Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления! Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения. Спасибо.

Переводчик: betty_page

Редактор: Matreshka

Вычитка и оформление: Помидорка

Обложка: Ника

Переведено для группы: https://vk.com/bellaurora_pepperwinters

18+

Любое копирование без ссылки на переводчика и группу ЗАПРЕЩЕНО!

Пожалуйста, уважайте чужой труд!

— Открой свой рот!

— Нет!

— Бл*дь, открой его!

Андреас Медина, истекая потом, с руками, закованными в наручники за его спиной, моргает, смотря на меня — дикое чувство страха, которое он источает прямо сейчас, похоже на наркотик. К которому у меня есть неоднозначное пристрастие. И сейчас Андреас, только подтверждает это, показывая мне свой страх, но только на пять по десятибалльной шкале, что невероятно злит меня. Он, попросту говоря, обламывает мой кайф. Я ударяю его рукояткой «Дезерт Игл» (предыдущий хозяин которого уже погиб) по лбу, и в то же мгновение струйка темно-красной жидкости стекает по его лицу, и он морщится от боли, стискивая челюсти. Этот мексиканец непокорный ублюдок. Нет никаких слов мольбы, унизительных заискиваний и никаких слов про обмен информации на свободу. Андреас парень старой закалки. Он прекрасно осознает, что есть очень большая вероятность, что он умрет, и он делает все возможное, чтобы не наложить от страха в штаны. Я думаю, что могу уважать такое мужество.

Я приседаю на корточки, чтобы наши глаза находились на одном уровне. Над нами горит лампочка, которая покачивается из стороны в сторону, то освещая меня, то отбрасывает свет на него. В наших глазах есть похожая пустота, что скрывается в их глубине, — я узнаю себя самого в нем, и мне становится интересно, нравится ли ему причинять боль людям, как и мне. Конечно, ему нравится.

— Где он?

— Я не скажу тебе ничего, сукин сын.

Он плюет мне в лицо кровью. Кровь попадает на мою куртку и футболку. Слоан думает, что я ношу черное, потому что мне нравится вселять ужас, как тем вымышленным вампирам из фильмов. Действительность намного более практична — просто черный цвет отлично скрывает брызги крови. Я смотрю на себя, размышляя о реакции Андреаса, пока пытаюсь придумать подходящее наказание для него. Идея приходит мне очень быстро — ловкий трюк, которому я научился в тюрьме. Я выпрямляюсь и поворачиваюсь, покидая не спеша пустую комнату. Данная комната — это бетонная коробка, голые толстые бетонные стены. Достаточно толстые, чтобы скрыть крики взрослого мужчины. Единственное, что находится в комнате, — это массивный деревянный стол, который стоит в дальнем углу у стены. Я усмехаюсь про себя, пока направляюсь в его сторону, зная, что именно мне необходимо из моей черной сумки, которая находится на столе.

— Cabrón[1], тебе не стоит поворачиваться ко мне спиной!

Я останавливаюсь и улыбаюсь в темноте. Я позволяю Андреасу думать, что отреагирую на его речь, но затем продолжаю движение, подходя к столу, и начинаю расстегивать сумку. Внутри нее лежит так много всяких вещей, поэтому мне требуется некоторое время найти то, что мне нужно, но в итоге я все-таки нахожу это: маленькую черную коробочку примерно три дюйма в ширину и один в длину.

— Если ты думаешь, что сможешь что-то узнать от меня, ты просто ненормальный, белый парень.

Я направляюсь обратно к нему, на моем лице воцаряется непроницаемое выражение лица.

— Ты всегда говоришь очевидные вещи? — говорю ему, держа маленькую коробку так, чтобы ее видел Андреас. Стоя на коленях, он прекрасно видит то, что я держу в руке. Он жестко стискивает челюсти, а на его лице выражение, которое говорит: «Я не покажу ему своего страха, я не покажу ему, насколько я напуган». Я уже нахожусь в его голове и в его гребаных мыслях. Я вижу его страх. Просто у каждого человека он разный. Его темный и омерзительный, как и он сам

— О чем ты, черт побери, говоришь?

— Белый парень, — говорю я, склоняясь. — Я белый, ты нет. Когда я приехал на склад, в тот момент, когда мы стояли у ворот, ты назвал меня так же. Почему ты называешь меня так, когда нам обоим известно, кто мы? И кем мы не являемся?

— Это не имеет отношения к цвету твоей кожи, придурок. Эти слова лишь касаются того, кто ты есть, и откуда ты приехал. И на кого ты работаешь.

Хм. Я подумаю над этим, пока буду делать то, что запланировал. Я открываю крышку коробочки настолько, чтобы немного подразнить Андреаса металлическим блеском того, что лежит там. Затем снова закрываю крышку.

— Чарли дает всем равные возможности, когда принимает на работу. На него работают черные, белые, китайцы — любой цвет кожи, работают те, кто у него на хорошем счету. — Но Андреас не слушает меня. Он не сводит своих глаз с коробки. Хорошо. Я встряхиваю ее, пересыпаю содержимое из стороны в сторону и потираю свободной рукой щетину на своем подбородке. — Но сейчас мы здесь не для того, чтобы трепаться, на кого мы работаем. Забудь о Хулио и Чарли. Сейчас я хочу поговорить с тобой об этой коробочке. — Я держу ее на расстояние пяти дюймов от его лица, чтобы он мог, как следует сосредоточиться на ней. — Что ты мне можешь сказать о ней? — спрашиваю я его.

Андреас смотрит на меня, как будто я сумасшедший. Медленным размеренным движением, он вытягивает свою шею вперед, распахивая глаза.

— Мне наплевать на твою гребаную коробку.

О, Андреас. На воре и шапка горит.

— Хорошо, достаточно честный ответ. Ну что ж, я думаю, мы только теряем время. Это черного цвета, маленького размера, ну и так далее. Самая важная вещь, что касается это коробки, — говорю я, встряхивая содержимое снова, — что прямо сейчас она закрыта. Внутри находится, что-то, что мне нужно. Как и ты, ты тоже нужен мне для определенной цели. В твоей голове есть что-то, что мне очень необходимо, Андреас. Это информация. Как и в этой коробке, и я собираюсь достать ее и то, что там находится.

На этот раз я хорошо открываю крышку, достаточно, чтобы он мог видеть содержимое коробки, и достаю одни тонкий кусочек метала. Скрепку для бумаги. Глаза Андреаса начинают метаться из стороны в сторону.

— Ты, бл*дь, сумасшедший, pendejo[2]. Все это знают, — шипит он.

Я вновь закрываю крышку и убираю коробочку в карман. Я держу одну скрепку, выпрямляя ее и делая это у него на виду.

— Я не сумасшедший, Андреас. Сумасшедшие люди не могут здраво рассуждать. А я очень здравомыслящий человек, и в данный момент, ты тоже можешь показать себя с этой стороны. Ты мне скажешь, где парень, а я в свою очередь не буду, загонять острый кусочек металла тебе под ноготь. И таким образом, я не буду доставать больше скрепок, чтобы загнать их под твои остальные ногти, пока, естественно, ты будешь говорить. Не кажется ли это тебе достаточно разумным?

Андреас выглядит немного растерянным, потому что он уже ожидал нестерпимой боли и видел себя корчащимся в муках.

— Пошел ты на хрен, мужик. Все дело в преданности.

— Это не касается преданности. Не имеет к ней никакого отношения.

— Бред. Ты бы тогда не запугивал меня. Ты предан английскому ублюдку, а я предан Хулио.

Я качаю головой, выражая свое недовольство.

— Преданность — это еще одно слово, которое объясняет глупость, Андреас. Собаки преданы. Ты пинаешь свою преданную собаку, и она ложится у твоих ног, ожидая, когда ты вновь будешь к ней относиться благосклонною Пни меня, и я откушу, на хер, тебе твою гребаную руку.

Он нерешительно бормочет:

— Так ты здесь не для того, чтобы защитить Чарли?