Со дня рождения испанского писателя Франсиско Гомеса де Кеведо-и-Вильегаса (1580–1645) прошло четыреста лет, а творениями его не перестают восхищаться, они выходят все новыми изданиями, их читают в разных концах мира. За полвека своей творческой деятельности Кеведо создал множество произведений самых разных жанров. Для нашего юбилейного издания отобраны наиболее яркие образцы его художественного творчества: лирические, философские и сатирико-бурлескные стихотворения разных лет, сатирический роман «История жизни пройдохи по имени дон Паблос», памфлеты, ставшие заметными вехами на его долгом писательском пути, – «Кавалер ордена бережливцев», цикл «Сновидения», «Книга обо всем я еще о многом другом», наконец, сборник новелл «Час воздаяния, или Разумная Фортуна». Некоторые существенные идейно-художественные особенности этих произведений, история их создания, публикации и последующего бытования в веках кратко характеризуются далее, в критико-библиографических заметках, которыми открываются комментарии. Здесь же попытаемся набросать портрет Кеведо – человека, мыслителя, художника.

Кеведо был верным сыном своего века, по справедливости названного Золотым веком испанской культуры, но ставшего также эпохой политического, экономического и идеологического кризиса Испании. Еще совсем недавно родина Кеведо была могущественнейшей державой мира, утвердившей свои боевые штандарты на обширных территориях Европы (в год рождения писателя испанский король присоединил к своей империи Португалию; ему принадлежали также Сицилия, Милан, Неаполь – в Италии, Фландрия, Руссильон – на юге Франции), на севере Африки и почти на всем новооткрытом Американском континенте. Уже тогда, однако, Испания быстро клонилась к упадку. Одна за другой, не выдержав конкуренции с иноземцами, закрывались ремесленные мастерские и мануфактуры; нищали и лишались земель многие крестьянские селения; под натиском новых товарно-денежных отношений рушились вековые дворянские гнезда. По дорогам Испании бродили десятки нищих бродяг, мошенников, плутов, одержимых мечтой обогатиться любым способом. В этом стремлении им вряд ли в чем уступали еще более многочисленная армия священнослужителей и обнищавшие дворяне-идальго, считавшие для себя зазорным любой производительный труд. Лишь на самой вершине социальной пирамиды королевская семья и придворная камарилья утопали в роскоши и упорно не хотели замечать надвигающуюся катастрофу. Внутри страны правящие классы пытались поддерживать атмосферу «священного страха», угрожали кострами инквизиции всем свободомыслящим, а во внешней политике подняли знамя воинствующего католицизма, безрассудно расходуя людские и материальные ресурсы страны в разорительных и бесперспективных войнах с соседями во имя чистоты «святой католической веры». Плоды этой политики стали очевидны еще при жизни Кеведо: в 1640 году от Испании отпала Португалия; еще раньше обрела национальную свободу часть Фландрии – Голландия; несколько раз за первую половину XVII века Испания пережила финансовое банкротство.

Последствия кризиса, переживаемого страной, испытывали на себе многие современники Кеведо; он не был исключением. Отец и мать писателя принадлежали к знатнейшим дворянским семьям, но былых богатств давно лишились и вынуждены были довольствоваться доходами, которые обеспечивала им служба при дворе: отец был секретарем, а мать – фрейлиной королевы.

Это зависимое положение родителей впоследствии не раз припомнят писателю его многочисленные враги. И гордый, щепетильный до крайности в вопросах чести юноша, не задумываясь, хватался за шпагу, чтобы утвердить в собственных глазах и во мнении окружающих свое человеческое достоинство. Быть может, этим же обостренным чувством человеческого достоинства были продиктованы и эскапады, похождения и проделки, которыми прославился Кеведо смолоду. К тому же он был с детства хром и больше всего боялся показать, что этот физический недостаток ему в чем-либо мешает.

Кеведо не раз удивлял тех, кто знал его, самыми неожиданными свойствами своего характера. Лихой повеса и дуэлянт поклонялся не только Марсу, Бахусу и Венере, но и Минерве, богине мудрости. В шестнадцать лет он поступил в университет Алькала де Энарес и в 1600 году получил здесь звание лиценциата искусств. Год спустя он отправился в Вальядолид изучать в местном университете теологию, философию и прочие науки. Кеведо в совершенстве владел многими языками, в их числе французским, итальянским, португальским, арабским, а также классической латынью, древнегреческим и древнееврейским. Страстный библиофил, он собрал огромную по тем временам библиотеку в пять тысяч томов. В своих трудах по теологии, этике, истории, философии, которые он писал на протяжении всей своей жизни, Кеведо обнаруживает глубокий аналитический ум, превосходное знакомство с наследием античных авторов, отцов церкви, ученых разных эпох, оригинальность и глубину идей.

Но в не меньшей мере, чем ученые штудии, привлекала его практическая деятельность. В 1609 году, незадолго до своего бегства из столицы после того, как на дуэли он убил противника, Кеведо познакомился и подружился с блестящим молодым аристократом, герцогом Осуной. Несколько лет спустя, когда Кеведо все еще томился в своем захолустном имении Торре-де-Хуан-Абад близ Сьерры Морены, коротая время над сочинением язвительных памфлетов без всякой надежды когда-либо их издать, герцог Осуна пригласил его на Сицилию, куда получил назначение вице-королем. С 1613 года Кеведо живет на Сицилии, выполняя иногда весьма сложные и деликатные поручения герцога. Так, осенью 1615 года он приезжает в Мадрид и почти восемь месяцев пытается склонить короля и королевских фаворитов дозволить герцогу, только что назначенному вице-королем Неаполя, предпринять шаги для подчинения испанскому влиянию других итальянских государств. О том, как он этого добивался, красноречиво свидетельствует его письмо герцогу от 16 декабря того же 1615 года: «Получил вексель на тридцать тысяч дукатов и тотчас предъявил к оплате. Как будто невзначай, я постарался поставить в известность об этом всех тех, кто понимает толк в такого рода писанине. Теперь за мной следом ходит половина придворных, и все они наперебой предлагают вам свои услуги, – ведь большинство из них превратилось в шлюх, которым надо заплатить, чтобы они вам принадлежали… Сеньор, я полагаю, что и впредь следует подмазывать эти телеги, дабы они не скрипели; сейчас же они подмазаны наилучшим образом…»