2. Тайные переговоры
...Когда радиосвязь с Романом фон Хетценом неожиданно прервалась, Ольда обиженно надула губки и, повернувшись к зеркалу, состроила последовательный ряд все более тоскливых гримасок. Затем она подошла к окну, подняла повыше передатчик и двойным нажатием специальных кнопок выпустила из боковых выступов дополнительные антенны. Восстановить прием это не помогло, как не помогли и прочие манипуляции со сложным прибором. Убедившись в тщетности своих попыток, мадемуазель Ласкэ мяукающе зевнула и принялась было усиленно царапать металлическую сеточку умолкнувшего динамика своими длинными ногтями, но тут же прекратила это опасное для них занятие. Повторив зевок и сделав его еще более протяжным и манерным, Ольда окинула скучающим взором малоинтересный пейзажик за толстым стеклом: куцые неровные грядки с какими-то растениями, полянку, густые кусты жимолости и дикого шиповника за нею, низкорослый перепутанный ивняк... В глаза неожиданно ударил яркий солнечный лучик, словно отраженный от выставленного где-то неподалеку зеркала или полированного металла - пришлось, недовольно поморщившись, закрыться ладошкой. Теперь в поле зрения оказался обвивавший тонкое запястье рубиновый браслет, золото которого показалось Ольде почему-то слишком тусклым. Она несколько раз дохнула на него и принялась старательно тереть носовым платочком.
- А-а-аа, вот ты где!
Следствием этого громкого и не слишком доброжелательного возгласа были ответное испуганное "ох!", быстрый поворот и неудачная попытка спрятать тяжелый передатчик за спину, в результате чего он выскользнул из руки и шмякнулся на покрытый синтетическим ковром пол. Улика была слишком явной, и вошедшая Младшая Королевна принялась надвигаться на свою "секретаршу" с самым угрожающим, как ей казалось, видом. Действительно, брови были нахмурены, и складки между ними зловеще двигались, а уж прищур светлых глаз был и вовсе зловещим. Однако суровую картину здорово портила лихо съехавшая на висок фамильная корона и почти сводило на "нет" белое, изумительной красоты платье, похожее на свадебное. Тем не менее, Ольда резво заскакала в сторону от Малинки, ловко используя для маневра попадавшиеся кресла и не слишком скрывая свое желание подобраться поближе к двери. Тогда Малинка сменила роль Маленькой Разбойницы на роль Отважной Охотницы и очень быстро прижала мадемуазель Ласкэ к пышному дивану, форма которого в точности повторяла форму угла комнаты. Упав на мягкие разбросанные подушки, Ольда прижалась спиной к изголовью и подтянула ноги, готовая в любой момент начать брыкаться. Малинка это поняла и остановилась, покачивая головою с самым неодобрительным видом.
- Если бы тебя сейчас видели твои многочисленные поклонники в обоих Дворцах! - ядовито сказала она. - Надеюсь, продолжать не следует?
- Ты - дура, злюка, зануда и вообще противное существо! - быстро заговорила Ольда, стреляя при каждом новом слове в Королевну пальцем. Всегда мне завидовала, как и прочим нормальным девицам! Что толку в твоей силовой броне, если ты и поцеловаться как следует с понравившимся парнем не можешь без боязни его задушить? Эх, ты, вечная девственница в короне... нет, старая дева в золотой короне! Кстати, она у тебя съехала на ухо.
Малинка нетерпеливо двинула бровями, и корона вдруг, как лягушка, перепрыгнула с виска на затылок.
- Так не лучше, это тебе не спортивное кепи, - предупредила Ольда и полезла за сигаретами, держа на всякий случай обе ноги вместе и слегка согнутыми. Малинка с отвращением поглядела на изящную коробочку с изображением лихого улыбающегося ковбоя, а затем со словами: "Не смей больше при мне курить!" щелкнула пальцами - и пачка отлетела далеко в сторону, рассыпая по полу свое содержимое. Тут на лице Ольды впервые появилось по-настоящему испуганное выражение.
- Шизофреничка... Ты самая настоящая шизофреничка из доисторической психушки! - выразительно сообщила она, ощупывая пространство за диваном (увы, там шли сплошные стены). - Вот если бы тебя сейчас увидел Роман, то заработал бы свой первый инфаркт! Он и так мальчик, робкий, несмелый, а тут...
- Ну разумеется, у тебя все "робкие", кто после: "Здравствуй! С добрым утром!" не хватает тебя за талию и не тащит в темный уголок!
- ...а тут - дикая фурия! Что-что ты сказала? Нет, действительно, не хватал и не таскал, но, возможно, лишь потому, что не имел при себе специальной резиночки, предохраняющей от... Ой-ой-ой... все-все, молчу, молчу!
Мадемуазель Ласкэ быстренько зажала обеими ладонями крест-накрест себе рот, однако основательно замахнувшаяся Малинка отнюдь не спешила принимать более миролюбивую позу. Ольда не выдержала подобного прессинга и, памятуя, что после Малинкиной пощечины может не помочь и пластическая операция, торопливо свернулась в тугой клубочек, втянула голову в плечи, и заслонила ее обеими руками. Эта демонстрация разумной трусости и покорности несколько успокоила Младшую Королевну. Тем не менее, прежде, чем сменить гнев на милость, она грозно заявила:
- В последний раз предупреждаю: если ты снова посмеешь сказать какую-нибудь пакость о... об этом молодом человеке, то схлопочешь у меня точно! Я способна и... и без "истинной силы" надавать тебе по первое число!
- Между прочим, если хочешь знать, ты испорчена куда больше, чем я, проговорила Ольда, оставаясь в прежней позе, - раз обычные игривые разговорчики о естественных отношениях полов воспринимаешь исключительно как скабрезности. Какая-то странная зацикленность на идее-фикс под названием-девизом: "Даже в двуспальной кровати - только высокие чувства!" А так, душечка, не бывает. "Под луной изволь вздыхать, а под мужчиной раздвигать..." Ай! Ой... Ай! Отпусти... отпусти немедленно! И... и только посмей меня тронуть! Тебе во Дворце устроят такую выволочку - рада не будешь!
- Интересно, каким это образом? И кто осмелится? - очень хладнокровно осведомилась Малинка, без труда переворачивая отчаянно сопротивляющуюся Ольду на живот и явно собираясь пару раз хорошенько, со вкусом ее шлепнуть. - Я же все-таки Королевна! А могла бы уже хоть завтра стать Королевой стоит только захотеть!
Услышав этот пассаж, мадемуазель Ласкэ сначала замерла, словно не веря своим ушам, а затем совершенно невероятным усилием вывернула голову и глянула на Малинку с таким неподдельным ужасом, что та сразу ее отпустила и величаво отошла в сторонку, высоко задрав подбородок.
- То есть, как это? Почему? Неужели ты хочешь сказать... раскрасневшаяся от возни Ольда буквально за несколько секунд сделалась пергаментно-серой. Кубарем скатившись с дивана, она зацепилась каблучком-"шпилькой" за псевдошерстяную обивку, отчаянно задрыгала ногой, но, так и не выпутавшись, злобно пнула несколько раз мягкое сиденье и в два приема выдернула ступню из туфельки. Если бы ее сейчас увидел сын Командора, то он, в самом деле, разочаровался бы в мадемуазели Ласкэ на всю оставшуюся жизнь, ибо она сначала двинулась на четвереньках и только затем вскочила и заюлила вокруг заважничавшей Малинки, пытаясь заглянуть ей в глаза. Сейчас "златовласка" походила не на всемогущую фаворитку Старшей Королевны, а на суетливую прислужницу, не дотягивающую даже до первоначально задуманного секретарского уровня.
Похоже, Малинка осталась вполне удовлетворенной - черты ее лица понемногу начали смягчаться. Она уже открыла было рот, чтобы прокомментировать свое убийственное заявление перед подпрыгивающей от вопросительного нетерпения растревоженной Ольдой, как вдруг та, хлопнув себя по макушке, впечатала столбиком указательный палец в свои губы и скользнула обратно к дивану. Не обращая внимания на потерянную обувку, девушка нагнулась и выволокла из-под сиденья свою вместительную походную сумку. Коротко визганув "молнией", она запустила обе руки внутрь и принялась чем-то там двигать и пощелкивать. Заинтригованная Малинка сначала подошла поближе, а затем и вплотную; наконец, она присела на корточки и стала наблюдать за действиями Ольды, которая настраивала какую-то сложную аппаратуру, хитро скрытую под толстым двойным дном. Голубой дисплей, слегка мерцая, показывал запутанную картинку-чертеж: там то и дело двигались разноцветные треугольники и кубики, а ярко-алый пунктир творил и разрушал всевозможные лабиринты. Выждав, когда прерывистые линии организовались в ряд последовательно уменьшавшихся четких квадратов, мадемуазель Ласкэ быстрым нажатием кнопки зафиксировала данную конструкцию, и, чуть поколебавшись, повернула тумблер под надписью: "Контрольная информация". Вся цветная геометрия вмиг исчезла, экран погас, сделавшись абсолютно черным, а потом в этой черноте медленно и зловеще запульсировала цепочка зеленых слов: