- Только что? - спросил Грелль.

- Я тогда сильно задержусь. Моя жена будет волноваться.

- Вы сможете позвонить ей из гостиницы.

Они прошли по тропинке в нескольких шагах от тайника, в котором Брайант спрятал контейнер. Чтобы ни случилось, подумал Ричард, этим утром он провернул хорошую работенку.

- Знаете, - сказал он, когда они втроем свернули на тропинку, ведущую под гору, к Унтервальду, - я совершенно не удивлюсь, если туман растянет через пару часов. Тогда я все-таки сумею сделать свои снимки. Это избавит меня от необходимости тащиться сюда завтра.

- А снимки очень срочные? - сочувственно поинтересовался Антон.

И Брайанту наконец предоставилась возможность заговорить об альбоме, который он готовит - красочном фотоальбоме австрийских озер. Он уже подготовил снимки шестнадцати озер, сделанные в разное время года и разное время суток, чтобы показать особый характер и перемены настроения каждого из них. Он рассказывал о своей затее с таким вдохновением, что сумел заинтересовать Августа Грелля; и на Антона его теория произвела впечатление. Брайант, уже едва дышавший от изнеможения, снова воспрял духом. Да, хорошая работенка, подумал он, когда они с Греллем ехали к гостинице в его машине (Антон сказал, что ему будет тесновато, и предпочел двинуться пешком напрямик через лес). Брайант немного встревожился, когда Грелль предложил ему припарковать машину с задней стороны гостиницы, но тут же вспомнил, что никто не делал секрета из совместной поездки, и Август Грелль каждому встречному приветственно махал рукой.

Антон был уже в гостинице. Он подбросил дров в большую темную печку и поставил греться кофе. Деловито перемещаясь по кухне, он беспечно насвистывал. Брайант заметил, что двое мужчин, оставаясь вдвоем, скорее всего, пользуются только одним углом просторной, хорошо оборудованной кухни. В специальных нишах над плитой выстроились кухонные принадлежности, кастрюли и сковородки висели на балке, в воздухе витал аромат сыра, яблок и свежесмолотого кофе, чисто выскоблены были деревянные пол и стол, плиткой с голубым узором выложены стены вокруг плиты и мойки. И ещё он заметил остатки завтрака на столе. Взгляд Брайанта остановился на единственной чашке и тарелке. Завтракал кто-то один из Греллей. Где же был второй в это время?

- Наверное, мне следут сразу же позвонить жене, - сказал он легким тоном, ожидая грубого отказа, резкой перемены в поведении своих спутников.

- Сюда, пожалуйста, - Грелль вежливо указал путь в гостиную. Он проводил Брайанта в выстывшую большую комнату со стульями, составленными вокруг голых деревянных столов, и рядом охотничьих трофеев - голов животных, стеклянными глазами смотревшими со стен.

- У нас тут один-единственный телефон, ведь это простая деревенская гостиница. Но мы и берем недорого, не больше пятидесяти шиллингов в день за все.

- Вполне приемлемо, - пятьдесят австрийских шиллингов составляли примерно четырнадцать английских, то есть два американских доллара. - Буду иметь это в виду.

- Сюда, пожалуйста, - Грелль гордо указал на столик в холле. Он тактично удалился в спальню, оставив Брайанта в одиночестве.

Брайант взглянул на телефон, потом на входную дверь, которую отделяли от него всего лишь несколько шагов... Она была закрыта. И, вероятно, заперта. К тому же, если б машина стояла у парадного входа, он мог бы попытаться выбраться. Он подавил в себе импульс попробовать сделать это... Нет, не стоит. Наверняка кто-то из местных видел, как он входил в гостиницу. Едва ли Грелли решатся помешать ему уехать. Но сделай он так, пойдут прахом все его усилия: он только подтвердит их подозрения, и остаток своей жизни ему придется провести, ожидая жестокой расправы. Если, конечно, они действительно наци. Но уверенности у него не было, как, вероятно, и у них - на его счет. Брайант снял трубку телефона, напомнив себе, что если Август Грелль - нацистский шпион, то он наверняка подслушает этот разговор.

Наконец он услышал голос Анны - робкий, неуверенный.

- У меня все чудесно, - быстро сказал он, пресекая возможные опасные расспросы. - Извини, что опоздал. Меня задержал туман, я изрядно вымок, но сейчас я благополучно обсыхаю и согреваюсь в гостинице "Гастоф Вальдесрух". Герр Грелль и его сын любезно пригласили меня позавтракать с ними. Буду дома к полудню. К часу, самое позднее, - ну вот, подумал он, я назвал их имена. Вряд ли теперь они рискнут расправиться со мной прямо здесь. - Не волнуйся, - добавил он, внезапно расстрогавшись.

- Дик...

- Да?..

- Наверное, тебе следует перезвонить Эрику Йетсу прямо сейчас. Он звонил тебе рано утром. Он, кажется, сильно расстроился, когда я сказала...

Брайант вынужден был перебить, как ни хотелось ему знать, что именно Анна сказала Эрику (нужно полагать, Анна наболтала достаточно, чтобы Эрик догадался о его намерениях). - Когда он звонил?

- Сразу... Сразу после твоего отъезда. Он сказал, что звонит по поводу книги. Я не совсем поняла, что ему нужно.

- Где он остановился в Зальцбурге? Он оставил свой номер телефона?

- Это был междугородний звонок, он говорил из дому.

- Из Цюриха? - Брайант не поверил своим ушам.

- Да. И такое странное время для звонка! Он говорил так резко, почти сердито. Тебе не кажется, что он раздумал делать твою книгу? И что поэтому...

- Никуда он не денется. Он подписал контракт и выдал аванс.

- Меня беспокоит, не придется ли нам вернуть ему эти деньги, призналась Анна. - Но это не самая большая тревога. Дик, я так рада, что с тобой все в порядке...

- Я не первый раз работаю в плохую погоду, - снова быстро перебил он. - Скоро увидимся, милая, - и Брайант повесил трубку.

Он отсчитал мелочь на оплату разговора и оставил на столике около телефона. Звонок Эрику в Цюрих подождет. Что за дурацкая проверка, раздраженно подумал Брайант. Эрик стал чертовски надоедлив. На прошлой неделе он настойчиво требовал назвать дату, когда будет готов полный набор фотографий. И несколько раз упомянул Финстерзее, при всей своей осторожности. Даже излишней осторожности, на взгляд Брайанта. Он туманно пообещал закончить с Финстерзее к концу недели, может быть даже, к пятнице. Но, кажется, Йетса это не вполне удовлетворило. Он позвонил около часа ночи - просто чтобы удостовериться, что Брайант ещё в Зальцбурге. Ну что это?.. Он мог бы больше доверять мне, раздраженно подумал Брайант, проходя через гостиную.

Мы были вместе во время войны, делали одно и то же дело. Йетс и потом поддерживал связь с британской разведкой, возможно даже, работал на нее. Он отлично знал: все, что я найду в Финстерзее, будет использовано в наших интересах. Что он ещё хотел - ведь все было оговорено? Еще в июне я рискнул намекнуть ему, просто чтобы убедиться, что при необходимости он сумеет стать посредником. Без его помощи мне было не обойтись. У него сохранился доступ к нужным людям в Лондоне. Но ещё немного такого настойчивого давления - и я вспомню своих приятелей в Вашингтоне. По крайней мере, двое хорошо помнят меня по старым временам.

Впрочем, все это - просто секундное раздражение, сказал он себе, проходя по выстывшей гостиной с рядом оленьих голов на стенах. Пусть это обычное тщеславие, но приятно все же показать Лондону, что он ещё не вышел в тираж.

- Я заметил, вам понравилась наша коллекция, - сказал Антон, стоявший у кухонной двери.

- Впечатляющее зрелище. Сколько здесь ваших личных трофеев?

- Есть кое-что, - скромно ответил Антон. Он был приятным парнем, с ясными голубыми глазами, каштановыми волосами и здоровым цветом лица. - Но большую часть подстрелил мой отец, включая серну, - он указал на голову, красовавшуюся над входом. - А вам приходилось охотиться?

Что-то мелькнуло в его глазах - как будто он увидел нечто за спиной Брайанта - и он решительно, хотя и вежливо, подхватил гостя за локоть и повел в кухню. - Так вы охотились когда-нибудь? - повторил он.

Брайант не оглянулся - он уже услышал характерный щелчок, когда Август Грелль снял телефонную трубку.