— О испорченная женщина! О империалистка! Вы порочны!

Ли Пао повернулся и зашагал прочь.

— Но запомните мои слова, — бросил он через плечо. — Апокалипсис уже недалеко. Ты еще пожалеешь, Железная Орхидея, что смеялась надо мной.

— Какие темные намеки! Ли Пао любит вас? — спросил Лорд Джеггед.

Его бледное лицо стало задумчивым. Он с иронией посмотрел на Джерека:

— Возможно, он может научить тебя каким-нибудь чувствам, мой подмастерье.

— Возможно.

Джерек зевнул. Напряжение во время визита к Монгрову давало себя знать.

— Почему? — Железная Орхидея с интересом уставилась на сына. — Ты теперь изучаешь ревность, плоть от плоти моей? Вместо добродетели? Это ревность — то, что сейчас делает Ли Пао?

Джерек уже забыл о событиях предыдущего дня.

— Наверное, — ответил он. — Надо обсудить это с Ли Пао. Разве ревность не является одним из компонентов настоящей любви, Лорд Джеггед?

— Ты знаешь больше подробностей о том периоде, чем я, жизнерадостный Джерек. Все, чем я могу тебе помочь, — это скомпоновать содержание драмы.

— И превосходное содержание, — добавил Джерек, глядя вслед удаляющемуся Ли Пао.

— Расскажи мне, Джерек, — попросила мать, укладывая свои изящные формы на мягкий диван и уничтожая шахматное поле (которое было ужасным, решил Джерек).

Поле превратилось в пустыню. Певчие птички стали орлами. Неподалеку возникла пальмовая рощица со спрятанным в тени источником воды. Железная Орхидея притворилась, будто не заметила, что оазис появился в том месте, где как раз находился Ли Пао. Китаец злобно сверкнул на нее глазами. На поверхностью воды торчала только его голова.

— Что за игру, — спросила она, — изобрели вы с Лордом Джеггедом?

— Мама, я полюбил чудесную девушку, — начал Джерек.

— О! — Она вздохнула с восхищением.

— Мое сердце поет, когда я вижу ее. Мой пульс сбивается, когда я думаю о ней. Моя жизнь теряет смысл, когда ее нет рядом.

— Очаровательно!

— И, дорогая мама, она воплощает в себе все, что требуется от девушки. Она красива, умна, обладает воображением, пониманием и жестокостью. О мама, я хочу жениться на ней!

Утомленный своим выступлением, Джерек рухнул на песок.

Железная Орхидея с энтузиазмом захлопала в ладоши.

— Восхитительно. — Она послала ему воздушный поцелуй. — Джерек, моя куколка, ты гений! Никакое другое слово не подходит, — и подалась вперед. — Ну, а теперь — подробности.

И Джерек рассказал матери обо всем, что случилось, начиная с того момента, когда он в последний раз виделся с ней, и все, что они с Джеггедом запланировали, включая и Воровство.

— Неотразимо, — заявила она. — Итак, мы должны каким-то образом украсть мрачного инопланетянина у миледи Шарлотины. Она никогда не простит этого, я ее знаю. Ты прав, трудная задача.

Она поглядела в сторону оазиса и капризно крикнула:

— Ли Пао, выходи оттуда!

Ли Пао, хмуро и молча торчащий из воды отказывался говорить.

— Вот почему я так привязана к нему, — объяснила Железная Орхидея. Он так прелестно сердится, — и, подперев подбородок рукой, задумалась над ждущей решения проблемой.

Джерек оглядывался по сторонам, возвращаясь мыслями к задуманному предприятию, и спрашивал себя, не будет ли оно слишком сложным, даже скучным. Может быть, следовало изобрести более простой предмет страсти? Любовь занимала очень много времени.

Наконец Железная Орхидея подняла голову.

— Первое, что надо сделать, — посетить миледи Шарлотину. Большой группой, как можно большей. Устроим веселье. Вечеринка будет суматошной, и в самом ее разгаре мы и украдем инопланетянина. Каким образом — решим на месте. Я помню, как устроен ее зверинец, хотя все равно он, вероятно, изменился с тех пор, как я была там в последний раз. Что ты думаешь Джеггед?

— Я думаю, вы — гений, мой цветок, — ухмыльнулся Лорд Джеггед и обнял плечи Железной Орхидеи. — Самый душистый из цветков, это превосходная идея. Никто не догадается о нашем истинном намерении. Мы одни будем знать об ограблении. Остальные, ничего не подозревая, прикроют нашу попытку. Согласен, Джерек?

— Согласен. Что за пару вы составляете! Хвалите меня за свою изобретательность, приписываете мне свои идеи. Я… просто инструмент.

— Чепуха. — Лорд Джеггед прикрыл глаза, словно из скромности. — Ты обрисовал грандиозный проект, а мы — твои ученики, мы просто вычерчиваем менее интересные детали на твоем холсте.

Железная Орхидея протянула руку, чтобы погладить задремавшую ящерицу на голове Лорда Джеггеда.

— Наших друзей воодушевит мысль посетить миледи Шарлотину. Остается только надеяться, что она дома и пригласит нас. А затем, — Железная Орхидея рассмеялась своим нежным смехом, — мы будем надеяться, что она не обнаружит наш обман. По крайней мере, пока не произойдет воровство. А последствия! Вы можете вообразить себе последствия? Ты помнишь, Джерек, мы говорили о следующей цепи событий, конкурирующей с Флагами?

— Это событие явно будет конкурировать с Флагами, — сказал Лорд Джеггед. — Оно снова заставит меня почувствовать себя молодым.

— Вы когда-то были молодым, Лорд Джеггед? — спросила Железная Орхидея с удивлением.

— Ну, вы знаете, что я имею в виду, — ответил тот.

Миледи Шарлотина всегда предпочитала подземное существование.

Ее территория Под Озером была не только подземной, но и подводной в истинном смысле слова. Обширные грязные пещеры, соединенные туннелями и небольшими пещерками, в которых хватило бы места упрятать не один город без всяких трудностей, тянулись на много миль. Миледи Шарлотина сама создала этот подземный лабиринт много лет назад, следуя контурам одного из немногих постоянных озер, оставшихся на планете.

Озеро называлось "Козленок Билли", по имени легендарного американского исследователя, астронавта и гурмана, распятого на кресте около 2000-го года за то, что нижняя часть его тела была козлиной. Во времена Билли Козленка такие превращения, очевидно, были не в моде.

Озеро "Козленок Билли" являлось, вероятно, наиболее древней частью ландшафта в мире. Оно передвигалось только дважды за последние пятьдесят тысяч лет.

Под озером в полном разгаре было пиршество.

Около сотни ближайших друзей миледи Шарлотины прибыли, чтобы повеселить восхищенную, хотя и удивленную хозяйку и самих себя. Вечеринка протекала шумно и хаотично.

В суматохе никто не заметил, как Джерек Корнелиан без особых трудностей тихонько проскользнул в зверинец, чтобы найти последнее приобретение миледи Шарлотины в одной из тысячи или двух тысяч маленьких пещер, где она обычно содержала свои экземпляры.

Пещера, оборудованная для Юшариспа, находилась между пещерой с шипящим огненным существом (впервые оно было обнаружено на Солнце, но прибыло туда, вероятно, с другой звезды) и пещерой, занятой микроскопическим собакоподобным инопланетянином из окрестностей Бетельгейзе. Среда обитания Юшариспа была довольно темной и холодной, над всем доминировала пульсирующая, скрипящая, пурпурно-черная башня, покрытая отвратительно выглядевшей слизью. Башня, несомненно, являлась копией дома Юшариспа, в каком он жил на своей родной планете. Кроме башни там было еще множество капающих растений и острых темно-желтых скал. Башня напоминала космический корабль, который распылила миледи Шарлотина.

Юшарисп сидел на скале около башни, сложив вокруг тела маленькие четыре ноги. Большая часть его глаз была закрыта, кроме одного спереди и одного сзади. Погруженный, казалось, в мрачные мысли, он сначала не заметил Джерека, и тот, дотронувшись до одного из своих колец, на секунду сделал брешь в силовом барьере и прошел внутрь.

— Вы Юшарисп, да? — спросил Джерек. — Я пришел сказать, что меня в тот день заинтересовала ваша речь.

Все глаза Юшариспа открылись. Его тело качнулось так, что на мгновение Джереку показалось, что оно скатится вниз и отскочит от земли, как мяч. Глаза Юшариспа переполняла тоска.