своей массивной рукой. Стук эхом разнёсся по всему коридору, что заставило Тивериса поморщиться от неожиданно громкого звука.

— Входите! — раздался командный голос из-за двери.

Глубоко вздохнув, Тиверис открыл дверь и, немного повернувшись вбок, прошёл в дверной проём. На самом деле, Тиверис был достаточно примечательной внешности для затворнического Эверардского аббатства — простая коричневая туника обтягивала его крупные мышцы, а коричневая кожа выдавала в нём чужестранца.

И это лишь добавляло ему проблем.

— О, не стой столбом. Сядь уже, — сказала Мать Мелисенде типичным для себя энергичным голосом.

Настоятельница аббатства была маленькой женщиной с большими карими глазами и тонкими белыми волосами. Она сидела за своим рабочим столом, спиной к камину, и, несмотря на маленький рост, простая серая мантия каким-то образом подчёркивала властность этой женщины.

— Слушаюсь, Мать Мелисенде, — попытался ответить Тиверис как можно тише, однако от его голоса дребезжали стёкла. Он сел за стул, а настоятельница налила чай в две фарфоровые чашки, после чего пододвинула одну из них Тиверису. Обеспокоенно взяв чашку своей большой рукой, он сделал тяжелый глоток.

Мать настоятельница сделала несколько глотков, пристально глядя на своего гостя.

— Я должна поговорить с тобой кое о чём. Некоторые из мастеров приходили ко мне и просили, чтобы я выгнала тебя из аббатства.

Глаза Тивериса распахнулись.

— Я сделал что-то не так, Мать Мелисенде?

Мелисенде улыбнулась.

— Нет, нет, не подумай, — с улыбкой ответила она, — Скорее даже наоборот — никто не делал столько для аббатства. Петли не скрипят, окна не продувают, но, — улыбка медленно сошла с её лица, — мастера жалуются на другое. Они считают, что с тех пор, как ты надел рясу, ты ничему не научился. По их мнению, ты остаёшься всё тем же наёмником самоучкой, который рождён, чтобы быть воином, а не жрецом.

— Им нечего бояться! Мать Мелисенде, я клянусь, я могу обучаться и контролировать себя.

В этот же момент в комнате повисла тишина и от того звук хрустнувшей чашки был слышен более отчётливо.

— Простите, я сломал чашку, — виновато сказал Тиверис, глядя на мокрые осколки кружки, выпадающие из его рук.

— Забудь о кружке. Это просто вещь, — сказала настоятельница, беря своими маленькими ручками гигантские руки Тивериса.

— Посмотри на них. Что ты видишь?

Не зная, что женщина имеет в виду, Тиверис посмотрел на свои руки. Он увидел огромные сильные руки, покрытые тёмной кожей на которых красовалось множество рубцов. Он сказал об этом Мелисенде.