Когда вышли во двор, все наши бабули были в сборе, и спорили, кто сумел за ночь выстроить пруд и загородить стеной.

- Говорю вам, это Валерка из третьей квартиры, у него бизнес богатый и денег не счесть. Ему и дом выстроят за неделю, только деньги отстегивай, а тут стена, - негодовала баба Катя, наша соседка.

- Нет, стенку может и потянул бы, а пруд? Это ж, сколько денег угрохать надо, а его Светка на днях жаловалась, что машину новую купили, так теперь отдыхать не на что ехать, - шепелявила ее подруга.

- Это хахаль Натальи, что в клубах голой танцует. Он бандит или рэкетир, ему чужих рубликов не жалко, еще стрясет с простого народа. Она с ним на днях сильно ругалась, вот он и заглаживает вину, - громко говорила, слабая на ухо Савельевна.

- Делать ему нечего, такие деньги на шалаву тратить, она у него не одна такая, - зло смеялась баба Катя.

- Женщины, - влезла в разговор Люська, хотя я и тянула ее за руку, чтобы быстрее улизнуть со двора, - это нам спонсоры подарили. Наш район оказался самым бедным по всем параметрам, вот богатые и решили порадовать народ. Газеты надо читать.

Люську, как медсестру из поликлиники, бабуси уважали, поэтому немного помолчали, и опять напустились на обнаглевших богатеев.

- Нет, чтобы пенсии добавить старикам, - совсем разгневалась Савельевна, - так они насмешку устроили.

Дослушать беседу соседей я подруге не дала, и с силой утащила за дом.

- Надо же было направить их на ложный след, - сопротивлялась она, - теперь им на месяц разговоров хватит.

- Они и так бы не докопались до правды, а мы время зря теряем. В юридические конторы нужно с утра посещать, или записываться заранее. Сегодня, точно, ничего не получиться, кругом одни бюрократы, а колдовать нельзя, - с сожалением вздохнула я, а оптимистка Люся, пообещала, что прорвемся, мы же по блату идем.

Нашим спасителем оказался самый лучший юрист в городе, он специализировался по делам о наследовании. Звали его Мышецкий Юрий Петрович, к нему записывались на полгода вперед, и шансов попасть на прием совсем не было.

- Знаешь, даже как - то совестно беспокоить такого человека по пустякам. Нашим делом может заняться даже студент, - шепотом высказывала Люське свое мнение, и косо поглядывала на строгую секретаршу, которая не обращала на нас никакого внимания, безостановочно, печатая в компе.

- Не знаю, Дарья, - даже не думала говорить тихо подруга, - нам дали записку не просто так, правда? Эти люди надеялись, что мы сможем ею воспользоваться. Пусть эта цаца передаст ее своему боссу, а тот уже решит, стоит с нами возиться или отправить.... - она помолчала, подыскивая подходящее слово, а потом зло выдавила, - в другой кабинет.

- Вы говорите у вас записка к Юрию Петровичу, - как ни в чем не бывало, спокойно спросила его помощница. Вот что значит быть докам в своем деле, - я ознакомлю его с вашим документом, но не могу дать гарантию, что он заинтересуется им.

- Наверное, не стоит, мы запишемся к другому юристу, - собралась я быстренько уйти. Не показывать же этот смятый, грязный обрывок, который назвали документом. Это не прилично, но Люська выхватила из моих рук бумажку и с кривой улыбкой передала секретарше. Та, без каких либо эмоций, молча встала, постучалась к своему боссу, и исчезла за дверью.

- Люся, нас сейчас с позором прогонят, зачем ты отдала этот обрывок, в нем нет никаких просьб, а одни данные этого человека. Что из него можно понять? - расстроилась я, и потянула подругу к выходу.

- Ты посмотри, как выдрессирована эта девица, - упиралась подруга, - просто откажут культурно и все. Что нам терять, мы их больше никогда не увидим. Ты же не хочешь ждать полгода? Ей дано указание, выслушивать всех посетителей и отсеивать ненужных. Подождем, что она скажет.

В это время дверь со стуком открылась, и к нам вышел сам господин Мышецкий. Выглядел он встревоженно, и быстро осмотрелся по сторонам. Остановил взгляд на Люське, а потом уставился на меня, пришлось отвечать на молчаливый вопрос.

- Это моя тетушка написала, - спокойно объясняла мужчине, - она сказала, что вы мне поможете быстрее получить ее наследство. Это очень важно, - просительно, закончила я.

Он резко махнул головой, что все понял и молча пригласил нас в кабинет, сказав секретарю, что будет занят, и его не надо беспокоить. Мы неуверенно вошли, и присели на стулья у стола, где нам указал Юрий Петрович.

- Вам надо было мне позвонить, и мои помощники, все устроили бы сами, - приветливо улыбался юрист, но я почувствовала его растерянность и опасение. Смотрел и обращался он, только, ко мне, но это не потому, что моя красота его пленила, этот Мышицкий чувствовал, что наследница именно я, и в его глазах был страх.

- Для меня большая честь услужить вашей тетушке и вам. Конечно, придется подождать несколько дней, когда документы будут готовы, но дом и квартиру можете посетить в любое время. Я там все эти годы поддерживал порядок и оплачивал счета. Все документы найдете в секретере.

- Спасибо, - попыталась я встать, - тогда мы пойдем, не будем больше отнимать у вас время.

- Да, но мне нужен ваш паспорт. Вообще то, если возникнут вопросы, звоните на этот номер, он для близких людей, - и мужчина дал нам визитку, - да, вот все ключи, ну, а как снять...- он замялся, пытаясь найти нужные слова, - сигнализацию, вы сами знаете. Пришлось согласиться, что знаем, и натянуто улыбаясь, мы попрощались, и еще раз поблагодарив, вышли.

- Вот, а ты дурочка боялась, - нервно хихикая, шутила Люся, - видишь, как все хорошо получилось. Поехали твое наследство принимать.

- Он знает, кто мы, - не восприняла я ее шутливый тон, - может этот юрист, даже, один из нас, но низшего уровня. Поэтому, и боялся меня, силу они чувствуют, а она у меня большая, если верить Маргоне.

- Откуда ты знаешь про уровни, в книге прочла? - стала серьезной подруга.

- Нет, знаю, и все, - неопределенно пожала я плечами, - но ты права поехали на П... бульвар, надо поискать ответы на наши вопросы.

Квартира находилась на третьем этаже четырехэтажного старого дома, похожего на старинный особняк. Мы тихо, стараясь не привлекать внимания соседей, подошли к большой, широкой дубовой двери, и задумались, как снять сигнализацию.

- Сомневаюсь, что мы услышим сирену или гудок, если откроем ее, хорошо, если получу просто удар, а не превращусь в козленочка, - усмехнулась я.

- В козочку, - испуганно поправила меня подруга, и заглянула в замочную скважину, - ничего не видно, там темно.

- Так, подожди, мне надо сосредоточиться, может Маргона подскажет, это же ее квартира и она знает заклятие, что пропустит нас, - шепотом говорила я, и Люська притихла, стараясь мне не мешать. Конечно, мне сразу пришло в голову заклятье, что было в моей книге на двадцатой странице, оно было направлено на снятие запрета входа. Я гулким голосом проговорила его, чем напугала притихшую подружку, и провела рукой по периметру двери.

- Вставляй ключ, - ухмыльнулась я, - не дрейфь, преграда исчезла, я чувствую. Люся еще немного посмотрела на меня, показала кулак, вжала плечи, зажмурилась, и, прикусив губу, медленно повернула ключ. Дверь легко открылась и мы не спеша вошли в большую прихожую, осматриваясь вокруг, где можно включить свет.

- Нет, Дарья, ну что ты за ведьма такая, даже огонь не можешь зажечь, - шипела подруга, больно стукнувшись, обо что - то громоздкое.

- Мы же договорились, пользоваться чарами в крайних случаях, что бы избежать беды, - сдерживая смешок, шарила я рукой по стене, нащупала выключатель, и стало светло. Мы находились на середине богато обставленного холла, который был больше двух моих комнат. Люська стукнулась в большой деревянный шкаф, украшенный витиеватой резьбой и позолоченным металлом, ну, не золото же это было. У стен стояли столики, кресла, напольные вазы. На стенах висели картины, а на паркетном полу, лежал ворсистый ковер.

- Мы, что в музей попали? - нервно усмехалась подруга, трогая все подряд, словно убеждаясь, что вещи настоящие.