Но то чувство, которое она испытывала к Дэйву, совершенно отличалось от предыдущих случаев. Здесь не было любви, но не было и корысти. Одна страсть, подлинная одержимость. И было в этом столько же скрытой опасности, как в первом в ее жизни глотке виски. Конечно, Кайен теперь вполне могла обходиться без выпивки, но что-то подсказывало ей, что контролировать чувства будет значительно сложнее.

  Как сильно бьется ее сердце! Словно дикая птица, пойманная в клетку. А шум в ушах, который мешает ей слышать звуки внешнего мира, он откуда? Позже она даже не помнила, как Дэйв открыл перед ней дверцу машины, помогая выйти. И даже дверь его дома она не помнила. И дверь его спальни — также. Вряд ли он нес ее наверх, как невесту. Хотя... этого она тоже не помнила.

  Остаток вечера, однако, глубоко врезался ей в память.

  Дэйв не стал спрашивать, выпьет она чашечку кофе или хочет поговорить о событиях вечера. Нет. Вместо этого он лишь обвил ее талию руками и притянул к себе. Это простое действие обезоружило ее, показало, какой он большой и сильный, намного сильнее, чем она. Однако Кайен не испугалась его. Нет. Рядом Дэйвом она чувствовала себя в безопасности. Этот мужчина не мог ее обидеть.

  Обхватив одной рукой ее за талию, другой Дэйв гладил обнаженную спину девушки, наслаждаясь ее атласной кожей. Он сводил ее с ума. Кайен выгнулась под его ласками и едва не замурлыкала от удовольствия. Дэйв добрался до застежки платья и начал расстегивать умелым движением опытного любовника.

  Наконец шелковая ткань сползла вниз, обнажив ее полные груди. И первым порывом Кайен было прикрыться. Но Дэйв отвел ее руки в стороны.

  — О... — только и сказал он, а потом начал ласкать нежные полушария. Он касался ее с благоговением, словно она была самым драгоценным на свете камнем или цветком и он боялся ее разбить или смять. Потом он оказался перед ней на коленях. Ласки опытных губ и языка едва не свели ее с ума.

  Кайен совсем обессилела и чуть не упала, потому что ноги ее уже не держали. Тогда она прошептала:

  — Иди ко мне.

  Когда он поднялся, она расстегнула на нем рубашку и сбросила с плеч. Спустя мгновение и ее платье оказалось там же, на ковре. Далее последовали носки, ботинки и белье.

  У Кайен не было времени детально осматривать холостяцкую комнату Дэйва. Она заметила только, что кровать у него широкая и удобная. Пару минут она стояла обнаженной, а потом уже лежала в постели в объятиях Дэйва. Они даже покрывало не потрудились убрать — так спешили.

  Наконец они смогли отдаться своей страсти. Дэйв оказался весьма предусмотрительным, и в его шкафу нашлись нужные им средства защиты. Последовала пара секунд промедления, и вот их перестало что-либо сдерживать. Вулкан чувств взорвался в ту же секунду.

  Сплетя руки на затылке Дэйва, Кайен взъерошила его волосы — какие они были мягкие на ощупь! Она вдыхала свежий мужской запах, смешанный с ароматом одеколона. Он еще сильнее возбуждал ее желание. Она пила мед его губ, проводила языком по коже...

  Он заставил посмотреть ее прямо ему в глаза.

  — Быстрей, — ответила она на его немой вопрос.

  Сгорая от желания, Кайен понимала: никогда она так не сходила с ума по мужчине.

  Торжество сверкнуло в глазах Дэйва, когда он задвигался еще ритмичнее. Кайен не сводила с него удивленных глаз. Кажется, она забыла, как дышать.

  Неожиданная нежность проснулась в ней с новой силой, и Кайен принялась его ласкать так, как не ласкала ни одного мужчину. Да, на такое способна только любящая женщина.

  — Тебе нравится, да? — спросил он, и Кайен подняла на него глаза.

  — Да, — признала она, подчиняясь желанию почувствовать его еще глубже внутри себя.

  Дэйв остановился только для того, чтобы покрыть поцелуями ее шею и грудь. Он действовал с такой нежностью, словно боялся причинить ей боль, и это тронуло Кайен до глубины души.

  Наконец-то настал момент, когда оба оказались наверху райского блаженства. Их крики и стоны прорезали тишину комнаты.

  — Я никогда не причиню тебе боли, — уверил ее Дэйв.

  — Я знаю, — шепнула она, едва ли не мурлыча.

  Дэйв продолжал держать ее в объятиях, нежно поглаживая. А она дарила ему легкие поцелуи, от которых в нем снова поднималось желание. Кайен чувствовала: то, что произошло, было намного большим, чем просто секс.

  Возможно ли, чтобы Господь не только наказывал, но и дарил?

  На краткий миг ей представилось, что счастье возможно и для нее. Счастье с любящим Дэйвом. Образ мелькнул в мыслях, запечатлевшись в душе навсегда. И этот образ был далек от картинок славы, которые она рисовала себе десять лет назад. Зато он был гораздо более привлекательным. Кайен представила идеальную семейную жизнь.

  Вот она моет посуду, а Дэйв неслышно подходит сзади и гладит ее по щеке, убирая с нее прядь влажных волос. Или она будит его утром чашкой горячего кофе и легкими поцелуями. Бодрые солнечные лучи проникают сквозь зеленые деревья на кухню. А в коляске мирно посапывает малыш.

  Безусловно, мечтать о несбыточном всегда опасно. И Кайен никогда не позволяла себе расслабляться до такой степени. И все же возможность начать новую жизнь с мужчиной, который так сильно отличался от всех предыдущих, будоражила ее воображение. Она не хотела упускать эту возможность.

  И вдруг откуда-то из темноты прозвучал мучительный вопрос:

  — Ты не хочешь рассказать мне про Пита Наргаса?

  Наверное, он вспомнил замечание того пьяного мужика про «черную вдову». Кайен вздохнула.

  — Он был моим первым парнем, — сказала она, пытаясь сохранить равнодушный тон.

  Дэйв провел указательным пальцем по ее плечу, потом по коже в области сердца. Кайен понятия не имела, почему этот простой жест вызвал в ней столько нежности. Ей захотелось разделить с этим человеком все радости и горести своей жизни.

  — Он был любимцем всего города. Капитан баскетбольной команды. Способный студент. Одним словом, первый парень на деревне.

  К тому же был без памяти влюблен в нее.

  — Я же была влюблена в саму идею любви, — призналась она. — Но мне очень льстило его внимание. Тогда у меня было столько надежд и целей, что жизнь маленького городка казалась скучной. Я не желала забеременеть в семнадцать.

  Дэйв не обязан понимать это, как и все остальные. Ведь они не поняли. Неужели ее слова звучат все так же эгоистично, как и прежде?

  И столь же полны чувства вины?

  — Пит был от меня без ума. Он не мог руководить этим чувством. А я хотела порвать с ним. Чтобы пощадить его чувства, я приняла от него обручальное кольцо, хотя, конечно, не должна была этого делать. А потом я официально порвала с ним. Это была жуткая сцена. Он поклялся меня убить. А потом пригрозил, что покалечит меня и никто больше не захочет ко мне приблизиться. Мысль о том, что со мной будет другой, бесила его.

  Страх за свое здоровье и жизнь после тех угроз оставался с ней по сей день. Именно поэтому Кайен так боялась подпускать к себе мужчин.

  Между ними повисло неловкое молчание. Кайен никогда не простит себе то, что случилось после. Хотела бы она, чтобы кто-то снял с нее всю вину. Но это было невозможно.

  Ни с кем она об этом не говорила. Только с Джейсоном Девинтером. О чем очень быстро пожалела.

  — Он покончил жизнь самоубийством вскоре после того, как я порвала с ним. Оставил записку, в которой причиной самоубийства объявил меня.

  Она немного помолчала, чтобы прийти в себя.

  — Не считая этого безумного поступка, Пит был хорошим парнем. Он никогда ни к чему меня не принуждал. Хотел жениться на мне, когда я была еще девственницей.

  — Милая, — прошептал Дэйв в ее волосы, каскадом рассыпавшиеся по подушке. И хотя он с силой сжал ее плечи, это объятие было полно нежности. — Значит, твоим первым мужчиной был Джейсон Девинтер?

  Кайен молча кивнула. Неожиданно рыдание вырвалось из ее груди. И слезы пролились, впервые за десять лет. И как долгожданный дождь после засухи питает землю, так слезы наполнили ее душу свободой и облегчением.