— Я помогу вам одеться и рада, что вас отпускают домой. — После короткой паузы она добавила: — Ваш друг очень красив!

Либби поспешила заметить, что Марк вовсе ей не друг, в том смысле, какой в это слово явно вложила сестра. Но попытка объяснить, кем же этот мужчина ей приходится, не удалась. То ли ей не хватило запаса французских слов, то ли Либби и сама толком не могла понять его роль в ее нынешней жизни.

— Странно, — удивилась сестра, выслушав объяснения Либби. — Мы были уверены, что это ваш возлюбленный. Месье Клейтон так волновался за ваше здоровье. Он пробыл вчера с вами до самой ночи.

Девушка искренне удивилась.

— Это правда? Вы говорите, что он сидел вчера до поздней ночи? Значит, я нахожусь тут так долго?

Марк возвратился и сообщил, что им пора ехать, потому что у него сегодня очень напряженный день. Через пару минут они уже были у выхода, Марк, пока они шли, заботливо поддерживал девушку под руку.

Либби была ужасно удивлена, увидев у дверей большую группу репортеров с блокнотами, магнитофонами и фотоаппаратами. Наготове были и телекамеры. Самые нетерпеливые уже задавали вопросы, перекрикивая друг друга. В разных вариантах повторялось одно и то же:

— Это правда, что мисс Шеридан — дочь Карла Квинтона?

Марк молча подталкивал Либби к машине, заботливо оберегая ее вытянутой вперед рукой. Наконец он коротко заявил:

— Ребята, поговорим позже. Поверьте, мисс Шеридан сейчас чувствует себя не лучшим образом.

Но журналисты не унимались.

— А, правда, что у вас с этой девушкой наметился роман?

Марк не произнес больше ни слова. Когда автомобиль двинулся, молчание прервала Либби.

— Я не имею никакого отношения к этим сплетням, — на всякий случай заверила она Марка. — Из разговора с медицинской сестрой я поняла, что персонал сделал вывод о наших якобы тесных отношениях из-за того, что вы проявили обо мне такую заботу. Они же не знают, — не удержалась девушка от выпада в адрес своего спутника, — что вам по большому счету наплевать на то, умру я или выживу. Главное, чтобы я не сказала ничего лишнего для прессы.

Марк озадаченно посмотрел на нее.

— Либби, я ни на минуту не сомневался, что вы не имеете никакого отношения к этим сплетням.

Аппетит писак разгорелся из-за тех снимков, сделанных в ресторане.

Либби откинулась на спинку и решительно сообщила:

— Не волнуйтесь, я объяснила сестре, что нас не связывает ничего, кроме деловых отношений.

— Деловых отношений? — переспросил Марк с легким удивлением.

— А что еще я могла сказать? Мне вовсе не хотелось, чтобы нам с вами стали публично перемывать косточки, обсуждая проблему, любовники мы или нет.

— Ну да! Вы испугались, что такие слухи помешают вашему примирению с Симоном!

— Нет, мои отношения с ним тут ни при чем. Я боялась, что пострадает ваша репутация.

Марк был явно доволен ее словами. Он так тепло посмотрел на Либби, что она опять начала таять. И тут же принялась выискивать недостатки во внешности мужчины. Нет, в целом он не мой тип! — сказала она себе. Но легче от этого вывода Либби не стало. Подленький внутренний голос упрямо нашептывал ей: «Твой тип, не твой тип! Какая разница? Он красавец — и все тут!»

Внимательно изучая лицо соседа, Либби не смогла не заметить, что он чем-то озабочен.

— Прошу прощения за любопытство, но мне кажется, что вы озабочены какой-то проблемой?

Марк улыбнулся и заверил девушку, что его ничто не тревожит. Но при этом он смотрел на дорогу, пожалуй, с повышенным вниманием. Не мог же он признаться ей, что его очень встревожил утренний телефонный разговор с Карлом.

Интуиция подтолкнула Либби задать вопрос именно в этом русле:

— Что-нибудь не так с отцом? Он приедет сюда или что-то может помешать ему? — Девушка выглядела искренне встревоженной.

Господи, какая талантливая актриса пропадает в ней, подумал Марк с тоской. А в ответ на ее вопрос уклончиво сообщил:

— Карл обязательно приедет, только его прибытие откладывается на несколько дней.

— Но вы же заверили меня, что он появится в Ницце всего на два дня позже, чем я.

— Обстоятельства немного изменились, — счел нужным пояснить Марк.

Либби с тревогой подумала, что задержка может привести к тому, что ей придется возвращаться в Лондон, так и не увидевшись с отцом.

Марк, догадавшись о состоянии девушки, поспешил отвлечь ее от ненужных мыслей:

— Все будет в порядке, а вы эти несколько дней будете поправлять здоровье на вилле. Завтра мы можем вместе пообедать.

— Пообедать? С какой целью?

— Ну, вы даете! С какой целью могут обедать два человека? Поговорить, приятно провести время. К тому же в Ницце будет довольно спокойно, журналисты в основном уже будут в Каннах.

— Это, конечно, важное обстоятельство. Но я все же откажусь.

Марк посмотрел на девушку не без удивления.

— Вы это серьезно? Но почему?

— Неужели вы не понимаете причину моего отказа? Обед в обществе человека, который так скверно думает обо мне, явно радости не доставит.

— Ну, что же, вам виднее. Если вдруг передумаете, предложение остается в силе.

— Не беспокойтесь, я не передумаю. — Либби с независимым видом стала разглядывать красивые пейзажи, мелькавшие за окном автомобиля.

Совсем скоро, проехав по закрытой для проезда посторонних дороге, машина остановилась перед массивными металлическими воротами. Марк нажал на брелок, и они стали медленно открываться. Как только автомобиль оказался внутри двора, створки так же бесшумно закрылись.

— Так вот, значит, как выглядит место моего заключения, — мрачновато пошутила Либби. — Неплохо.

Марк шутки не принял.

— Вы в любой момент можете выехать отсюда, куда вам надо. Шофера зовут Жак. Он в вашем распоряжении круглосуточно.

— Но я умею водить машину и сама!

— Не стоит, вы вчера уже проявили инициативу в экскурсии по городу. Последствия мы оба знаем. И учтите, Жак только шофер, и перед ним не поставлена задача следить за вами.

Хотелось бы в это поверить, мысленно произнесла девушка, а вслух сказала:

— Красивое место. Это ваша собственность?

— Да. Но обслуживающий персонал здесь — свободные люди. — Он рассмеялся. — У каждого из них свои функции. Марион — домоправительница, ее муж Клод — садовник. Они живут здесь постоянно. Занимают флигель.

Либби двинулась вслед за Марком к главному входу. Сумку и букет, подаренный им перед отъездом из больницы, она несла сама.

Внутри дом оказался не только уютным, но и ухоженным. И мебель, и картины, и гобелены были подобраны с большим вкусом. Если так шикарно выглядит вилла для гостей, каков же тот дом, где он живет сам? — такая мысль мелькнула у Либби, когда она огляделась вокруг.

— Доктор предписал вам покой, особенно в первые дни, — обратился к ней Марк. — Давайте сделаем так. Вы размещайтесь, потом приходите в сад, мы выпьем там что-нибудь легкое, и я поеду по делам. А вы отдохнете.

Либби не без сарказма, который Марк уловил, но проигнорировал, заметила:

— Да не тратьте вы на меня время. Вам ведь необходимо заехать к себе домой, переодеться, прежде чем отправиться по делам в город.

— Не беспокойтесь, я специально выделил в своем рабочем расписании пару свободных часов, чтобы провести их с вами здесь. Ага, а вот и Марион.

Представив Либби женщину лет шестидесяти, Марк попросил домоправительницу показать девушке комнаты, в которых ее предстояло жить.

Пожилая женщина, улыбаясь гостье, вежливо поинтересовалась ее самочувствием и сообщила, что «все здесь очень переживали по поводу происшествия, случившегося с мадемуазель».

Когда они вошли в гостиную, сердце Либби забилось неровно. Комната, оклеенная красивыми лиловыми обоями, так напомнила ей ту, в которой они с Марком в ее сне занимались любовью. Опять ты думаешь о глупостях, одернула себя девушка.

Марион поставила букет в вазу и отправилась за сумкой Либби. А та вошла в ванную и не могла не сказать себе, что никогда еще не видела такой роскоши. В отделке помещения преобладали белые и золотые тона. А вот собственное отражение в зеркале девушке очень не понравилось. Лицо было покрыто болезненной бледностью, а шрам на лбу казался еще совсем свежим. Либби решила принять душ, чтобы смыть больничный дух. Выйдя из ванной комнаты через другую дверь, девушка попала прямо в спальню. Ее сумка стояла рядом с кроватью. Либби, распаковывая ее, теперь пожалела, что взяла с собой так мало платьев. К такой обстановке подошло бы что-нибудь более гламурное, подумалось ей. Но кто же мог предвидеть, что события будут развиваться таким образом? — успокоила она себя.